Авалон:Хроники бессмертных - Антон Ермаков

— Не думаю, что ты добьешься в этом успеха, — скептически заметил Сеня.

— Хорошо. Ты отправишься со мной, — решил Антон, и Малиновская даже фыркнула от негодования, словно рассерженная лошадь. Она собиралась начать свои новые увещевания об опасности затеянного ими предприятия, но Антон, слегка опередив её, обернулся к Бирюку и сказал:

— Я знаю, ты ранен и неважно себя чувствуешь, но я прошу тебя пойти с нами.

— Разумеется, — ответил Бирюк максимально быстро, пока Таня не успела ничего возразить.

— Остальные останутся здесь, что бы там ни произошло, — строго произнес Антон, — а Алексис за вами всеми приглядит, — и он, уходя с балкона, похлопал Алексиса по плечу. Тот подмигнул в ответ.

Настасья и Бирюк последовали за ним, и трое друзей направились вниз, к замковым воротам, провожаемые встревоженными взглядами остающихся.

Свет солнца слегка померк из-за надвинувшихся непонятно откуда туч, и их длинные тени побежали по изумрудной траве, создавая странную иллюзию того, словно раскинувшиеся перед замком луга превратились в один сплошной океан. Создавшийся эффект усиливали мерно колышущиеся по ветру стебли травы, как будто пенные гребни волн вздыхали и ворочались у побережья.

Через некоторое время оставшиеся на балконе друзья услышали продолжительное лязганье цепей и последовавший за этим грохот — это мощный подвесной мост опустился надо рвом, снова образовав временную переправу над недвижимой гладью воды и кувшинок. Сверху внимательно наблюдали, как три маленькие фигурки быстро приближались к ожидающей их горгулье.

— А что, если войска именно сейчас ринутся в атаку? — нервно поинтересовалась Таня, ни к кому в особенности не обращаясь. — Дварфы успеют поднять мост до того, как мертвые окажутся слишком близко?

— Я не знаю, — тихо ответила ей Малиновская. Больше никто ничего не сказал.

А пока что Антон, Бирюк и Настасья продолжали идти по каменному тракту, навстречу к уродливой горгулье. Теперь, гораздо лучше, чем отмечалось из замка, они видели, как посреди скопища оживших мертвецов и рычащих друмлинов стоит Евгений в венце из пылающих рубинов, а за его спиной маячит, подобно тени, согбенный и мрачный Морфиус. Чем ближе они подходили, тем отчетливее можно было различить отдельных воинов в стане врага, и тем ощутимее чувствовался витающий в воздухе накал ненависти и злобы. Ненависти к ним самим, ко всему живому и доброму, что обитало в этой долине. Настя поняла вдруг, что переговоры — какими бы они не были — ни к чему не приведут. Потому что Темная Армия, восставшая из давних времен и явившаяся на битву из небытия, пришла сюда не ради денег, тщеславия или надежды на то, что бой, в котором они примут участие, войдет в легенды. Все это могло бы прельстить живых. А они явились лишь за одним — уничтожить саму жизнь как факт существования, чтобы после, когда все закончиться, они смогли уйти на покой туда, откуда пришли — в Солнечные пустоши, в пески времен и забвения, где их тела, возможно, больше никто и никогда не потревожит.

Антон, улучив момент, когда их подруга слегка отвлеклась, чуть потянул Бирюка за рукав и прошептал так, что расслышать его сейчас мог только Вова:

— Если это ловушка… хватай Настю и телепортируйся обратно в замок.

— Но… я… — Бирюк слегка опешил. — Я никогда не совершал парной телепортации! Я даже не знаю, смогу ли я!

— Какой прекрасный повод научиться, — тон Антона сейчас был таким, как будто они обсуждают какую-нибудь ничего не значащую ерунду за ужином.

— Так ты для этого взял меня с собой? — Бирюк округлил глаза от ужаса, внезапно поняв отведённую ему роль в намечающемся действе.

В этот момент Настасья уже начала прислушиваться к их разговору, не понимая, почему ребята шепчутся за её спиной, и Антон в ответ просто пожал плечами, что, в принципе, могло означать и да, и нет.

Таким образом они, наконец, приблизились к горгулье и остановились в нескольких шагах от неё. Настя с некоторым отвращением рассматривала это безобразное существо: серая, выцветшая, блеклая кожа, глубоко посаженные красноватые глаза и длинный ряд зубов с двумя большими, выпирающими из верхней челюсти клыками. Горгулья никак не отреагировала на их приближение, безучастно глядя перед собой, и тогда Антон произнёс:

— Так какую же весть шлёт мне Огненный Князь? Я слушаю тебя, порождение мрака!

Тогда горгулья шевельнулась, подняла на него свои странные, пустые глаза, а затем все трое друзей вздрогнули, потому что она вдруг заговорила голосом Евгения:

— Здравствуй, Водяной Маг! Как скоро мы оказались с тобой по разные стороны баррикад! Хотя, сдавалось мне, стремились всегда к одному и тому же…

— Да, время бежит быстро. Но ни к чему сейчас разводить словесный туман, — Антон явно был настроен решительно. — Ты привел к моим дверям вооруженное войско, и я вправе спросить тебя: чего же ты хочешь теперь?

— Ты прекрасно знаешь причину нашей вражды, — вкрадчиво произнесла горгулья голосом Евгена.

— Не ищет причин тот, кто развязывает войну во имя войны, — ответил Антон.

«Она одержима» — пронеслось в голове у Бирюка, разглядывающего этого странного монстра. — «Горгулья сделает все, что велит ей Евген. Боже, как ему это удалось? Нужно быть настороже!»

— В твоих силах все предотвратить, — продолжала горгулья, — и потому сейчас я обращаюсь прямо к тебе, Водяной маг: отдай мне Настасью! И тогда никто не пострадает, даю слово!

— Я не господин ей, а она — не моя рабыня и не вещь, чтобы я мог решать, где ей находится. Она сделала свой выбор. И ушла от тебя по собственной воле.

— Неужели ты думаешь, — вступила в разговор Настасья, — что, приведя сюда Темную орду, я устрашусь её и последую за тобою? Мертвые не смогут оживит нашу умершую любовь, Евгений! Ты убил её сам!

— Умолкни, стеклянная кукла! — горгулья будто выплюнула эту фразу. — Я — Огненный Князь! Я — Владыка несметной армии Темных сил, и потому остерегайся говорить со мной дерзко, если не хочешь закончить свою жизнь подобно разбитой фарфоровой чашке!

Краска схлынула с лица Настасьи мгновенно, как будто ей залепили пощечину, и она отчеканила: — Ты — владыка рабов, и всё, что у тебя есть, — это твоя ненависть, которая грызет тебя изнутри! Я никогда не вернусь к тебе. Как жаль, что я так поздно поняла, какое ты на самом деле чудовище! О, как мне жаль! — и она, осекшись, отвела взгляд в сторону.

Горгулья в ярости изогнула спину и издала звероподобный рык, рот её раскрылся, а слюни с клыков начали капать в придорожную пыль.

— Будь готов, — шепнул Антон Бирюку. Тот кивнул.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});