За чертой - Карен Тревис

— Нет, — заявила Шан. — Ни в коем, мать вашу, случае! Я буду заниматься чем угодно, но только не политикой. У меня нет на это права. Я уж молчу о том, что ничего в этом не смыслю…

— Тогда ты повергнешь нас в смуту, а на это у тебя тоже нет права.

— Ну так подскажи мне выход.

— Где граната?

— Арас забрал. Для сохранности. Слушай… Может, ты хочешь эту работенку?

Местин и не предполагала, что Шан так мало знает о вес'хар. Она до сих пор приписывает им человеческие мотивы.

— Никто не добивается старшинства. Это долг, а не приз.

— О'кей, так ты согласна или нет?

— Если потребуется.

— А что надо сделать? Подраться?

— Ты можешь просто попросить меня.

— А почему мне раньше никто не сказал об этом?

— Ты нас не до конца понимаешь. Ты бы решила, что я пытаюсь получить преимущество.

— Отлично. Местин, пожалуйста, не будешь ли ты так любезна занять место Чайяс. Так? Все?

Местин почтительно склонила голову. Она чувствовала одновременно облегчение оттого, что эта непредсказуемая инопланетянка не будет править Ф'наром, и страх — из-за тяжкого бремени, которое едва ли ей под силу. Невиан наверняка это почувствовала. А Шан?

— Я объявлю о принятом решении. — Местин поднялась и издала высокую трель, приглашая Араса войти. Он возник в дверном проеме — слишком огромный для мужчины и слишком странный. Позади него топтался Виджисси. Арас держал в руке небольшую чашу синего стекла с нетун джай. От него пахло ожиданием, что неизбежно. Вне зависимости от внешности, в Apace оставалось еще достаточно от мужчины вес'хар, чтобы он полностью подчинялся сильной и агрессивной женщине.

Он не сводил глаз с Шан.

И Невиан тоже. Местин иногда чувствовала себя невидимкой. Кроме того, беспокоило, что ее дочь, которую она сама должна воспитывать, выбрала себе гефес в качестве образца для подражания.

— Спасибо, — сказала Шан и взяла нетун джай у Араса. Она улыбнулась ему, и на какой-то момент — пока взгляд ее скользил от его бедер к лицу — совершенно отвлеклась от сути разговора. Потом, будто спохватившись, отвернулась и придала лицу нарочито нейтральное выражение. — Ты в порядке?

— Да, конечно.

— Для твоей же безопасности тебе нужно остаться на Вес'едже. Ты очень полезна для нас, Шан. И ты согласилась безоговорочно и беспрекословно служить этому миру.

— Ну да. — Шан осторожно откусила кусочек пирожного, распробовала и тут же затолкала в рот целиком. Время от времени она поглядывала на Араса, и взгляды эти сильно отличались от тех, которые она бросала на Местин. Ничего хорошего это не сулит. — Я под домашним арестом?

— Понятия не имею, что это значит, но ты можешь находиться, где тебе вздумается… на этой планете. Другой вопрос, где ты будешь жить. У меня есть свободные комнаты…

— И у меня, — вставил Арас.

— Делайте что хотите. — Местин не знала, что станет со снаататом при межвидовых взаимоотношениях, но предупредить их необходимо. Шан обращает на Араса слишком много внимания. — Но, прошу вас, не размножайтесь. Знаю, что это звучит жестоко, но вы оба представляете опасность.

— А… что?! — выдавила Шан.

— Мы осознаем, какое бремя несем, — перебил ее Арас. Шан посмотрела на него и губы ее напряглись, как будто она хотела что-то сказать, но смолчала. Местин догадалась, что Шан не понимает, что с ней происходит, и что слова Местин ее потрясли. Шан и Арас обменялись взглядами. Местин видела только беспокойство и возбуждение Араса.

Не важно. Между ними существует связь, и уже хорошо. Со с'наататом или без, но двое неженатых половозрелых особей во Ф'наре могут создать проблему. Местин проводила их взглядом и повернулась к Виджисси.

— Я хочу, чтобы ты присматривал за Шан Чайл и заботился о ней, когда потребуется. Независимо от того, захочет она того или нет.

Виджисси выдержал паузу, откусил кусочек нетун, демонстративно щелкнув зубами, и вздохнул. Так шипит струя пара.

— Присмотрю.

Полезность. Арас попробовал слово на вкус. Безоговорочно. Когда-то ему говорили то же самое — давно, с тех пор утекло очень много воды. Слова были другие, но столь же жесткие, и их так же просто было принять. В трудные времена такие решения принимать легко.

Он подумал о Симисиате и других воинах с'наатат, которые приняли достойное решение прекратить свое ненормальное существование. А если бы сегодня его попросили снова поступить на службу, согласился бы он так просто, без раздумий?

