Муссолини и его время - Роман Сергеевич Меркулов

самый большой итальянский остров. Выступая шестью годами ранее перед жителями сицилийского города Палермо, дуче сказал: «Вы были свидетелями того, как создавались военные, морские и воздушные оборонные системы острова. Думать о вторжении было бы величайшей глупостью. Никто, ни один солдат, не высадится здесь». 9 июля 1943 года эта «глупость» стала суровой реальностью – союзники высадились на Сицилии.

Командовавший обороной острова генерал Альфредо Гуццони, завоеватель Албании, считался энергичным командиром. В его распоряжении имелись десять итальянских и две немецкие дивизии, одна из которых была танковой, однако в первые же часы вторжения англо-американских войск выяснилось, что итальянцы не горят желанием сражаться даже на собственной земле.

Несколько сотен итальянских самолетов сгорело прямо на аэродромах, ПВО оказалась не в состоянии защитить войска и склады, а заранее подготовленные для долгой обороны укрепления сдавались без единого выстрела. Одна из итальянских дивизий и вовсе исчезла в первые дни после высадки врага: ее солдаты просто разбежались. Конечно, дело было не только в отсутствии боевого духа – Муссолини напрасно ожидал, что его солдаты смогут на равных противостоять прекрасно экипированным дивизиям союзников, действовавшим под прикрытием флота и авиации.

Следует отметить, что и сицилийская мафия, ощутимо пострадавшая от фашистской юстиции, оказывала вторжению союзников ощутимую поддержку. Итальянские солдаты, уроженцы острова, были крайне восприимчивыми к уговорам своих земляков не оказывать англо-американским напрасного сопротивления, не разрушать Сицилию. Представители мафии нередко выступали проводниками, облегчая командирам союзников выполнение боевых задач.

Захват Сицилии растянулся на полтора месяца только благодаря упорному сопротивлению германских войск, группировка которых в ходе боев увеличилась до четырех дивизий. В первые дни боев немцы чуть было не сбросили американцев в море, однако изменить ход сражения они были не в состоянии. Пока войска Монтгомери медленно, метр за метром, продвигались в боях с германскими частями, американцы быстро занимали один город за другим, без боя разоружая деморализованных итальянцев. К началу августа итало-германские войска отошли в северо-восточную часть острова и после упорных боев вынуждены были эвакуироваться на материковую часть Италии. Потеря Сицилии стала свершившимся фактом, однако к этому моменту страна потеряла всякий интерес к подробностям боевых действий на острове.

…

Даже среди тех итальянцев, кто еще продолжал считать Муссолини одним из величайших правителей отечественной истории, к лету 1943 года возобладало мнение, что дуче взвалил на нацию непосильную ношу: Италия устала от войны, не приносившей побед, но требовавшей все новых и новых жертв. Одновременно с этим все те, кто еще надеялся победить вместе с Германией и Японией, пришли к неутешительному выводу: Муссолини неспособен исполнять роль лидера страны в военное время. По их мнению, дуче оказался слишком слабым, не готовым идти на крутые меры диктатором. Таким образом, и желавшие мира, и готовые продолжать войну сходились лишь в одном – Муссолини должен уйти.

Парадоксально, но антигермански настроенный король, всегда ревниво отстаивающий свое положение в стране, долгое время считал иначе. С самого начала войны Виктор Эммануил III получал недвусмысленную информацию о том, что влиятельные силы в стране готовят свержение дуче, но замирал в нерешительности каждый раз, когда дело доходило до необходимости высказать заговорщикам свое одобрение и согласие на отставку главы правительства. Король надеялся, что Муссолини сумеет разорвать союз с Гитлером и заключить сепаратный мир с союзниками. Монарх несколько раз осторожно поднимал этот вопрос в личных обращениях к своему премьеру, но поглощенный военными событиями дуче не придавал этим сигналам особого значения. Это стало его очередной ошибкой.

К июлю 1943-го большинство факторов, прежде сдерживавших Виктора Эммануила, уже утратили свою силу. Итальянская колониальная империя была потеряна, флот бессильно стоял в портах, а армия потерпела очевидное поражение на Сицилии. Немцы все сильнее погружались в трясину Восточного фронта, а противники дуче уже начинали связывать вместе фашистский режим и монархию. Осознав перспективу оказаться последним итальянским королем, Виктор Эммануил согласился выступить против Муссолини. И в этом решении он был не одинок.

Отсутствие возможности для существования легальной оппозиции и практические трудности осуществления смены первого лица в условиях авторитарного режима диктовали столь традиционный для Италии метод разрешения политических кризисов – тайный заговор и переворот. Летом 1943 года отставку Муссолини готовили сразу три «колонны» заговорщиков. Кто же захотел «снять с дуче бремя ответственности»?

Наиболее влиятельной была группа, состоящая из высокопоставленных военных, видных представителей дофашистской политической системы и придворной аристократии. В тот период ее возглавлял генерал Витторио Амброзио, сменивший Кавальеро на посту начальника генерального штаба. После смещения Муссолини с его поста Амброзио собирался начать тайные переговоры с англо-американцами, надеясь сохранить хотя бы часть итальянской колониальной империи. Начальник генерального штаба предвидел, что западные союзники потребуют от нового правительства участия в войне против Германии, и рассчитывал, что к моменту свержения дуче ему удастся собрать в Италии достаточное количество дивизий, чтобы какое-то время противостоять немцам самостоятельно, в ожидании высадки союзников на материке.

Виктор Эммануил не слишком доверял своему генералу, а тот в свою очередь не особенно скрывал своего скептического отношения к политическому будущему короля. Вслед за отставкой дуче Амброзио желал увидеть и отречение монарха – по его мнению, слишком скомпрометировавший себя связями с фашистским режимом Виктор Эммануил должен был уступить трон своему наследнику – принцу Умберто. Поэтому неудивительно, что свои надежды король возлагал на другого на другого представителя военной касты – маршала Бадольо, настроенного теперь крайне антифашистски.

Отправленный в отставку с поста начальника генерального штаба после серии итальянских поражений в войне с Грецией, маршал охотно принял участие в заговоре – он не любил немцев и не мог простить Муссолини позора своего увольнения. Честолюбивый военный брался разрешить все проблемы – и спасти королевский трон, и покончить с фашистским режимом, и, если придется, вести войну с Германией. С весны 1943 года контакты между военными и двором становились все более оживленными, постепенно втягивая короля в подготовку военного переворота. Итальянские генералы не сомневались в успехе, и постепенно разговоры об отставке дуче в армейской среде начали вести без малейших опасений.

Режим должен пасть. Так думали и военные, опасавшиеся полного разгрома и рассчитывавшие предательством сохранить положение Италии как великой державы; и представители политической элиты, которые понимали, чего будет стоить Италии продолжение войны на стороне Третьего рейха; и крупные промышленники и аграрии, не желавшие наблюдать, как бомбы союзников уничтожают плоды их трудов.

В свою очередь королевский двор считал возможным спасти монархию лишь в том случае, если Виктор Эммануил «возглавит» антифашистское движение. Контакты с западными союзниками, которые осуществлялись через Ватикан с самого начала войны, обещали лояльность англичан и американцев