Чайная роза - Дженнифер Доннелли

Мимо проходили мужчины и женщины, работавшие на рынке. Некоторые не обращали на нее внимания, другие мерили любопытными взглядами. Фиона смотрела на дверь, выкрашенную в такой же сочный темно-зеленый цвет, как двери ее магазинов и магазинов Майкла. Впервые она увидела этот цвет на фасаде «Фортнама и Мейсона». Во время их единственной прогулки по центру. Он им понравился; оба решили, что это замечательный цвет для дверей магазина.

Хотелось подняться наверх. Увидеть его. Но она боялась. Фиона шагнула к двери и остановилась. «Не надо, — сказала себе она. — Нет смысла. Ты только причинишь себе боль. Повернись и уйди. По крайней мере, ты не увидишь его счастливым, с кольцом Милли на пальце». Но ноги не слушались. «Ну же! — прошипела она. — Уходи, дура!»

Фиона пошла дальше. Сначала как на ходулях, потом более решительно. Дошла до дома тридцать два по Тависток-стрит, взялась за ручку, но тут же повернулась и побежала к дому на углу. Она никогда не давала воли страху, так что как-нибудь справится. Все давно ушло — скорбь, гнев… Ей просто хочется увидеть его еще раз. Как старого друга. Просто узнать, как сложилась его жизнь…

— Лжешь, — прошептала Фиона. — Тебе хочется увидеть его смеющиеся голубые глаза.

Она в нерешительности остановилась у дома и начала его разглядывать. Огромные двери склада были полуоткрыты. Вряд ли он там. Наверное, за темно-зеленой дверью находится контора. Ей нужно туда. Фиона сделала глубокий вдох, распахнула дверь, прошла по коридору и очутилась в светлой и просторной приемной с широкими окнами. За длинным деревянным барьером сидели две молодые женщины и что-то строчили на пишущих машинках. На третьем письменном столе трезвонили два телефона. Дежуривший у них молодой человек сбивался с ног и с тоской смотрел на настенные часы. Повсюду стояли ящики со свежими овощами и фруктами — видимо, для образца.

Только что вошедший парнишка в белом поварском одеянии стоял в середине комнаты, держа конверт под мышкой, и отказывался отдать послание рассерженному клерку.

— Это меню приема, — дерзко сказал он. — Шеф Рено велел отдать его лично в руки вашему боссу, а не какому-то паршивому клерку. — Обиженный клерк пригрозил свернуть наглому поваренку шею. Юноша у телефонов и машинистки даже не повернули голов. Фиона уже начала терять надежду, что кто-то обратит на нее внимание, но тут заметила красивую светловолосую девушку, разговаривавшую с двумя грузчиками у второй лестницы, которая вела на склад. Девушка отдала им длинный список заказов, потом повернулась к Фионе, несколько секунд смотрела на нее странным взглядом, в котором почему-то чувствовалась тревога, и наконец спросила:

— Чем могу служить?

— Я… я хотела бы видеть Джозефа Бристоу, — сказала Фиона.

Девушка слегка замешкалась.

— Мне очень жаль, но в данный момент его нет на месте, — сказала она.

— Скажите, мистер Бристоу… он с Монтегью-стрит, из Уайтчепла?

— Да.

У Фионы заколотилось сердце. Она открыла сумочку и достала визитную карточку.

— Можно оставить ему записку? — спросила она.

— Конечно.

Пока Фиона что-то писала на оборотной стороне карточки, девушка не сводила с нее глаз.

— Вот, пожалуйста. Если вас не затруднит.

— Нисколько. Счастливо.

— Да. Э-э… счастливо, — неловко ответила разочарованная Фиона. Она спустилась по лестнице, вышла на Тависток-стрит и направилась к агентству «Бекинс и Браун».

Кэти Бристоу смотрела вслед красивой черноволосой женщине, пока та не скрылась внизу, а потом начала разглядывать карточку, на которой было написано «Миссис Никлас Сомс».

«Это она. Фиона. Я так и знала, — сказала себе Кэти. — Такое лицо забыть трудно. А вот меня она явно забыла, — с досадой подумала девушка. — Хотя сколько мне было, когда мы виделись в последний раз? Восемь? Ничего странного».

