Париж - Эдвард Резерфорд

– У меня складывается впечатление, что вы попадаете в эту последнюю категорию.

– Думаю, да. – Она лукаво улыбнулась. – Я отлично понимаю, мистер Фокс, что, называя женщину независимой, вы не делаете ей комплимента.

Фокс улыбнулся в ответ. Ему казалось, что только глупец откажется жениться на такой умной и живой девушке. Но тем не менее она была права.

– Не думаю, будто у вас нет шансов найти мужа, – ответил он. – Только вам надо вести себя немного осторожнее, чтобы не отпугнуть кандидатов. Хотя есть такие мужчины, – добавил он, – которые считают независимых женщин наиболее привлекательными.

– Ну, мои родители уверены, что я в любом случае выйду замуж и тогда их задача будет выполнена. Моя идея о том, чтобы самой зарабатывать на жизнь, им кажется немыслимой. Я знаю, что во время войны работы много, но когда жизнь вернется в нормальную колею… Работа – занятие не для женщин нашего круга, верно?

– Брак – это не так уж плохо, должен вам сказать.

– О, я не против брака, мистер Фокс, но я должна учитывать возможность того, что могу остаться незамужней. И еще… Мне бы хотелось, чтобы в моей жизни было больше приключений. Наверное, я могла бы стать фотографом, или поехать в Америку, или что-то в этом роде.

– Вы, разумеется, обсуждали эти идеи с родителями.

– Немного. Они без восторга к ним относятся, но тут уж ничего не поделаешь.

– Я еще не встречал родителей, которые хотели бы, чтобы в жизни их дочери было больше приключений, – абсолютно искренне сказал Фокс. – Надеюсь, вы не поссорились?

– Нет. Но противоречия углубляются. Я чувствую это. – Она отвела взгляд, и Фокс понял, что девушка недоговаривает. – Итак, мистер Фокс, если мне придется самой отвечать за свою жизнь, я бы хотела знать, кто я на самом деле. И поэтому прошу вас сказать мне: кто мои родители?

Джеймс отрицательно качнул головой:

– Даже если допустить, что ваши предположения верны, я ничего не могу вам рассказать. Мой клиент – ваш отец, а не вы. И ни разу в жизни я не разглашал конфиденциальную информацию, доверенную мне клиентом.

– Вы совсем ничего не можете мне сказать? Хотя бы намек! Что-нибудь, с чего я могла бы начать поиски.

– Нет, не могу. Более того, я не сказал, что вообще располагаю сведениями о вашем происхождении.

– Как бы я хотела… – начала Луиза, но ее отвлек шум на улице. Она обернулась к окну и нахмурилась.

Фокс тоже смотрел в окно. Невнятный шум на Чансери-лейн становился громче. Он видел, как в окнах здания напротив тоже появились лица. С аллеи донесся чей-то крик, потом еще один. Через мгновение по коридору застучали шаги, дверь распахнулась без обычного вежливого стука, и на пороге возник старший клерк – раскрасневшийся и с косо сидящими очками.

– Прошу прощения, сэр, – сказал он, – но война закончилась.

Все были убеждены, что это вот-вот случится. Но тот день, когда Лондон узнал, что Великая война действительно закончилась и подписано перемирие, стал неповторимым в истории города. Четыре года смертей подошли к концу. От улицы к улице, от дымовой трубы к церковному шпилю, от закопченного навеса к белокаменному особняку – не было такого жилища, предприятия, общины, где бы не потеряли друга или родственника. Из-за нехватки продовольствия не было в Лондоне ребенка, который ел в эти годы досыта.

И вот тяжелое мрачное облако, придавившее жизни людей, рассеялось. Унылый нескончаемый кошмар наконец-то прекратился. Скоро из-за горизонта начнут возвращаться любимые.

Когда стало известно об окончании войны и когда люди осознали, что несет с собой эта новость, случилась удивительная вещь. В городе как будто произошла спонтанная химическая реакция – все высыпали на улицы. Из лавок, из контор, из универмагов, даже из самого «Хэрродса» выбегали люди. Они кричали, смеялись, плакали от счастья. Вся работа остановилась. Совершенно незнакомые люди обнимали друг друга.

Сонная маленькая аллея перед конторой фирмы «Фокс и Мартино» переполнилась работниками соседних учреждений. На Чансери-лейн застопорилось движение. По дороге бежали юристы, клерки, стенографисты, продавцы канцелярских товаров и даже изготовители париков.

Джеймс Фокс и Луиза спустились по лестнице. Вскоре адвокат уже пробирался через толпу на аллее, пожимая направо и налево руки. Он позволил своему пожилому делопроизводителю обнять себя и похлопал по плечу плачущую секретаршу.

