Охотник за смертью: Восстание - Саймон Грин

Тоби попытался оглядеться, но снег слепил ему глаза. За пределами фабрики не было видно ни одного огня — только ночь и буря. По идее, здесь должны были быть звезды и даже две небольшие луны, но тяжелые тучи не пропускали никакого света. Чуть впереди какие-то храбрые маленькие огоньки освещали контуры длинного низкого сооружения без единого окна. Тоби взял Флинна под руку, молча указал ему на это сооружение, и оба они двинулись вперед, навстречу ураганному ветру. Камера Флинна сползла пониже, пытаясь укрыться от ветра за плечом своего хозяина.

Длинное сооружение оказалось палаткой из металлизированной ткани. На стенах ее виднелись знакомые всем изображения красных крестов — символ общины сестер милосердия. На Техносе III постоянно шли бои, и эта палатка была единственным на всю планету госпиталем. Сестры лечили всех, не разбирая, кто на какой стороне сражался. Вообще-то на фабрике был госпиталь. Но он весь умещался в одной-единственной палате, и лечили в нем, разумеется, только офицеров. А все остальные — солдаты, стражники, наемники — должны были пользоваться услугами сестер милосердия. Офицеры считали, что это создает стимул — в такой, мол, ситуации солдат сделает все возможное, чтобы его не ранили.

Палатка была огромной. Чем ближе подходил Тоби, тем больше она ему казалась. Уже через несколько шагов он подумал, что скоро останется без ног — так тяжело было пробираться по колено в снегу, борясь с постоянно меняющимся ураганным ветром. Пот ручьями стекал со лба, норовя попасть в глаза, а то, что оставалось на бровях, тут же замерзало. Сыпать проклятиями Тоби давно уже перестал. На это ему попросту не хватало воздуха.

Наконец он все-таки добрался до дальнего края огромной палатки и обнаружил там прочную стальную дверь, а рядом с ней — небольшой звоночек. Пальцев своих Тоби уже не чувствовал, а потому стукнул но кнопке кулаком. В двери загорелось маленькое окошко обзорного экрана, и появилось изображение дежурной сестры — точнее, только ее закрытых покрывалом лица и плеч. Кажется, она совсем не обрадовалась поздним посетителям. Тоби порылся в своих мехах, извлек на свет божий журналистский пропуск и развернул его перед окошком. Сестра фыркнула и выключила экран. Тоби и Флинн неуверенно переглянулись. Оба промерзли до костей, и мысль об интервью их уже давно не согревала. И тут дверь неожиданно распахнулась, и Тоби с Флинном буквально ввалились в теплое помещение, подгоняемые очередным порывом ветра. Дверь за их спинами благополучно захлопнулась.

Тоби снял шапку и стянул с лица шарф. В тепле и на свету на глаза его навернулись слезы. Некоторое время они с Флинном помогали друг другу стряхнуть с себя снег, потом Тоби обернулся к сестре и изобразил на своем лице льстивую улыбку. С сестрами милосердия следует быть вежливыми. Всегда. Память у них хорошая, и никогда ведь не знаешь, не доведется ли и тебе оказаться среди их подопечных. Впустившей их с Флинном сестре еще не было тридцати, но в уголках ее глаз и вокруг рта уже залегли жесткие линии морщин. А чего вы хотите от человека, который каждый день сталкивается со смертью и страданиями? Наряд ее состоял из простого белого халата и белого же плата — так всегда одеваются сестры, выполняющие свой долг вдали от мира. Но сейчас это белое одеяние было покрыто свежими и засохшими пятнами крови. А еще очаровательная сестричка была таких габаритов, что легко могла бы остановить даже танк, а ее улыбки испугался бы кто угодно — кроме, разумеется, репортера. Флинн потихоньку переместился за спину Тоби — так, на всякий случай, — а Тоби снова решил испытать чары свой улыбки:

— Привет! Мы пришли повидать мать-игуменью Беатрису. Меня зовут Тобиас Шрек, а это мой оператор. Нас ждут.

Сестра молча шагнула вперед, рывком распахнула шубу Тоби и обыскала его — быстро и профессионально. Затем она повторила ту же процедуру с Флинном — все это время Тоби истово молился, чтобы оператор не захихикал. Убедившись, что оружия при гостях действительно нет, сестра отступила назад и уставила на них свой тяжелый взгляд.

— Мать-игуменья говорила, что ожидает вас, но не смейте ее утомлять! В эти часы ей полагается отдыхать. Она и так каждый божий день работает от зари до зари, а в оставшееся время еще находит в себе силы общаться с такими, как вы. Я не желаю, чтобы вы ее утомляли. Ясно?

— Конечно, сестра, — сказал Тоби. — Мы только поговорим — и сразу назад. Вы и глазом моргнуть не успеете.

Сестра фыркнула, ясно показывая, что сомневается в его словах, но потом все же повернулась и двинулась вперед, показывая путь. Тоби и Флинн на всякий случай старались держаться от нее подальше. Шли они по проходу между двумя рядами коек — внутри госпиталь сестер милосердия представлял собой одну огромную палату. Койки стояли так плотно, что места для роскоши (такой, например, как стулья для посетителей) уже не оставалось. Да и сами койки ничуть не были похожи на больничные кровати цивилизованного мира. Никаких тебе встроенных сенсоров и диагностического оборудования. Больные в этом госпитале довольствовались обычными раскладушками и грубыми одеялами. На многих койках не было даже подушек. Пахло кровью и еще чем-то очень неприятным, но все это забивал густой запах дезинфекции. Большинство пациентов лежали тихо — Тоби надеялся, что под действием наркотиков. Но были и такие, кто громко стонал и метался на своей узкой койке. У одного из стонущих не было обеих ног. У многих пациентов не хватало рук или части лица. Флинн бесстрастно снимал все, что видел. Тоби стало нехорошо. Он и представить себе не мог, что на свете существуют такие раны. Разве что в первобытном обществе. Тоби заставил себя успокоиться. Он для того и прилетел, чтобы показать людям, что здесь творится.

— Неужели Вольфы не дают вам оборудование получше? — спросил он наконец как можно более бесстрастным тоном. Тоби опасался, что его ярость может побеспокоить больных.

Сестра фыркнула и ответила, не оборачиваясь и не замедляя шага:

— Мы здесь предоставлены сами себе. Официально считается, что Вольфы выигрывают эту мерзкую локальную войну, а стало быть, им незачем завозить на Технос III серьезное медицинское оборудование. Иначе поползут слухи. Узнав о количестве поставляемых медикаментов, люди могут догадаться о том, что тут творится на самом деле. Поэтому от Вольфов мы получаем ровно столько медикаментов, сколько нужно тому небольшому количеству раненых, о котором они докладывают. Им, видите ли, необходимо убедить всех, что ситуация у них под контролем. Сволочи. Утопила бы их всех. Можете так и записать — мне все равно.

— Меня интересуют все точки зрения, — дипломатично сказал Тоби. — Я хочу рассказать людям правду о том, что здесь происходит.