Тени иного. Повести - Алекс Ведов

Мужчины переглянулись.

– Ты хочешь сказать… – начал было Сергей.

– Я пока ничего не хочу сказать, – оборвал радист. – Я только говорю, что видел на докторе точно такую же.

Они замолчали. Было от чего задуматься.

– Слушай, – заговорил Сергей после паузы. – Я где-то читал, что у северных народов есть… ну, обычай такой, что ли. В знак признательности или дружбы с человеком меняться какими-то ценными вещами. Теми, которые человек носит постоянно. Часы там, или часть одежды, или…

– Или нательные крестики с амулетами, – кивнул Юрий. – М-да… это уже кое-что объясняет. Гена ведь часто у него в гостях бывал. И нам рассказывал, что Василий его многому научил. Капканы, например, ставить…

– Но опять же, – продолжал Сергей, – Если так, с чего бы Васе на него ставить самострел? Скажем так, вообще на кого-то? Кого он так опасался?

– Не знаю, не знаю… – Юрий сокрушённо вздохнул. – Меня ещё вот что занимает: где сейчас доктор и что он делает?

– И я хотел бы знать, – кивнул Сергей.

– В общем, Серёга, – подытожил радист, – здесь нам уже нечего делать. Надо возвращаться на базу. И чем скорее, тем лучше. Через два часа темнеть начнёт.

– Согласен, – отозвался Сергей. – Только давай тело следователя затащим сюда. Не оставлять же его в лесу.

– Это да, надо сделать, а то зверью достанется.

Мужчины вышли из избушки. Труп Парфёнова валялся на заалевшем вокруг него снегу, уже запорошенный снегом: метель не утихала.

19

Им пришлось изрядно поднатужиться, чтобы приволочить труп следователя до избушки и затащить внутрь.

– Тяжёлый, чёрт, а по виду и не скажешь, – отдуваясь, проговорил Юрий.

«Да, встретился следователь с подозреваемым, – угрюмо усмехнулся про себя Сергей. – Злая, однако, ирония судьбы!»

– Теперь-то что делать будем? – произнёс он, обращаясь скорее к себе самому.

– Ну, что делать… – ворчливо отозвался радист. – Сейчас у нас главная задача – вернуться на базу. Будем дожидаться, когда буря кончится. И вызывать помощь. Сами больше ни черта не сделаем. А что тут потом начнётся, даже и думать не хочу. Скорее всего, это наша последняя смена.

– Да, представляю, будет тут шороху… – невесело усмехнулся Сергей.

– Всё, пошли назад, – радист закинул за плечо ремень ружья.

– Юра, постой, – Сергей наклонился, достал из кармана куртки Парфёнова пистолет. Оружие легло в ладонь, обнадёжив увесистостью холодной стали. – Это я конфискую. Ему уже не нужен, а нам очень даже может понадобиться.

– Верно, – кивнул Юрий, – а я и забыл про пушку впопыхах. Но я как-то не обучен с ней обращаться, я всё больше с этим, – он похлопал по прикладу своей двустволки.

– А мне доводилось. В училище у нас были военные сборы, там пришлось пострелять. – Сергей сунул пистолет во внутренний карман своего бушлата.

– Вот пусть у тебя и будет. Ну что, двинулись?

– Погоди, у него, может, документы с собой, тоже надо взять…

Преодолевая внутреннее сопротивление, Сергей обшарил одежду следователя. Извлёк из внутреннего кармана пиджака красную книжечку, пробитую насквозь дробиной, раскрыл:

– Служебное удостоверение… Забираю. Теперь возвращаемся. Пошли, Чопа!

Теперь ветер дул им в лицо, и к тому же стал заметно сильнее. Снег повалил ещё гуще. Уже не было видно ничего за десяток шагов.

Они миновали место, где Парфёнов встретил свою гибель, перешагнули через верёвку, всё ещё натянутую тетивой поперёк пути. Сергей старался не смотреть на зловещие тёмно-красные пятна, которые всё ещё были видны сквозь насыпавшуюся порошу. Действительно, им с Юрием здорово повезло, что они шли поодаль, и смертоносная стая металлических шариков настигла только одного.

Надо было внять предостережениям начальника смены и оставаться на станции. Но кто же из них мог знать, что всё вот так обернётся… Они были готовы к неожиданностям, но не к таким.

Впереди показались их лыжи с палками, воткнутые в сугроб. Уже замело и следы, оставленные ими по дороге сюда. Обратную дорогу приходилось прокладывать снова.

Они отошли от избушки где-то на полкилометра или чуть больше, когда Чоп вдруг зарычал и залаял. Мужчины разом остановились, оглядываясь.

Пёс был сильно взбудоражен. Уши у него приподнялись, он стоял и напряжённо всматривался куда-то между деревьев в направлении, откуда они шли.

– Кто-то идёт за нами, – тихо сказал Юрий.

– Может быть, – отозвался Сергей, – но эта проклятая пурга… ничего не видно.

