Охотник за смертью: Восстание - Саймон Грин

Мишель сложил руки на своей могучей груди:

— Так говори. Я слушаю тебя, дорогая.

Лили одарила его сияющей улыбкой, а потом внезапно перестала прикидываться маленькой девочкой.

— Дэниэл и Стефания из кожи вон лезут, чтобы с фабрикой все было хорошо. Если что-нибудь здесь пойдет не так, им станет совсем не до нас. То есть мы с тобой заинтересованы в их провале. Уверена, что тебе эта идея понравилась. А теперь слушай дальше. Если Дэниэл и Стефания умрут на этой планете, мы с тобой унаследуем их имущество и положение в семье. Вспомни, что милая Констанция всегда плевать на все хотела, а душка Валентин невменяем и вообще не жилец — с такими-то дозами наркотиков! — так что если мы правильно разыграем свои карты, то сможем в конце концов получить все.

— Мы сможем в конце концов получить место на кладбище! — взорвался Мишель. — Убить их, говоришь? Да ты, наверное, спятила. Опять думала, да? Каждый раз, когда ты это делаешь, у меня волосы дыбом встают! Наше положение и так весьма ненадежно. Одно дело — какая-нибудь неприятность на фабрике, и совсем другое — гибель Дэниэла и Стефании. Что бы с ними ни случилось, первым делом арестуют нас с тобой. Именно потому, что нам так выгодна их смерть. А лгать экстрасенсу ты не сможешь.

— Все это верно, но ведь можно подстроить так, чтобы подумали на кого-то другого, — спокойно сказала Лили. — На кого-то, кто ненавидит их больше, чем мы с тобой. Например, на местных террористов.

— Ясно, — сказал Мишель. — Боюсь, я скоро пожалею об этом разговоре, но все равно, продолжай.

Лили отвернулась и уставилась куда-то вдаль.

— Ты никогда не верил, что я ведьма, Мишель, но с тех пор, как мы сюда приехали, мой талант стал намного сильнее. Я чувствую что-то, слышу в вое ветра, вижу в снежных вихрях… Это жуткая планета, Мишель, и здесь творятся жуткие вещи. Они притягивают меня, призывают к себе. Я стала более сильной, более собранной и дерзкой. Ты удивишься, когда узнаешь, на что я осмелилась, любимый.

Мишель кивнул, но промолчал. Он давно подозревал, что у Лили есть зачатки таланта экстрасенса, но о таких вещах в среде аристократии говорить не принято. Экстрасенсы — это собственность. И только. Вероятнее всего, вынужденное воздержание в сочетании с неприрученной природой странной планеты как-то воздействовало на талант Лили. В последнее время она действительно сделалась более дерзкой и нетерпеливой.

— Ну ладно, — сказал он мягко. — Допустим, перед тобой открывается великое будущее. Ты у нас станешь лучшей в Империи предсказательницей погоды. Ну и чем это нам поможет?

— При чем здесь погода? — отмахнулась Лили. — Я говорю не о погоде. Туземцы на этой планете гораздо страшнее погоды. Я чувствую их присутствие, там, под землей. И они что-то затевают. Какую-то масштабную операцию. Возможно, мы сможем этим воспользоваться. Ведь у меня здесь есть друзья, милый. Хорошие друзья и очень, очень могущественные.

И тут оба они услышали чьи-то шаги в коридоре и поспешили отодвинуться друг от друга как можно дальше. Через несколько мгновений в комнату, пыхтя, ввалился Тоби Шрек в сопровождении своего оператора Флинна. На лице Тоби сияла профессиональная улыбка. Мишель и Лили надменно выпрямились.

— Убирайтесь! — сказала Лили.

— Извините, что побеспокоил вас, — как ни в чем не бывало начал Тоби. — Но мне нужно записать небольшое интервью с вами обоими. Ничего сложного — просто знакомство с членами клана, который уполномочил меня сделать репортаж об открытии фабрики. Всего несколько минут вашего драгоценного времени и…

— Убирайтесь, — сказал Мишель.

— Позвольте напомнить вам, что ваши уважаемые супруги желали бы, чтобы вы нам помогли, — сказал Тоби. — Поверьте мне, это ненадолго. Улыбнитесь, расслабьтесь, и все кончится, не успеете вы и глазом моргнуть.

— Убирайтесь, — повторила Лили.

— Честное слово, вы только попробуйте, и вам понравится, — уговаривал Тоби. От фальшивой улыбки отчаянно болели скулы. — Неужели вы никогда не хотели увидеть себя на экране головизора? Ваши изображения будут транслироваться по всей Империи! Открытие завода по производству новейших космических двигателей соберет у экранов огромную аудиторию. Мою передачу будут смотреть все. И все будут говорить о вас.

Он с надеждой посмотрел на Лили и Мишеля и вздохнул:

— Понял. Убираюсь. Пойдем, Флинн. Попробуем поговорить с ними в другой раз, когда они не будут воображать себя аристократами.

Он небрежно поклонился Лили и Мишелю и вышел, забрав с собой оператора. Флинн кланяться не стал. Когда дверь за ними закрылась, Мишель позволил себе немного расслабиться.

Лили нахмурилась:

— До чего же нахальный тип! И как он с нами говорил! Воображаю, какие он мог бы задать вопросы… Нет, такая известность нам не нужна. Особенно если учесть, что я задумала…

— Так что же ты все-таки задумала? — нетерпеливо спросил Мишель. — И кто, черт возьми, эти твои таинственные друзья? Почему ты мне о них никогда не рассказывала? Ты говорила с ними о нас?

— Пришлось, — призналась Лили. — Они сами об этом заговорили. Поэтому они ко мне и обратились.

— Кто, черт возьми? Кто они?

— Клан Чоджиро. Я уже сто лет, как их агент. Они понимают, что я ведьма, и к тому же очень хорошо платят. У них и без меня полно агентов, но я могу добраться до таких вещей, которые раньше были для них недосягаемы. И они готовы проследить, чтобы мы получили то, что нам хочется, а они — то, что хочется им. У них даже среди мятежников есть агенты, представляешь? Так что, честное слово, все обстоятельства складываются в нашу пользу. Лучше не придумаешь.

— Не знаю, — сказал Мишель. — Совместные заговоры с кланом Чоджиро напоминают мне рыбную ловлю — ловим мы акул, а вместо приманки используем себя. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Думай, но только быстро. Скоро к нам придут за ответом. Очень скоро. Наши планы могут начать осуществляться в любую минуту. Последний кусок головоломки уже здесь.

— Ненавижу твои иносказания. Ты говоришь о каком-то двойном агенте? Ну и что в нем такого особенного?

— Он иезуит, — сказал кто-то у них за спиной. — А значит, имеет доступ к системам безопасности всей фабрики.

Мишель резко обернулся и сжал кулаки — он не любил, когда его заставали врасплох. Но, увидев, с кем имеет дело, он опустил руки и попытался улыбнуться. Иезуиты были самыми сильными бойцами в Империи после разведчиков и гладиаторов Арены. Вошедший был одет в белые с пурпуром боевые доспехи. На лице его играла саркастическая улыбка. На первый взгляд иезуит не казался особенно грозным, но Мишель даже и не пытался помериться с ним силой. Он не дурак, чтобы портить отношения с иезуитом. Уж что-что, а его собственные мускулы служат только для красоты.