Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Мы пишем не для «среднестатистических» буддистов и не для средних людей какой бы то ни было веры. Но было бы крайне интересно сопоставить понятия о Боге и человеческом бессмертии лучших метафизиков Европы и произвольного достаточно образованного буддиста или брахманиста.

Крайнее абстрактное определение этого (называйте как хотите: Бог, Сила, Принцип) всегда будет оставаться тайной для человечества, хотя оно и достигло высочайшего уровня интеллектуального развития. Антропоморфические идеи спиритуалистов относительно Духа являются следствием христианской антропоморфической концепции Божества. Довлеющее значение последней столь велико, что «Скрутатор», как аргумент против двойственности детей и потенциального бессмертия, приводит в пример Иисуса, «мудрость которого росла по мере роста его мозга».

Христиане называют Бога Беспредельным, а потом наделяют его такими ограниченными атрибутами, как любовь, гнев, щедрость, милость! Они называют Его всемилостивым, и от Его имени проклинают три четверти человечества; называют всепрощающим и утверждают, что грехи одного краткого мига жизни не могут быть искуплены даже вечной агонией. Сейчас, среди тысяч неверно переведенных в «Священном» Писании терминов, каким-то чудом, в версии короля Джеймса, точно передано значение словом «destruction», означающего именно уничтожение, и ни один словарь уже не истолкует его как проклятие или вечные муки. Хотя Церковь постоянно подавляет «деструкционистов», все же, беспристрастные мыслители вряд ли станут отрицать, что в верованиях о том, чему учил Иисус и что более соответствует справедливости в учении о конечном уничтожении зла, они идут дальше своих преследователей.

Мы верим, что во всей вселенной существует лишь один неопределяемый Принцип, который совершенно непостижим нашим ограниченным сознанием. Мы предпочитаем оставить всяческие обсуждения, чем унизить Его нашими антропоморфическими спекуляциями. Мы верим, что все существующее, материальное ли или духовное, и все, что может актуально или потенциально существовать в нашем идеализме – все это изошло от этого Принципа. Потому, рассуждая о невидимом на основе видимого, мы опираемся в своих размышлениях на учения мудрецов, предшествовавших христианству, подкрепленные нашим собственным рассудком.

На примере песчинки и обрезка ногтя я уже показала безрезультатность попыток некоторых из наших критиков отделить абстрактные идеи от сложных объектов. Они не хотят понять, что философская доктрина учит, что атом, наделенный божественным светом, или элементом великого Духа, в его латентном состоянии, тем не менее, несмотря на свое соответствие и принадлежность к одному неделимому целому, может быть почти абсолютно лишен самосознания. И только когда этот атом, магнетически привлеченный к подходящему соседнему атому, образует вместе с ним наипростейший комплексный объект, который, после бесчисленных кругов развития, трансформируется в конечном счете в человека – вершину физического и интеллектуального совершенства на нашей планете, только тогда, в единстве с ним, он становится, как целое, живущей душой и достигает состояния интеллектуального самосознания.

«Камень становится растением; растение – животным; животное – человеком и человек – духом», – говорят каббалисты. И здесь опять приходится употреблять при переводе никуда не годное слово spirit, понимаемое как небесный, реже как эфирный, человек. Но если человек – венец эволюции на земле, что же он такое в начальной стадии своего следующего существования? Этот человек даже в высшем своем состоянии, когда он готов стать вместилищем для христианского Бога – Иисуса, все же, как говорит Павел, «ниже ангелов». Но сегодня каждое астральное привидение преобразовалось в «ангела»! Я не верю, что ученые, пишущие для вашей газеты, – а среди них есть наиболее интеллигентные и эрудированные люди науки, которых точная наука научила, что ex nihilo nihil fit [из ничего ничего не получается (лат.)], которые знают, что каждый атом человеческого тела развивался от низших к высшим формам невыразимо медленно, через круги эволюции, – принимают ненаучную и нелогичную доктрину о том, что простая скорлупа астрального человека преобразует его в божественный дух и «ангела»-водителя.