Они и друг друга смутно видели на расстоянии пяти шагов.

Чоп ощетинил шерсть, прижался к ногам хозяина и продолжал гавкать в пространство, заполненное мельтешащими белыми хлопьями.

Юра подвинулся вплотную к Сергею и вполголоса проговорил:

– Кто бы это ни был, я уверен, это тот, кто убил Васю и Олега. Я думаю, сейчас лучшая возможность его накрыть. Другой такой не будет.

– Что ты задумал? – спросил Сергей. Внутри у него всё мучительно заныло в предчувствии ещё чего-то скверного, хотя он старался не подавать виду.

– Засаду на него устроим! Ты иди потихоньку с Чопом вперёд, а я спрячусь за дерево и буду ждать.

– Не нравится мне эта затея, Юра, – покачал головой Сергей. – Нам сейчас, после всего, что случилось, надо держаться вместе!

– Пока твой пёс лает, он к нам не подойдёт близко, – быстро заговорил Юрий, похоже, охваченный охотничьим азартом, – а так пусть думает, что мы ушли вперёд. По нашему следу пойдёт, а тут я… – Он решительным жестом взвёл курки своей двустволки.

Сергей поглядел на спутника с недоверием:

– А если он тебя первый увидит… Или почует? Может, это хищник? Подкрадётся к тебе незаметно…

– Пусть попробует, – ответил Юрий. – Ты далеко не отходи. Метров двадцать пройди и встань, а ружьё держи наготове. Если что, сразу назад. Зверь это или человек, мы его уделаем!

– Ладно, – решился Сергей, – но если что, сразу кричи и стреляй!

Он снял ружьё и тоже щёлкнул затвором.

Радист свернул и скрылся за ближайшим деревом.

Сергей проследил его маршрут, отмечая, как быстро заносятся следы от лыж. Потом, постоянно оглядываясь, двинулся вперёд. Никого не было ни слышно, ни видно. Но Чоп продолжал глухо ворчать, пробуравливая сь сквозь снег вслед за хозяином.

Он прошёл ещё немного и замер, вслушиваясь в завывание вьюги. Юрия он напрочь потерял из виду – со всех сторон окружала снежная пелена, через которую смутно угадывались лишь силуэты ближайших елей.

Прошла минута, а он стоял и ждал неизвестно чего. Сердце тяжело бухало, снежная крупа жёстко хлестала по щекам, ресницы почти смёрзлись. Чоп стоял рядом, провалившись всеми лапами в снег, и тоже напряжённо вглядывался в снежную неопределённость.

«Чёрт, надо идти назад», – подумал Сергей.

И одновременно Чоп вздрогнул всем телом и опять зашёлся неистовым лаем.

Секунду спустя раздались один за другим два выстрела, а затем – громкий, раздирающий душу крик, полный ужаса и боли. И ещё что-то жуткое, какой-то звук, смешавшийся с этим воплем: то ли рычание, то ли рёв.

Крик резко оборвался. Сергей бросился на звуки, на ходу вскидывая ружьё. Чоп ринулся за ним, не переставая с остервенением лаять.

Это расстояние Сергей преодолел, не помня себя. Сознание его словно бы выключилось, когда он несся по сугробам к тем деревьям, за которыми прятался его напарник.

То, что он увидел, заставило его замереть, как столб.

Всё его существо моментально помертвело, сжалось в ледяную точку. Разум отказывался воспринимать, что произошло.

Радист лежал боком на снегу. Неподвижно. Шапка отлетела в сторону, рядом валялась двустволка, из обоих дул ещё медленно выползал дымок. Юрий успел выстрелить, но это его не спасло.

Снег вокруг Юры был весь в крови. Даже не подходя к нему, Сергей видел, что лицо у него превратилась в жуткое месиво. Будто бы он попал под какой-то чудовищный механизм, который размозжил ему половину головы.

Сергею захотелось безумно заорать на всю тайгу, перекрикивая воющий ледяной ветер. На этот глухой лес, который вмиг стал враждебным и смертельно опасным.

Чоп внезапно перестал лаять, подбежал к лежащему человеку. И громко завыл, тычась в него мордой.

Сергей стоял, дико озираясь по сторонам, сжимая до боли в суставах своё оружие. Снег кружил и валил нещадно, на глазах засыпая тело человека, который ещё пару минут назад говорил и был готов к действию.

Несколько секунд спустя к Сергею вернулась способность мыслить. И вместе с ней – страх. Цепкий, колющий, вгоняющий тело в дрожь.

Чоп оторвал морду от мёртвого тела, поднял голову. И снова разразился злобным лаем, глядя куда-то в сторону.

Тот, кто расправился с Юрием, был неподалёку.

Кто бы это ни был, он намеревался сделать то же и с ним, Сергеем.

Одновременно с сознанием этого Сергей расслышал сквозь свист и вой ветра, сквозь лай Чопа, другой звук. Да, тот самый низкий рёв, который донёсся до него вместе с предсмертным воплем радиста.