Авалон:Хроники бессмертных - Антон Ермаков

Горгулья в ярости изогнула спину и издала звероподобный рык, рот её раскрылся, а слюни с клыков начали капать в придорожную пыль.

— Будь готов, — шепнул Антон Бирюку. Тот кивнул.

Горгулья снова посмотрела на Антона.

— Я знаю, что в твоей власти вернуть мне то, что я жажду, пусть даже ты и пытаешься уверить меня в обратном. Ты мог бы, к примеру, заключить изменницу в полую водяную сферу и таким образом отправить ко мне. Но ты упорствуешь. Так каков же будет твой ответ?

— Нет, — ответил Антон.

— Будьте же вы прокляты! — завопила горгулья, разбрасывая землю вокруг себя когтистыми лапами. — Все! Все до единого! Мерзкие отродья! Вы поплатитесь за это! — она совсем зашлась в крике.

Настя с презрением и жалостью смотрела на неё, бьющуюся в агонии Жениного гнева, а потом произнесла:

— Если и вправду говорят, что в вас заключены мятежные души, тогда я освобождаю тебя!

И не успел никто опомниться, как из её выброшенной вперёд руки вылетела серебристая магическая пуля, угодив прямо туда, где у горгульи должно было находится сердце. Горгулья захрипела и повалилась набок — мертвая.

Антон со страхом увидел, что для Евгения это не прошло бесследно: тот, согнувшись, прижимал ладони к носу, видимо, он не ожидал столь внезапного выхода из чужого сознания, и у него пошла кровь.

— Уходим, — Антон быстро потянул друзей за собой. — Больше нам здесь делать нечего.

И они поспешили обратно в Нифльхейм. Воспользовавшись тем, что Евгений отвлекся, занятый собой, им удалось без помех возвратиться под защиту замковых стен, и огромная, массивная створа подвесного моста снова поднялась и с лязгом захлопнулась за ними.

* * *

Смутный и полный тревог день медленно угасал над долиной Карнимирии, постепенно переходя в неприятный, неожиданно холодный вечер. Ощетинившийся со всех сторон, словно ёж, Нифльхейм, грозно взирал окнами сторожевых башен на окрестные луга. Погода становилась ветреной, и огромные тяжелые тучи, нависшие над краем Зеркальных гор, никак не хотели рассеиваться. Может быть, это было новое колдовство Тёмных сил?

После того, как Настасья умертвила горгулью — посланника Огненного Князя, Антон боялся, что Евгений отдаст приказ о немедленной атаке, однако его опасения так и не сбылись. Напротив, после постигшей Евгена неудачи Темная орда отступила, скрывшись в глубине Кленового леса, и пока что не показывалась, однако все в замке знали, что они здесь — птицы по-прежнему приносили Марии вести обо всем, что происходит вокруг. Сумеречные твари притаились в глубине чащи, ожидая новых приказов своего мятежного Господина.

Чем больше проходило времени, тем медленнее оно тянулось, и нарастало волнение, и зрел страх, потому что никто не мог предугадать, какие новые уловки может измыслить Евгений, и чего ещё можно будет от него ожидать. Но находиться в состоянии постоянного напряжения тоже было невозможно, поэтому каждый старался отвлечься от гнетущей обстановки, как мог: девушки, например, собрались втроем за кухонным столом, предоставив ведение военных дел сильному полу. Здесь, в окружении булькающих котлов и звона посуды дварфов, которые были заняты хлопотами приготовления еды — ведь война войной, а ужина никто не отменял, — суровое военное положение ощущалось не настолько сильно.

— Ой, девчонки, ну и в историю мы с вами влипли! — Татьяна старалась говорить преувеличенно бодро, но это у неё не особенно получалось. — Что же теперь будет дальше-то?

— Понятия не имею, — призналась ей Малиновская, краем глаза наблюдая, как дварфы перекатывают с места на место огромный чан для супа. — Думаю, Женя будет искать новые способы, чтобы либо каким-то образом проникнуть в замок, либо, наоборот, вытащить нас отсюда.

— Но почему он не атаковал, пока их отвлекала горгулья? — Таня кивнула в сторону Насти.

— Наверное, как обычно, был ослеплен своим величием, — теперь в тоне Настасьи сквозила неприкрытая злость. — Вообразил себе, будто он настолько могущественен, что Антон, устрашившись Темной армады воинов, выдаст ему меня на блюдечке с голубой каёмочкой. Ха! Как бы не так! — и она с такой силой поставила держащую до этого в руках чашку с чаем на блюдце, что оно треснуло напополам. Настасья увидела, что обе её подруги с несколько озадаченным видом уставились на неё, и, сконфузившись, быстро приложила палец к расколотому блюдцу, отчего оно тотчас срослось, снова став целым.

— Пока он отступил, но это ненадолго, — сказала Маша, чтобы как-то заполнить образовавшуюся неловкую паузу. — Теперь он не оставит нас в покое, пока не добьется своего.

— А нам ничего не остается, как сидеть здесь и ждать своей участи, — вздохнула Таня. — Кто знает, сколько может продлиться осада замка? Дни… Недели… Мы окружены.

— Окружены, но не сломлены! — неожиданно твердо заявила Настасья. — Нечего упиваться безнадежностью нашего положения и предаваться грустным мыслям! Он не станет выжидать слишком долго — я уверена в этом. В его сердце пылает гнев, а гнев — нетерпелив.

— Не бойся, Антон в любом случае защитит тебя, — многозначительно произнесла Малиновская, отодвинувшись от стола и принявшись раскачиваться на задних ножках стула.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Таня.

— Только то, что Антону она нравится. Разве нет? — Маша приподняла левую бровь, разглядывая Настасью. — Это, по-моему, уже и ежу ясно. Иначе всё не переросло бы в такой глобальный конфликт.

— Не понимаю… — Таня переводила взгляд с Маши на Настю, и обратно.

— А самое главное, — Маша в упор посмотрела на подругу, — что Насте он нравится тоже. Только она это тщательно скрывает.

— Что за чушь ты несешь? — вспыхнула Настасья. — Просто Антон защищал меня, как поступил бы на его месте любой уважающий себя мужчина. Это вовсе не значит, что… — она перестала говорить, потому что Маша громко зацокала языком.

Татьяна с удивлением увидела, что щёки Настасьи вдруг начинает заливать румянец.

— Дело не в этом, — кажется, Маша впервые решилась озвучить то, о чем так долго размышляла. — Просто Антон никогда не проявлял к тебе достаточно явных знаков внимания, и поэтому между ним и Евгеном ты выбрала последнего. Но это вовсе не означает, что Антон никогда тебе не нравился. Так сложились обстоятельства. А когда Евгений проявил себя в отношениях, мягко скажем, далеко не с лучшей стороны, то… — Малиновская позволила своему голосу мягко сойти на нет. — Тем более, как все мы знаем, сердце Антона сейчас свободно.

— Дорогая моя, осмелюсь предположить, что вид Темной орды у замковых стен слегка помутил твой рассудок, — довольно жестко парировала Настасья, при этом продолжая все больше краснеть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});