История античной науки. Открытия великих ученых и мыслителей древности - Джордж Сартон

(Труды Гиппократа лучше всего известны под латинскими названиями.) Это ни в коей мере не самое популярное сочинение Гиппократа, однако одно из выдающихся с точки зрения истории медицины. Вероятно, оно подлинное и, скорее всего, написано во времена Гиппократа. «Священной болезнью» называли эпилепсию (падучую болезнь), но в трактате рассматриваются и другие виды судорог и прочих психических недугов. Считалось, что болезнь зарождается в мозгу, а непосредственной причиной судорог является закупорка воздуха в кровеносных сосудах слизью, идущей из головы. Объяснение, связанное с органами дыхания, возможно, идет от современника Гиппократа Диогена Аполлонийского. Вместилищем сознания считался мозг (а не сердце и не диафрагма). Похоже, что это воззрение взято у Алкмеона (VI в. до н. э.); Платон соглашался с ним, а Аристотель отвергал (одна из грубейших ошибок Аристотеля), поэтому для того, чтобы заново его открыть, понадобилось много времени.

Самой поразительной особенностью книги является отрицание общепринятого для эпилепсии названия «священной болезни». Гиппократ утверждает, что нельзя делить болезни на «естественные» и «священные», или «человеческие» и «божественные»; все они естественны и в каком-то смысле все божественны. Вот его собственные поразительные слова: «Относительно болезни, называемой священною, дело обстоит таким образом: нисколько, мне кажется, она ни божественнее, ни более священна, чем другие, но имеет такую же природу происхождения, какую и прочие болезни. Природу же ее и причину люди назвали каким-то божественным делом вследствие неопытности и удивления, потому что она нисколько не похожа на другие болезни. И вот, вследствие невежества этого, чего не знают, у них предоставляется ей божественное свойство; вследствие же знания способа лечения божественность отнимается. Ведь если бы она считалась божественной потому, что удивительна, многие болезни были бы священными, а не одна, как я докажу, и другие нисколько не менее чудесны, которые никто божественными не считает. Да, вот именно лихорадки ежедневные, трехдневные, четырехдневные нисколько не менее кажутся мне священными и происходящими от бога, чем эта болезнь, а им, однако, не удивляются. Я наблюдаю людей безумствующих и бредящих без какой-либо ясной причины, делающих многое некстати. Я знаю, что многие во сне рыдают и кричат, другие задыхаются, иные соскакивают с постели и бегут вон и бредят, пока их не разбудят, а потом здоровы, в рассудке, как и прежде, но бледны и слабы; и это не один раз, но часто. И много другого есть разнообразного; обо всем этом пришлось бы долго говорить. Мне кажется, что первые, признавшие эту болезнь священною, были такие люди, какими и теперь оказываются маги, очистители, шарлатаны и обманщики, которые представляются весьма благочестивыми и понимающими больше других. И действительно, прикрывая и оправдывая божественностью свою несостоятельность, они за неимением средств, чем бы действительно могли помочь, из опасения, чтобы не сделалось явным их полное невежество, провозгласили, что эта болезнь священна…» Сходные идеи высказаны в главе 22 книги «О воздухах, водах и местностях», где говорится о так называемой скифской болезни, женоподобии некоторых мужчин. Такое сходство наводит на мысль о том, что трактаты «О священной болезни» и «О воздухах, водах и местностях» написал один и тот же человек.

Сведения об анатомии кровеносных сосудов весьма скудны; имеются хорошие клинические наблюдения, но определение эпилепсии кажется недостаточным. Впрочем, не следует относиться к автору слишком строго. Несмотря на очень сложные современные методы исследований (электроэнцефалография), нам пока не удается объяснить причины «священной болезни». Нынешние врачи пока не в состоянии ни полностью излечить ее жертв, ни даже особенно помочь им.

Мы редко забываем свои первые впечатления. Трактат «О священной болезни» стал первым прочитанным мною научным трудом на древнегреческом языке, и его дух глубоко затронул меня. Так произошла моя инициация как историка науки. В Гентском университете мы с однокурсниками под мудрым руководством Ж. Байдеса читали сокращенное издание труда «О священной болезни», включенное в «Книгу для чтения на греческом языке» Виламовица.

2. «Прогностика», Prognostica sive praenotiones, Progndsticon. По традиции этот труд все без исключения ученые приписывают Гиппократу. Описание острых болезней призвано помочь врачу предсказать развитие болезни после ее начала. Этот труд оставался в практическом употреблении до середины XVII в. и потому представлен большим количеством рукописей и печатных изданий на многих языках.

В первой главе написано: «Мне кажется, что для врача самое лучшее – позаботиться о способности предвидения. В самом деле, когда он будет предузнавать и предсказывать у больных и настоящее, и прошедшее, и будущее, и все то, что больные опускают при своем рассказе, то, конечно, ему будут верить, что он больше знает дела больных, так что с большею доверчивостью люди будут решаться вручать себя врачу. А задача лечения наилучше будет совершаться, если он из настоящих страданий предузнает будущие. Да и в самом деле, сделать всех здоровыми невозможно; конечно, это последнее далеко было бы превосходнее, чем предузнавать последствия будущего. Но так как люди умирают, одни прежде, чем пригласят врача, по причине силы болезни, а другие вскоре после приглашения. Одни, проживши один день, другие несколько дольше, – прежде чем врач благодаря своему искусству мог бы воспротивиться каждой болезни, то должно врачу узнавать природу таких страданий, именно насколько они преодолевают телесные силы (а вместе с тем если есть что в болезнях божественного), и научаться предвидению этого. Этим именно способом он по заслуге приобретет себе уважение и будет хорошим врачом, ибо тех больных, которые могут побороть болезнь, он, конечно, сможет уберечь гораздо лучше, задолго предусматривая каждый отдельный случай, а предузнавая и предсказывая, кто из больных умрет, кто останется в живых, поставит себя вне всякого нарекания».

Самое последнее предложение как будто написано в возражение врачам книдской школы: «Не следует спрашивать названия ни одной болезни, которое здесь не будет написано, ибо все те болезни, которые имеют кризис в вышесказанные времена, ты узнаешь на основании тех же самых признаков».

3. «О диете при острых болезнях», De diaeta (De ratione victus in acutis), Peri diaitds oxedn nosematdn. Подлинность этого трактата никогда не подвергалась сомнению. Это своего рода приложение к «Прогностике». Острые болезни, сопровождаемые лихорадкой, о которых пишет автор, – заболевания органов грудной клетки и перемежающаяся лихорадка (малярия). Как указывает название, предписывается очень мягкое лечение с упором на диету. Гиппократ рекомендует давать больным жидкую кашицу или раствор ячменя, делать горячие припарки, ванны и растирания, давать напитки на основе вина и меда и так далее; упомянуто очень мало лекарств.

«Но я наибольше одобрил бы того врача, который в острых болезнях, от силы которых большинство людей умирает, ведет себя далеко лучше прочих. Эти острые болезни, насколько их древние выразили именами, суть: плеврит, перипневмония,