Муссолини и его время - Роман Сергеевич Меркулов

немецкими солдатами, в развернувшихся летом сражениях войскам Оси сопутствовал повсеместный успех. Начавшееся в июне наступление на отбросило советские войска на Восток, и немецкие танки устремились к Волге и кавказской нефти. Армии Муссолини, выдвинувшейся из Донбасса вслед за немецкими дивизиями, не пришлось принимать участия в этих боях, и главным противником итальянцев стали палящее солнце и плохое снабжение продовольствием.

А в Северной Африке началось новое наступление Роммеля. Хотя британские войска и обладали значительным превосходством в танках и артиллерии по сравнению с итало-германской группировкой, немецкому генералу удалось прорваться через минные поля и разбить бронетанковые дивизии противника в серии блестящих тактических побед. После того как итальянцы сумели занять храбро обороняемый французами оазис Бир-Хакейм, снабжение танковой армады Роммеля было восстановлено, а лишившиеся поддержки авиации союзники были близки к поражению. Как и в прошлом году, британцы разместили в Тобруке крупный гарнизон, но на этот раз войска Роммеля быстро прорвали вражескую оборону, и в плену оказалось почти 25 тысяч солдат Британской империи и ее союзников. Англичане стремительно отступали, и казалось, что путь на Суэцкий канал открыт.

Но ключевым вопросом войны в Северной Африке продолжала оставаться проблема снабжения: оправившиеся после потерь начала года британские ВМС вновь стали представлять серьезную угрозу, а базировавшаяся на Мальте авиация была усилена. Между штабом новоиспеченного фельдмаршала Роммеля и Римом разгорелся спор: согласно плану кампании, после падения Тобрука должен был наступить черед Мальты. Остров предстояло захватить при помощи комбинированной операции военно-воздушных и морских сил немцев и итальянцев, но теперь, после победы под Тобруком, Роммель не хотел терять время и предлагал продолжить наступление, закончив его в столице Египта.

Муссолини и его стратеги, хорошо знавшие, какую нагрузку испытывают итальянские ВМС из-за Мальты, проявили здравомыслие, настаивая на последовательном выполнении прежнего плана. Фельдмаршал Кессельринг был согласен с дуче, но вскоре в спор вмешался Гитлер. Фюрер восхищался Роммелем и после одержанных на Восточном фронте успехов пребывал в состоянии эйфории. Никогда глубоко не вникавший в проблемы войны в Африке, он решительно поддержал своего полководца. Не стоит упускать возможности ворваться в Египет и разом разрешить все стратегические проблемы Италии в Северной Африке, писал Гитлер дуче, – фортуна благоволит смелым. Помимо этих соображений фюрер опасался, что если дело дойдет до высадки на Мальте, то, вместо того чтобы оказывать десанту поддержку, итальянский флот вернется в свои порты, оставив немецких парашютистов на растерзание врагу.

В те дни фюреру и Роммелю, ставшему благодаря усилиям пропагандистов Третьего рейха «народным маршалом», проблемы снабжения казались чем-то не слишком важным, и Муссолини вынужден был уступить. Это стало едва ли не единственным случаем, когда дуче выступил с позиции ортодоксальной стратегии, требовавшей сперва обеспечить коммуникации, а уже потом начинать наступление. И все же, несмотря на недовольство навязанным немцами решением, в течение нескольких следующих недель настроение Муссолини было превосходным – военная обстановка на Средиземноморье складывалась в пользу держав Оси.

Вопреки всем опасениям Мальта оказалась почти парализована воздушными налетами, в то время как наступление итало-германских войск в Египте почти не встречало сопротивления. В штабе Роммеля надеялись в скором времени разместиться в роскошных отелях Каира и Александрии, а в Италии началась подготовка к наведению мостов через Нил и поиск кандидатуры на должность генерал-губернатора Египта. Кавальеро было приказано заранее сообщить о наступлении момента, предвещающего окончательную победу войск Оси в Северной Африке – Муссолини желал лично разделить успех своей армии накануне триумфа и въехать в египетскую столицу на одном из своих арабских жеребцов. Победное настроение дуче выразилось и в его приказе разработать план оккупации Туниса, что, по мнению диктатора, вполне можно было совместить с захватом Египта.

В конце июня Муссолини решил, что долгожданный час настал: по информации, предоставленной генштабом, итало-германские войска должны были со дня на день увидеть египетские пирамиды. 29 июня самолет дуче приземлился в Ливии, а следом, но уже на корабле, в Африку доставили белого коня, без участия которого торжества по случаю завоевания Египта были бы невозможны. Вместе с Муссолини на фронт отправились журналисты и кинооператоры – дабы запечатлеть для истории каждую деталь, связанную с визитом диктатора.

В первые дни после прилета бравурное настроение не покидало дуче. Кинокамеры запечатлели посещение Муссолини немецкого госпиталя, где он запросто общался с врачами и ранеными солдатами. Новозеландским военнопленным, в чьем лагере дуче побывал в июле, Муссолини не показался «кровожадным диктатором» или злорадствующим победителем. Сопровождаемый Кавальеро, дуче посетил места недавних боев – повсюду его с энтузиазмом приветствовали итальянские солдаты. Под руководством Роммеля итальянцы сражались если не блестяще, то вполне достойно – плохо вооруженные и обученные, но верившие в своего немецкого командующего, они доказали, что могут противостоять даже такому сильному противнику, как войска Британской империи. Отдавая должное своей армии, дуче произвел Кавальеро в маршалы – прежде всего, в ответ на повышение Роммеля, но кроме того, чтобы показать – взятие Тобрука произошло не только за счет немецких танков.

Дни сменялись неделями, а окончательная победа в песках все никак не наступала. Муссолини провел в Африке двадцать дней, но так и не дождался вступления итало-германских войск в Египет: наступление Роммеля застопорилось под маленьким египетским городком Эль-Аламейн. Измотанные тяжелыми боями и плохим снабжением немецкие войска перешли к позиционной войне – теперь уже им приходилось отражать контрудары британцев. Несмотря на нехватку топлива, Роммель сумел отбить все атаки, а подоспевшая к Эль-Аламейну итальянская пехота помогла немцам закрепиться на новых позициях, однако было понятным, что никакого триумфального въезда в Александрию в ближайшие месяцы не предвидится. В этих условиях значительно удлинившаяся протяженность линий снабжения войск ставила войска Оси в Северной Африке в крайне невыгодное положение по сравнению с противником.

Разочарованный и опустошенный, дуче вернулся в Италию: ему не понадобились ни белый жеребец, ни мундир первого маршала, ни «исламский меч войны», подаренный когда-то ливийцами. Будущий итальянский генерал-губернатор Египта также напрасно прилетел в Африку – Каир был все так же недостижим, как и в 1940 году. Диктатор сорвал свой гнев на маршале Кавальеро, не сумевшем предусмотреть, что победоносное продвижение Роммеля будет остановлено самым разочаровывающим образом. Дуче счел себя обманутым, и немецкий фельдмаршал тоже оказался в немилости. Намеченная встреча в Египте так и не состоялась – Муссолини не хотелось выслушивать жалобы Роммеля на плохое снабжение и недостаточную устойчивость итальянских войск в бою. Разве дуче не настаивал на важности захвата Мальты?

По возвращении из Ливии у Муссолини начались сильные боли в желудке. Это обострилась язва, сильный приступ которой свалил его еще в 1925