Муссолини и его время - Роман Сергеевич Меркулов

немцам в последний момент все же узнать о намечавшейся операции. Они попытались остановить итальянцев, но им ответили, что транспортные самолеты уже находятся в воздухе и ничего изменить нельзя. Немцев обманули – войска еще находились на аэродромах, однако блеф сработал.

Вмешательство Муссолини стало последней каплей, сломившей желание французов оказывать сопротивление десанту западных союзников. Если кое-кто из французских военных и готов был принять немецкую помощь в борьбе с ненавистной Англией, то желающих воевать бок о бок с итальянцами не нашлось. Мотивы Муссолини были слишком очевидны – дуче всегда выступал за более жесткое обращение с побежденной Францией. Сам же итальянский диктатор утверждал, что, сложив оружие в Алжире, французы показали свое истинное лицо и если бы в 1940 году фюрер прислушался к его мнению и поступил с побежденной Францией пожестче, то теперешней катастрофической ситуации можно было бы избежать. В серии публицистических статей, написанных годом позднее, Муссолини описывал тяжелое впечатление, произведенное на страну столь радикально изменившейся военной обстановкой:

«В Италии моральные последствия американской высадки в Алжире были немедленными и глубокими. Все враги фашизма тут же подняли голову; первые предатели, мелкие фигуры… вышли из тени. В стране начало ощущаться напряжение. Пока в районе Средиземного моря находились лишь силы англичан, Италия с помощью Германии могла держаться и оказывать сопротивление, хотя и ценой еще больших усилий, но появление американцев смутило нестойких и увеличило на много миллионов и без того уже значительное количество слушающих вражеское радио; а вот англо-американская высадка в Алжире предоставила предателям, которые еще не осмеливались проявить себя таковыми, основания для оправдания своего последующего поведения».

Французские войска в Северной Африке открыто перешли на сторону англо-американцев и вступили в противостояние с итало-германской группировкой в Тунисе. Ответом Гитлера стала оккупация остававшейся еще нейтральной части Франции в ноябре 1942 года. В этой операции приняли участие и итальянские войска, благодаря чему Муссолини все-таки сумел получить столь желаемую им Ниццу и Корсику, но только лишь в статусе итальянской оккупационной зоны. Даже привыкшим любое поражение представлять как победу пропагандистам было трудно подать это «завоевание» в качестве нового успеха итальянской политики, однако фашистская пресса все же оставалась верна себе. Так, комментируя успешную операцию по высадке союзного десанта в Алжире, официозное информационное агентство «Стефани» успокоило своих читателей сообщением, что итальянские ВМС и ВВС «нанесли удар противнику в жизненно важном секторе передвижения морского транспорта, препятствуя получению морским путем поставок, необходимых для продолжения операций». Спустя неделю после этого громкого заявления британская эскадра отправила на дно огромный итальянский конвой, следовавший в Африку.

Тем не менее в Тунисе Гитлер и Муссолини смогли достичь определенного успеха: невзирая на ряд трудностей, наспех созданная итало-германская группировка действовала на редкость удачно. Немецким войскам удалось не только разоружить местные французские гарнизоны, но и нанести наступающим союзным войскам серию поражений. План английских и американских стратегов за полтора месяца овладеть Алжиром и Тунисом полностью провалился, следствием чего стало затягивание Североафриканской кампании еще на полгода. Но все эти достижения не доставляли ни итальянцам, ни самому дуче никакой радости. Записи в дневнике Ракеле свидетельствуют о настроении диктатора:

«Грустное Рождество! В Ливии, в России – нигде нет лучика надежды на возможную передышку; Бенито вновь вынужден соблюдать постельный режим».

В эти дни события на Восточном фронте и в самом деле приобретали для держав Оси крайне неприятный оборот: попала в окружение прикованная к Сталинграду Шестая армия фон Паулюса, а продвигавшиеся к Ростову вражеские танки грозили перерезать коммуникации немецких войск на Кавказе. В ноябре советское наступление сокрушило румынскую армию – в декабре настал черед итальянской. Занимавшие позиции вдоль Дона войска были наголову разбиты, потеряв в боях большую часть своего личного состава. Около пятидесяти тысяч итальянцев оказались в советском плену.

Немцы в очередной раз набросились на союзников с упреками. Прибывший в ставку Гитлера итальянский офицер услышал крайне грубый ответ на свой вопрос о положении солдат ARMIR: никаких потерь, заявили ему, они просто удирают. Такая реакция во многом была несправедливой – солдатам Муссолини пришлось встретить массированное советское наступление без надежного противотанкового вооружения, но буквально «латавшим дыры» на Восточном фронте немцам оказалось не до любезностей. Разгром итальянцев создал на Восточном фронте огромную брешь и похоронил последние надежды на деблокирование окруженных под Сталинградом войск Паулюса. Неудивительно, что после поражения на Дону немцы не захотели ставить перед итальянцами задач серьезнее борьбы с партизанским движением и несения гарнизонной службы в оккупированной Украине. Такое отношение к его армии стало для дуче очередным унижением, ведь Муссолини отправил в СССР элитные соединения, включавшие в себя несколько дивизий альпийских стрелков и многочисленные батальоны фашистской милиции. Теперь они возвращались в Италию в абсолютно небоеспособном состоянии. Уцелевшие в боях остатки экспедиционных сил были настроены теперь по отношению к режиму крайне враждебно. Одно из донесений, доставленных в Рим из штаба разгромленной армии, прямо указывало на охвативший итальянцев «дух антифашизма». Тщеславное желание Муссолини поучаствовать в «походе против большевизма» обернулось для Италии бесславным поражением, лишившим ее значительной части войск накануне решающих событий в Ливии.

23 января 1943 года британские войска вошли в Триполи. Дуче до последнего пытался предотвратить захват этого красивого колониального города, принадлежавшего в Средние века Сицилийскому королевству, но самостоятельно удержать столицу Ливии итальянцы были уже не в силах, а Роммель отказался жертвовать собственными войсками ради того, чтобы отсрочить падение города еще на несколько дней. Отступление продолжилось, и Триполи пал, ознаменовав окончательный крах итальянской колониальной империи. Для Муссолини это стало особенно тяжелым событием еще и потому, что, в отличие от Эфиопии, Ливия была завоевана задолго до того, как он возглавил Италию. И вновь страницы дневника Ракеле Муссолини передают настроение страны и ее мужа:

«Дуче крайне озабочен судьбой Триполи, что, естественно, сказывается на его самочувствии. Неужели не удастся победить недуг?»

«В стране было объявлено о потере Триполи. Уныние царит повсюду, какое разочарование для всех! Теперь единственной надеждой оставалось сопротивление Туниса».

«Козлом отпущения» стал маршал Кавальеро, уволенный с поста начальника генерального штаба через неделю после потери Триполи, но исправить безнадежное положение войск Оси в Северной Африке это, разумеется, не могло. Даже впечатляющая победа Роммеля над американцами при перевале Кассерин в феврале не смогла надолго задержать армии союзников, и итало-германская группировка продолжала отходить к столице Туниса. Как и в Египте, ахиллесовой пятой Оси стали проблемы снабжения: попытка установить воздушный коридор провалилась, а итальянский флот уже не мог позволить себе нести столь большие потери при транспортировке грузов. С весны 1943 года итало-германские