Шан расстроена. Она шагала чуть позади него. Они шли вдоль перламутровых стен, и отовсюду раздавались приветственные трели, — вес'хар спешили показать Араса своим детям. Воины с'наатат — герои, и здесь все об этом помнят.

А он — последний из них.

— Ты на самом деле злишься на меня, да? — спросила Шан.

— Нет. Вовсе нет. — Он посмотрел на нее через плечо. От нее чудесно пахло. Этого аромата он не ощущал уже много столетий. Арас постарался игнорировать запах. Все-таки это нечестно по отношению к ней. — Но ты здесь меньше шестидесяти часов — и уже успела вывести из равновесия правительство и сместить старшего матриарха. Что же будет через месяц? Представить страшно…

— Это шутка?

— Да. — Может, ему удастся объяснить ей некоторые вещи. Может, это под силу Невиан. — Почему ты выступила против Чайяс?

Шан раздраженно фыркнула.

— Чтобы она не посадила тебя на электрический стул! У меня что, был выбор?

— Возможно, стоило подождать?

— Ага, и я дождалась, что она продырявила меня из моей же пушки! — Голос ее едва заметно дрогнул. — Я сделала выбор, и мне с этим выбором жить.

Молчание. Но гнев делал ее еще привлекательнее. Они продолжали идти вокруг кальдеры, и шли довольно медленно; Араса то и дело останавливали и сообщали, как это удивительно, как радостно — видеть его. Большинство из встречающихся никогда прежде не видели с'наатата, тем более такого странно непохожего на них. Почитатели разве что не пытались его потрогать.

Жилище располагалось на дальнем краю верхней террасы. Оттуда виден был не только Ф'нар, но и иссушенный бронзовый пейзаж за пределами кальдеры. Много лет Арас потратил на то, чтобы вырыть себе дом в уступе и выложить его камнем. Толкая входную дверь, тяжелую от фальшивого перламутра — выделений тем, он почти хотел увидеть кого-то из своей семьи, но подозревал, что никто не станет жить в доме с'наатата, не важно, как долго он пустовал.

Никого. Чисто, пахнет свежестью и водой. Кто-то приготовил дом к его приходу. На открытых полках лежали клубни эвем и стояли какие-то коробки.

Шан вошла следом за ним.

— Как долго, говоришь, тебя не было?

Он быстро прикинул.

— Чуть больше ста двенадцати лет.

— Кто-то хорошо позаботился о твоем доме.

— Только я не знаю, кто. И вряд ли узнаю. Шан пришла в восторг.

— Люди врываются в пустые дома и грабят их. Вес'хар входят, убираются и оставляют зелень на полочке. — Она рассмеялась — абсолютно непринужденный взрыв смеха. Редко от нее такое услышишь. — Вы все рушите мои представления о мире. Поразительно.

И она не издевалась, он знал это наверняка. Шан еще ко многому предстоит привыкнуть. Арас бросил сумку на сундук, служивший столом, и вытащил нож. Вспышка энтузиазма Шан очень его порадовала.

— Я приготовлю обед, и мы поговорим, хорошо? Шан внимательно на него посмотрела.

— Ага. У меня есть пара вопросов.

Ф'нар не был домом для Араса. Может, стоило направиться на север, к Июссану на Баральской равнине, где он родился? Там вес'хар прятали свои жилища от посторонних глаз так, как он спрятал Константин. Там процветала философия Таргассат, по крайней мере несколько сотен лет назад, когда он покидал те края, дело обстояло именно так. Община Ф'нара не отличается подобной щепетильностью, нравы здесь гораздо мягче. Здесь нет необходимости тщательно осматривать местность в поисках следов чьего-то пребывания. И возможно, именно здесь человеку будет легче приспособиться к жизни вес'хар.

Шан уже выяснила, что здесь, по человеческим стандартам, несколько комнат. Пока он нарезал эвем, она ходила из одной в другую, будто что-то подсчитывая. Он вырыл именно столько, сколько требовалось — главную комнату, где можно спать, читать и готовить, уборную и кладовую.

— М-м-м, очень милая студия, — сказала Шан с нарочито бесстрастным выражением лица.

Вечер выдался теплым, но Арас почти скучал по морозной зиме в Константине. Он оставил Шан изучать овощи и фрукты, а сам отправился в ванную, чтобы помыться, пока варился эвем. Когда он вернулся, выжимая воду из длинной косы, она пыталась разобраться с овощами в корзинке. Понятное дело, бездействие ее угнетает. Шан не могла даже включить плиту — она тщательно обследовала ее со всех сторон и залилась румянцем.