За чертой - Карен Тревис

— Но он же на «Фетиде», в криосне. Он должен быть… э-э-э… — Эдди уставился в переборку, поигрывая карточкой, но арифметика явно давалась ему нелегко. — В общем, он уже несколько месяцев летит домой.

— И я так думала. Но видела его час назад.

— На этом корабле я много чего слышу, но это — в первый раз. Он сказал, зачем здесь?

— Знаешь, нам не удалось поболтать. Он поздоровался и прошел мимо.

— И ты не спросила, зачем он вернулся? А морпехи? Что с ними?

— Я же сказала, он поздоровался и ушел.

— Лапочка, репортером тебе не быть.

— Он застал меня врасплох. — Линдсей догадалась, что Эдди нанес ей самое страшное оскорбление, на какое был способен. Сам он взял бы интервью у доктора, лежа на смертном одре. Ей захотелось реабилитироваться в его глазах. — Скоро увижу Окурта и задам ему пару вопросов. Если кого-то перевели на «Актеон», один из нас обязательно должен об этом знать. В данном случае это не я.

— Паранойя — не болезнь. Подстегивает творческое мышление. Так для чего, думаешь, он здесь?

— Нам всем позарез нужна биотехнология Шан. Полагаю, он вернулся именно за этим.

Эдди явно не пришел в восторг от ее слов.

— Вот черт, — пробормотал он.

— Ты знаешь больше, чем говоришь мне, так?

— Сомневаюсь. А ты мне все рассказала?

— Я не знаю, что и кому можно теперь говорить. — Линдсей осторожно сжала руку Эдди, сама не понимая, дружеский ли это жест или жест отчаяния. — Ты сдаешь анализы?

— Постоянно.

— Они проверяют их на наличие биологической угрозы. Как у Шан.

Эдди все еще улыбался своей обычной фамильярной улыбочкой, но она сделалась бледной-бледной.

— А если бы ты выяснила, что заразилась, как бы поступила?

— Бежала бы. Очень-очень быстро. — Линдсей еще не спрашивала себя, насколько далеко зашла бы, чтобы не позволить биотехнологии попасть в плохие руки, которых становилось все больше. — Если что-то услышишь, обещай, что скажешь мне.

— Если это соглашение касается нас обоих, то я согласен. Она посмотрела на него без всякого выражения и просто пошла дальше. Ложь давалась нелегко. Она не сомневалась в том, что сделал бы Эдди, если бы узнал, что у нее на уме относительно Шан. Он восхищался Франкленд и не делал из этого секрета.

Линдсей расположилась в углу кают-компании и приготовилась к утреннему брифингу. Это место казалось ей слишком неофициальным для ведения серьезных дел. Но не она командует на корабле, а Окурт. Она стремилась быть незаметной, что в такой старомодной форме очень сложно. Линдсей даже говорила не так, как остальные члены экипажа. Три поколения вне человеческого мейнстрима — этот пробел проявлялся не только визуально, но и на слух.

И конечно, еще одна проблема. Никто не знает, что сказать женщине, которая потеряла ребенка.

Окурт волновался. Он вертел чашку с кофе на блюдце, и Линдсей хотелось шлепнуть его по руке, чтобы перестал. Но он остановился сам, когда двенадцать офицеров заняли свои места.

Двое уселись по обе стороны от Линдсей — чуть ближе, чем ей хотелось бы. От близости чужих людей Линдсей почувствовала себя неуютно и постаралась занять как можно меньше места.

— Мы получили приказ начать переговоры с властями вес'хар, — объявил Окурт.

Офицеры ответили молчанием. Искусству дипломатии никто не обучался. Линдсей подумала — невелика потеря, потому что дипломатия в человеческом понимании этого слова с вес'хар не сработает. Она общалась с ними достаточно, чтобы уяснить это.

— Они не ведут переговоров, — сказала она.

— Понимаю, задача не из простых.

— А как на это отреагировали исенджи?

— Их в это никто не посвятил.

Линдсей вернулась к созерцанию своих ладоней. Их во многое не посвящали. Бывают в жизни моменты, когда в голове начинает звонить сигнальный колокол и звонит не умолкая. Линдсей не знала, слышит ли его сейчас кто-то кроме нее. Наверняка Окурт слышал, но она была уверена, что он в точности выполнит инструкции политиков, сидящих где-то в ста пятидесяти триллионах миль.

— Я планирую вступить в контакт с городом Ф'нар в течение нескольких недель. Я ничего не знаю об их политической иерархии и даже геополитической структуре. Вы поможете нам, командор?

Линдсей подняла глаза.

— Возможно, они предпочтут общаться с женщиной. У них матриархат.

— Вы вызываетесь добровольцем?