По представлениям теософов, Дух это Луч, это часть Всего; а так как это Все Всезнающее и Беспредельное, то и его часть, до некоторой степени, должна обладать этими свойствами. Человеческий «дух» должен стать каплей Океана, называемого «Ишвара-Бхава» – «у Меня одно тело с самой вселенной» (я в моем Отце, и мой Отец во мне), он не должен оставаться только «Джива-Бхава», только телом. Он должен чувствовать себя не только частью Творца, Хранителя и Разрушителя, но Душой этой троицы, Парабрахманом, Который объединяет это все и является жизнедающим, всевозглавляющим Духом. Он должен достичь ощущения, обозначаемого словом «сахаджанунд» – полного блаженства в нирване, в котором можно существовать только для Него, в котором происходит объединение с «бесформенным и бездействующим временем». Это состояние называется «вартамана», или «всегда лишь настоящее», в нем нет ни прошлого, ни будущего, но одна безграничная вечность настоящего. Кто из контролирующих «духов», материализованных или невидимых, может представить какое-нибудь доказательство, что он принадлежит к действительным духам, известным как «Сыновья Вечности»? Способен ли даже самый высший из них сообщить нам столько, сколько наш Божественный Разум может открыть нам в минуты озарения? Вступающие в контакт честные «разумы» на многие вопросы отвечают: «Мы не знаем; это нам не известно». Это прекрасно доказывает, что хотя они и больше знают и более совершенны, но, все же, они лишь эмбрионы, неразвитые «духи»; они даже ниже некоторых живущих йогов, которые с помощью абстрактной медитации соединили себя со своим личным, индивидуальным Брахманом, своим Атманом и тем самым постигли аджняну, то есть знание истинной ценности своего «я», или эго, самости, что так рекомендовали в своих заповедях Сократ и Дельфийский оракул.

Лондон часто посещают высокоинтеллектуальные, образованные индусы. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из них верил в «материализованных духов» как в духов. Как могут они, не испорченные материализмом, не развращенные в атмосфере Запада, свободные от суеверий сектантов, знающие Веды, уважительно относиться к этим призракам? Побывав у нескольких медиумов, они могут сказать: «Некоторые из них могут быть пережитками сознания развоплощенного человека. Им не хватает знания дрьянанты и, очевидно, они находятся в хроническом состоянии майи, т. е. одержания идеей, что “они являются тем, чем они на самом деле не являются”. Вартамана не имеет для них значения, если они посвящены лишь в вишаму [подобно целым числам в математике, которые могут быть применимы лишь к счисляемому]. Как и простые невежественные смертные, они принимают тени вещей за реальность, и vice versa [наоборот (лат.)]; смешивают истинный свет вьятирека с ложным светом, обманчивой внешностью – анвайа… В каком же отношении они выше среднего смертного? Нет, они не духи и не дэвы… они астральные дасьоосы».

Конечно, все это может показаться «Скрутатору» непостижимым абсурдом, так как, к сожалению, звезды немногих метафизиков не видны на западном небосклоне, находясь ниже линии горизонта. Потому, до тех пор пока наши английские оппоненты будут оставаться на своих полухристианских позициях и не только игнорировать древнюю философию, но и все ее термины, используемые для передачи абстрактных идей, до тех пор пока мы будем переводить эти великие идеи по-старому, без введения новых терминов – до тех пор не будет никакого смысла продолжать дискуссии. Мы лишь станем маловразумительными для читателей и получим от еще нескольких анонимных писателей такие же незаслуженные «комплименты», как те, которыми одарил нас «Скрутатор».

Е.П. БлаватскаяНью-Йорк, 7 марта 1877 г.

История книги

Перевод – О. Колесников

Так как вся пресса указывает на русское царство террора, как до, так и после смерти царя – и вполне вероятно первое, – общее описание устройства русского общества поможет нам лучше понять происшедшие события.

То, что нынче известно как русская аристократия, состоит из трех различных частей. Ими могут быть широко представленные первоначальные славяне, примитивные татары и смешанные русифицированные иммигранты из других стран и подданные завоеванных государств, например – провинции Балтики. Цвет haute noblesse,[240] те, чья переходящая по наследству родословная располагается без всяких сомнений в самом первом ряду – это Рюриковичи, или потомки великого князя Рюрика и предшествующие правящие семьи отделенных друг от друга княжества Новгорода, Пскова и т. д., которые вместе сплотились в империю московитов. Таковы князья Барятинские, Долгорукие, Шуйские (ныне, как мы считаем, исчезнувшие), Щербатовы, Урусовы, Вяземские и т. д. Москва была центром сосредоточения основной части этого княжеского класса до царствования Екатерины Великой; и хотя, в большинстве случаях, они разорилась, все же остались такими же гордыми и надменными, как французские аристократические семьи голубой крови квартала Сен-Жермен. Имена некоторых самых высочайших из них практически не известны за пределами границ империи, ибо, неудовлетворенные реформами Петра и Екатерины и неспособные так изящно выделяться при дворе, как те, которых к вящему удовольствию прозвали парвеню, они гордо довольствовались тем, что никогда не служили ни на одной должности, где требовалась субординация, и не вступали в контакт с Западной Европой и ее политиками. Живя лишь своими воспоминаниями, они составляют отдельный и обитают на своего рода высшем общественном плоскогорье, откуда наблюдают за самыми обычными смертными. Многие из древних фамилий вымерли, а многие из тех, кто остался, пребывают в благородной нищете.