История античной науки. Открытия великих ученых и мыслителей древности - Джордж Сартон

сочинение Гиппократа нельзя считать совершенно подлинным. Таким образом, вопрос о подлинности трудов Гиппократа в корне отличается от вопроса о подлинности трудов Платона или Аристотеля. В нашем распоряжении имеется достаточно книг Платона и Аристотеля, в подлинности которых сомневаться не приходится и которые могут служить образцами; скорее уж можно усомниться в авторстве «Илиады» и «Одиссеи». О подлинности многих сочинений Гиппократа можно рассуждать в том же духе и с теми же оговорками, что и в случае поэм Гомера. Однако личность Гиппократа гораздо более осязаема, чем личность Гомера.

В практических целях этого хватит; тем не менее необходима известная осторожность. Общий дух и методика Гиппократа определены на основе нескольких сочинений. Не затевая бесконечных споров, невозможно с уверенностью утверждать, что какие-то из этих сочинений непременно подлинные, поскольку отражают качества Гиппократа. Думаю, что утверждений Платона и Менона достаточно для того, чтобы определить главнейшие характеристики учения Гиппократа. Они помогают расположить сочинения Гиппократа в порядке их вероятной подлинности. Большего мы сделать не можем, но для нашей основной цели этого достаточно.

Независимо от того, подлинны они или нет, доступные нам труды Гиппократа отличаются разной степенью композиционной стройности и сохранности. Одни написаны хорошо, другие не очень. Некоторые труды приводятся в виде набросков или ^отредактированных заметок. Композиция некоторых книг (например, «О соках») крайне небрежна. Более того, отдельные сочинения не дошли до нас в своей первозданной целостности. Самые ранние произведения были найдены в виде свитков, более хрупких, чем книги в привычной нам форме. Особенно хрупкими были окончания свитков – они легко отламывались. Поэтому в сочинениях Гиппократа, как и во многих древних рукописях, отсутствует либо начало, либо конец. Если речь шла о литературных текстах, как правило, их целостность соблюдалась или восстанавливалась. В случае с медицинскими сочинениями, смысла и структуры которых часто не понимали библиотекари и издатели, пропавшие куски иногда произвольно заменялись другими отрывками. Иногда свиток разрезали на несколько частей; в других случаях объединяли фрагменты разных свитков. Только так можно объяснить странную композицию отдельных сочинений Гиппократа. Короче говоря, одни тексты написаны плохо; другие дошли до нас не целиком. Иногда части распавшихся свитков соединяли, не особо заботясь о соответствии текстов.

Содержание книг Гиппократа столь же разнообразно, сколь и их форма. Одни трактаты предназначены для врачей и студентов-медиков, другие – для мирян. Третьи представляют собой небрежные заметки, кое-как нацарапанные планы лекций, шпаргалки, сделанные студентами-медиками. Среди них попадаются и своего рода записные книжки, в которые врач вносил результаты своих наблюдений. Есть и черновики, призванные подготовить к диспуту. В большинстве книг изложено учение косской школы, но часть из них передает идеи конкурирующей книдской школы. В ряде сочинений отражены взгляды посторонних. Разобраться в произошедшем несложно, если допустить, что дошедший до нас корпус (или его часть) изначально представлял косскую библиотеку. В косском храме, школе или профессиональном объединении наверняка имелась библиотека, где хранились не только труды местных врачей, но и другие книги, подаренные авторами или приобретенные косскими врачами из интереса к другим методикам или из любопытства.

При наличии такого многообразия формы и содержания понимаешь огромную трудность, точнее, невозможность установить подлинность каждого отдельного сочинения. Можно ли приписать ту или иную книгу Гиппократу, его непосредственным или позднейшим ученикам, или она была написана неким софистом, который интересовался медициной, или философом, которого меньше заботила медицина, чем общие идеи? В последнем случае более позднее происхождение можно установить по определенным оттенкам, скажем, эпикурейским или стоическим. Вопрос конкретного авторства сравнительно не важен. Куда важнее отличие трудов Гиппократа от сочинений представителей других школ, а также расположение их в примерном хронологическом порядке. Одни книги, судя по всему, древние и написаны до Гиппократа; другие, независимо от того, написаны ли они самим Гиппократом или нет, принадлежат к его эпохе и его школе; третьи явно написаны после Гиппократа, однако верны его учению. Задача осложняется тем, что более поздние сочинения могли включать в себя ядро более раннего учения. Многие древние книги похожи на памятники, разные части которых строились и перестраивались в разные периоды. Поэтому вопрос датировки того или иного памятника в целом становится почти бессмысленным. Необходимо лишь как можно точнее датировать различные его слои. И даже при таком подходе ни о какой точности в датировке произведений Гиппократа не может быть и речи. Поэтому не будем стремиться к невозможному. Необходимо довольствоваться тем, что есть.

Филологи надеются решить подобные задачи с помощью анализа текста, то есть исследуя язык, но здесь их ждут вопросы такого же рода. Как можно быть уверенным в том, что язык, который до нас дошел, и есть исходный язык? Стремление точно воспроизвести все лингвистические особенности текста – современная идея; древние редакторы (скажем, эпохи эллинизма) больше заботились о содержании, чем о форме медицинских текстов. Они, не колеблясь, осовременивали старинные тексты, если им этого хотелось. К счастью, для полной переделки им часто не хватало времени или желания; поэтому они, идя по пути наименьшего сопротивления, все же воспроизводили более или менее оригинальный текст.

Есть одна особенность, свойственная всем античным медицинским текстам: все они написаны на ионийском диалекте. Это очень примечательно, потому что Кос (а также Книд) часто находились под властью дорийцев. Тем не менее интеллектуальный престиж соседних ионийских колоний был настолько высок, что ионийский диалект считался показателем знаний и утонченности. Кстати, и Геродот, который был не больше ионийцем, чем Гиппократ, также писал на ионийском диалекте. Данная особенность помогает, но не очень. То, что медицинская книга написана на ионийском диалекте, не обязательно доказывает, что она принадлежит эпохе Гиппократа, так как язык, который ассоциируется с тем или иным жанром, еще долго использовался при написании сходных произведений. Хотя различные тексты Корпуса Гиппократа написаны на ионийском диалекте, во многих присутствуют отклонения от нормы (как и у Геродота). Ионийский диалект был для авторов чем-то искусственным, он отличался от языка, на котором они говорили. Язык авторов, живших на юго-западе Малой Азии, подвергался стольким влияниям (дорийскому, критскому, карийскому, ионийскому, аттическому), что их диалект без труда принимал различную окраску.

Ранние комментарии

Изучение трудов Гиппократа облегчается благодаря ранним комментаторам. К сожалению, самый ранний из них, Герофил Халкедонский (III – 1 до н. э.), жил уже поздно, слишком поздно для того, чтобы помочь нам отделить сочинения IV в. от сочинений предыдущего столетия. Более того, Герофила нельзя назвать «чистым» комментатором. Он был анатомом – величайшим анатомом Античности. За ним следуют два его ученика, Вакх из Танагры и Филин Косский. Вакх редактировал Третью книгу «Эпидемий», написал аннотации еще