Стоя на крыльце, Луиза улыбалась и что-то бормотала в ответ на поздравления прохожих. Но поскольку она никого здесь не знала, то сама в этот счастливый поток не нырнула.

И потом ее осенило.

Коридор за входной дверью был пуст. Казалось, все выскочили на улицу. Она поднялась обратно к кабинету Фокса и заглянула туда. Там было тихо. Она быстро оглядела помещение. Помимо письменного стола адвоката, трех кожаных кресел, низкого столика и книжных полок вдоль стен, в кабинете не было мебели. Луизу, в частности, интересовали тумбы или канцелярские шкафы.

Она передвинулась к следующей двери. За ней оказался кабинет секретаря: большая пишущая машинка на столе, несколько папок, но для архива маловато. Вероятно, старые документы хранились в другой части здания, например в подвале. Луиза толкнула очередную дверь.

Папки с документами. Стеллаж за стеллажом, а еще коробки и просто стопки бумаг, перевязанные бечевкой. Хранилище выглядело старым, но тем не менее упорядоченным.

– Вам помочь?

Луиза вздрогнула и оглянулась. За ее спиной стояла девушка примерно тех же лет. Луиза улыбнулась и попыталась изобразить на лице облегчение.

– Я здесь, чтобы увидеться с мистером Фоксом, а сейчас ищу уборную.

– Конечно, мисс. Сюда. – Девушка провела Луизу на первый этаж и вглубь здания, к маленькой комнатке, где стоял унитаз и умывальник. – Как видите, мы весьма современны, – с гордостью заметила она.

– Как хорошо, что я нашла вас.

– Мне сообщить мистеру Фоксу, что вы ждете его?

– Да нет, все в порядке. Мы как раз беседовали, когда все это случилось. Мы с ним спустились на крыльцо. – Луиза улыбнулась. – Я просто подожду. Никакой спешки. Такой день!

– Да, мисс. Я могу сделать для вас что-нибудь еще?

– На вашем месте я бы пошла на улицу. Все, кажется, сейчас там.

Луиза зашла в уборную, подождала минутку, потом выглянула. Пусто. Она быстро поднялась на второй этаж.

Папки хранились в алфавитном порядке. Найти документы своей семьи она сумела в считаные секунды. Они содержались в двух коробках.

Бумаг оказалось довольно много: письма о какой-то собственности, приобретенной несколько лет назад, различные сделки, завещание отца, недавно измененное. Луиза даже не открыла его. Она проверила первую коробку, но не нашла того, что ее интересовало. Потом открыла вторую. В ней верхние папки содержали документы десятилетней давности. Она стала вынимать папку за папкой. Пятнадцать лет. Восемнадцать лет… Показалось дно коробки.

«Усыновление». Пачка бумаг, перевязанных ленточкой. Она развязала ее. Сверху лежала памятка с основными данными. Имя ребенка: Луиза; выбрано биологической матерью, одобрено усыновителем. Место рождения: Суссекс. Имя матери: Коринна Пети. Необычное имя, хотя мать могла быть не англичанкой. Француженка, скорее всего, или швейцарка.

Имя отца: не раскрыто. Луиза быстро пролистала другие документы, желая все же отыскать его. Никаких следов. Потом нашлась короткая служебная записка из парижской конторы. В ней выражалась благодарность тогдашнему партнеру в лондонском отделении за тактичное и оперативное решение вопроса и сообщалось, что клиент, месье Бланшар, весьма доволен. Внизу стояла подпись: Джеймс Фокс.

Выходит, он знает. Он все знает.

– Вы же понимаете, что я могу вызвать полицию и вас арестуют.

Его голос. Должно быть, он стоит в дверях. Луиза не обернулась:

– Сомневаюсь, что вы станете это делать. Итак, это вы все устроили, а мою мать звали Коринна Пети. Она была француженкой?

Никакого ответа.

– И кто такой месье Бланшар? Мой отец?

Продолжительный вздох.

– Коринны Пети нет в живых. Она какое-то время работала няней. Потом вышла замуж и, к сожалению, умерла при родах. Клянусь вам, это правда. Ее семья отказалась от нее, когда она забеременела. Ей некуда было идти. Она была очень молода. Я без малейших колебаний заявляю, что сделал для нее и для вас лучшее из того, что в принципе было возможно. По чистой случайности мне сообщили из лондонского отделения о ваших родителях, которые хотели ребенка и не могли родить его.

– А мой отец? – Теперь Луиза повернулась к Фоксу. – Месье Бланшар – он тоже умер?

– Вы полагаете, что он ваш отец. Но этот человек мог просто помогать другу.

– Вы не хотите говорить мне.

– Не могу. Вы собираетесь открыть родителям, что вам стало известно?