Вот он, шанс подобраться к Франкленд! Линдсей не выдала своего волнения и выдержала паузу, прежде чем ответить.

— Да.

Она почувствовала подозрительный взгляд Окурта, который задержался на ней на мгновение дольше, чем следовало, и нацепила маску профессиональной невозмутимости.

Я доберусь до этой сучки.

Мысль эта почти перевесила присутствие Райата на борту, но не до конца. Брифинг, казалось, тянулся дольше, чем обычно. Линдсей поймала себя на том, что вдавливает перо в смартбумагу, и постаралась сосредоточиться и начать записывать.

В конце концов совещание закончилось, и они с Окуртом остались в кают-компании с глазу на глаз.

— Малколм, вы ничего не хотите мне сказать? Его изумление выглядело вполне натуральным.

— Вы о чем?

— Почему доктор Райат здесь, а не в холодильнике на «Фетиде»?

Окурт и глазом не моргнул.

— Мы получили приказ отозвать с «Фетиды» весь экипаж и отряд морпехов. Всех, кто находился в контакте с Франкленд и мог подвергнуться заражению.

Вот это да! Такое ей и в голову не приходило. Она подавила порыв немедленно проверить биоэкран.

— Без сомнения, для их же благополучия?

— Вы и сами прекрасно знаете, зачем.

— А-а… наверное, пожелание спонсора, так?

— Мы выполняем их распоряжения. — Он оглянулся — небрежно, равнодушно, — а потом понизил голос. — Но если бы я хоть на йоту подозревал, что они заражены этой штукой, я и близко не подпустил бы к ним команду продажных докторов.

— Не согласна с вами.

— А если бы вы стояли во главе экипажа, какие бы меры предосторожности вы приняли?

— В плане обороны?

— В плане политики.

Линдсей не понадобилось много времени, чтобы это обдумать.

— Я бы постаралась, чтобы биотехнологии послужили нашим военным целям.

— Рад, что ваше стратегическое мышление в полном порядке.

Линдсей отметила, что не ошиблась в Окурте. Несмотря на ворчливость и цинизм, он моряк до мозга костей, офицер, который ставит команду и корабль превыше всего и заботится в первую очередь о своих. Тогда вставал другой вопрос: сколько еще человек на борту и обо всех ли известно Окурту?

— Так какой же приказ вы получили? — Нет, нельзя, чтобы Шан оказалась права. — Взять всех, кого только можно?

— Я подчиняюсь военному уставу, а не акционерам компаний. — На несколько мгновений с его лица исчезла обычная полуулыбка, и линии вкруг рта обозначили тревогу, беспокойство, но Окурт быстро приказал мышцам вернуться к прежнему положению. — Технология будет работать на наши федеральные интересы; нельзя, чтобы ее распродали, как товар с лотка, на международном рынке. Это между нами, ладно?

— Ладно.

— Мы поймаем ее, не беспокойтесь.

Ему не нужно было уточнять, кого именно. Линдсей изобразила равнодушие.

— Хотите, чтобы я этим занялась?

— Вам известно, что я думаю по поводу вашего участия в этом деле.

— Я могу до нее добраться. Я лучше всех знаю, как это сделать.

Окурт посмотрел ей в глаза: разумеется, он искал в них безумный огонь мести. Линдсей приложила все усилия, чтобы он ничего не нашел.

— Ладно. Об этом знаем только я и вы. Ясно?

— Никогда не слышала от вас ни слова по этому поводу.

— Не могу сказать, что вы идеально подходите для дипломатических контактов.

— Это справедливо.

Она не почувствовала себя умнее или смелее. Она лгала хорошему человеку. Но каким бы порядочным, разумным, заслуживающим верности ни был Окурт, Шан Франкленд имела перед ним преимущество: она оказалась права.

Линдсей знала наверняка, что если собирается достать Шан, то рано или поздно неминуемо столкнется с Окуртом. Ей нужно его доверие.

— Весь груз разморожен?

— Да. Из живых на борту «Фетиды» только исенджи и переводчики юссисси.

Значит, на борту с ней снова ее морпехи, и еще Эдди, а Эдди, если ему понадобится, разузнает даже незарегистрированный номер Господа Бога.

Эдди и Шан научили Линдсей одному приему, одинаково полезному для репортера и детектива. Если у тебя достаточно деталей конструктора, пусть маленьких и совершенно непонятных, есть все шансы воспроизвести то, что нарисовано на коробке.

Линдсей чувствовала себя так, будто у нее в руках решение всех проблем, но только в разобранном виде. И никаких инструкций. И она абсолютно не представляет, что за штуковину собирает.

Но это не беда. У нее, кроме всего прочего, есть время.