Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

стекала в дыру с выдранной решёткой. Гедимин влил под броню пару литров, отгоняя ночные видения, — от холодной, почти ледяной воды в голове вмиг прояснилось.

— Горячая-то предусмотрена? — недовольно спросил другой сармат, в комбинезоне строителя, только что облившийся из холодного шланга.

— Ничего, что мы приехали десять минут назад⁈ — огрызнулись двое «водопроводчиков». Они, и правда, возились с небольшим, но мощным бойлером. Гедимин хотел было помочь им и ускорить процесс, но строитель шагнул к нему и жестами сказал: «Плазма? Работать!».

На полпути в лабиринте матрасов Гедимин от него отстал и на площадь вышел последним. Метчик уже начертил на фриловой брусчатке круг и теперь стрелками размечал угол наклона шахты. В стороне стояли четыре горных проходчика. Над площадью, накрыв её световым пятном, завис барк.

— Эй, тески! — кто-то с бригадирскими нашивками хлопнул в ладоши. — Инструмент на поверку!.. Сейчас наша задача — заглубиться на пять метров по разметке. Дальше пойдут проходчики. Породы тут местами горючие, так что — тонкая струя, быстрые резы и немедленная изоляция! Кто без «ириды» — шаг вперёд!

Двое, уже получившие обратно проверенный инструмент, шагнули к нему. Гедимин перевёл взгляд на громаду паровоза. Под механизм, поднятый на «подушках» плотного защитного поля, загоняли два передвижных демпфера. Защитное поле уже прикрывало его и сверху. Рабочие перекликались; кто-то, проверяя, как стыкуются демпферы, между делом зачитывал табличку на борту.

— Гедимин Кет — пятый сектор! — крикнул бригадир — похоже, сармат пропустил начало распределения. Брусчатку уже вспороли, сняли круглым листом и откинули в сторону; из-под неё торчал беловатый песчаник, уложенный уже безо всякого порядка, — ровно так, как когда-то его уложили геологические процессы. «Ага, работаем,» — Гедимин шагнул к сектору с крупной цифрой «5». Дым из надреза пошёл сразу же — до сланцев тоже было неглубоко.

… — Перерыв! — объявил бригадир. Посреди площади зияло дымящееся кольцо метровой толщины. Из его центра торчал обмотанный защитным полем гигантский керн. Выбить его собирались в самом конце, но он от постоянного нагрева и охлаждения сам уже норовил куда-то сползти.

— Гедимин, ты следи за керном, — приказал бригадир. — Глубину свою ты уже выбрал, теперь жди других. Сегодня мы эту штуку выдернем!

Сарматы с плазморезами уже устроились на вынесенных матрасах и жадно пили из одноразовых фляг. Брусчатку и выломанные куски песчаника и сланца быстро прибирали, годное на субстрат грузили на отдельную машину, остальное сгребалось в кучу. Судя по разметке, таких куч должно было набраться немало.

— Вокзал работает, музей тоже, — услышал сармат довольный голос советника Линдси и, растерянно мигнув, обернулся. И человек, и пара его спутников, и «муниципалы»-экзоскелетчики, — все были тут, и над ними, нацепив на шлем шляпу с подогнутыми полями, возвышался Маккензи. Рядом стояли Кеола и Эркенгер. Гедимин поискал взглядом Иджеса — увидел силуэт, мелькнувший среди проходчиков.

— И жалоб на вибрацию не поступало. Насколько я понимаю, самые «тряские» работы ожидаются завтра-послезавтра? Мы согласовали расписание прибытия поездов и ваших перерывов, — надеюсь, обойдётся без накладок?

— Разумеется, советник Линдси, — Маккензи широко ухмыльнулся. — И вполне разумно закрыть музей — незачем посетителям слушать грохот горных работ. На третий день мы уйдём так глубоко, что сможем прикрыть шахту защитным куполом, — тогда пускайте туристов спокойно.

— Инспектор Вильянуэва отловил пятнадцать зевак при попытке проникнуть на площадь, — слабо усмехнулся Линдси. — Горные работы находят своих… зрителей. Но, конечно, мы не собираемся мешать вашему делу или тревожить вас по ночам… Вижу, шахта почти уже не дымится. Наши сланцы — в общем-то, не такой уж хороший источник нефти. Это далеко не битумоносный песок Атабаски. Немало их придётся перемолоть на субстрат…

— Да, в основном это отходы, — признал Эркенгер. — И органику придётся экономить. Я только не понимаю, почему вы пренебрегаете одним её источником…

— Что вы имеете в виду, мистер Арктус? — Линдси повернулся к нему. Маккензи сразу насторожился.

— Я говорю об отсеке погребения, — сказал Эркенгер. — Кристаллы занимают немного места, да и ваше дело, чем его занять… но любое тело — это чистых пятьдесят, а то и сто килограммов готового субстрата. Идеально пригодного для переработки, — достаточно измельчить, и…

Маккензи с размаху заехал Эркенгеру кулаком в бок. Тот, пошатнувшись, отпрыгнул. Гедимин двинулся к сарматам, но, когда он дошёл, Маккензи уже вымученно ухмылялся и быстро что-то говорил побледневшим людям. «Кажется, Эркенгер что-то ляпнул против обычаев,» — дошло до Гедимина. «Серьёзно так ляпнул…»

— М-мы п-понимаем, — промямлил советник, избегая смотреть на сарматов. — Конечно же, вы не имели в виду ничего плохого. Однако мы… не считаем это хорошим способом экономии. Даже если в убежище большие проблемы с органическим субстратом.

… — Все с площади! Все в укрытие! — проорал Кеола. Перекошенный керн, торчащий из десятиметровой шахты, взметнулся в воздух и исчез в трюме барка. Следом перевёрнутый конус антиграва всосал туда же горы извлечённой породы. Осталась только дыра в земле — довольно аккуратная, с ровными краями.

— Хорошо поработали, — выдохнул бригадир плазморезов, глядя на потемневшее небо. — Завтра нас перераспределят. А пока — в душ и по койкам!

…Гедимин, по дороге пожав руку Иджесу — тот нашёл себе широкий матрас, далеко от стены, один ремонтник остался на сдвоенном «мартышечьем» лежбище — добрался до «койки» и обнаружил рядом Маккензи с широкой тарелкой и запасом еды и угрюмого Эркенгера.

— Эрк! Ты что, сланцевым дымом надышался⁈ Такое ляпнуть, да при советнике… Я от Джеда ждал подобной дури — но ты-то с головой вроде дружишь!

Гедимин молча встал перед ним и протянул руку за подносом. Маккензи с растерянной ухмылкой отдал ему еду. Гедимин, так же не издав ни звука, сунул поднос удивлённому Эркенгеру и заехал Маккензи кулаком в бок — вполсилы и подальше от хрупких частей тела. Кенен, охнув, двумя руками схватился за ушибленное место.

— Хочешь — съешь, хочешь — ему верни, — буркнул Гедимин Эркенгеру, удивлённо глядящему на поднос, и снял с плеча сфалт. — Кому охота подраться — я тут. Мирных и бездоспешных