— Кэти! — окликнули ее.

— Что, Джо? — Она выглянула в коридор. Брат стоял в дверях своего кабинета.

— Мне нужен список гостей. На субботу. Милая, ты не могла бы его принести?

— Сейчас, — ответила она.

Джо исчез в кабинете. Кэти опять посмотрела на карточку. «Это не твое дело», — сказала себе девушка, но записку все же прочитала. «Дорогой Джо, я приехала в Лондон на несколько недель. Остановилась в „Савое“. Буду рада видеть тебя. С наилучшими пожеланиями, Фиона Финнеган-Сомс».

Кэти закусила губу. «Ты должна была попросить ее подождать, — говорила ей совесть. — Должна была сходить за Джо. Он разозлится как черт, если узнает, что ты сделала. Ее можно догнать, еще не поздно. Беги за ней!»

Она сделала шаг к лестнице, но остановилась. Зачем? Для чего? Чтобы разбередить старые раны? Фиона Финнеган замужем. На карточке четко написано «миссис Никлас Сомс», правда? Так какой смысл бежать за ней? Никакого. И зачем он вообще ей понадобился? Может быть, она все еще злится на него. Может быть, хочет отомстить. Похвастаться, что она замужем и для него недоступна.

Кэти представила себе, с каким выражением лица брат прочитает эту записку. Этот чертов дурак все бросит и побежит в «Савой». А когда увидит ее и узнает, как счастливо она живет с мужем в Нью-Йорке, это его убьет. Кэти обожала брата и не могла видеть мировую скорбь, застывшую в его глазах. Эта скорбь пройдет только тогда, когда он кого-нибудь полюбит. А если Джо снова увидит Фиону, она не пройдет никогда.

Она обещала Салли Гордон помочь получить Джо и сдержит слово. Они очень мило беседовали на свадьбе Джимми. Джо был очаровательным, а Салли — ужасно славной и хорошенькой. Как можно в нее не влюбиться? Они такая чудесная пара. Джо просто нужно привыкнуть к этой мысли. А вторичное появление Фионы в его жизни все испортит.

— Кэти! — снова крикнул Джо. — Ну где же список?

Она приняла решение в долю секунды. Порвала карточку на мелкие кусочки и бросила в корзину для мусора. Когда они упали на дно, девушка крикнула:

— Подожди минутку! Уже несу!

Глава семьдесят третья

— Это он, сержант, — сказал Макферсон, размахивая в воздухе листком бумаги.

Родди отвернулся от маленького прямоугольного зеркала, вделанного в дверь шкафа, и посмотрел на констебля.

— Конечно нет. — ответил он. — Потому что этого не может быть. Потому что он мертв.

— Как скажете, — послушно ответил Макферсон.

— Но между нами…

— …просто в качестве версии…

— …отчет коронера доказывает…

— …что этот подонок жив, здоров и снова взялся за свое.

— О господи, — вздохнул Родди. Он повернулся спиной к зеркалу и начал поправлять металлические эмблемы, которым полагалось сидеть на воротнике прямо. Письмо, доставленное всего десять минут назад, приказывало ему явиться в кабинет суперинтендента[67], причем немедленно. Он ожидал этого вызова, но не знал, что отвечать придется именно ему.

Два дня назад Макферсона с еще одним констеблем встревожила находка расчлененного трупа в туалете заброшенного дома на Троул-стрит. Обнаружила его группа мальчишек. Макферсон узнал ярко-красный жакет и определил, что труп принадлежит уличной проститутке Мэгги Риггс. Ей перерезали горло и сделали попытку срезать мягкие ткани лица. Карман платья был оторван, а так как денег в нем не оказалось, Родди сделал вывод, что она стала жертвой ограбления, закончившегося убийством. В заявлении для прессы Родди характер ранений не описывал, надеясь, что это помешает связать данное преступление с убийствами Потрошителя. Он сумел замять дело, но слух дошел до суперинтендента. Теперь ему предстояло предъявить начальству отчет коронера и заверить, что его подчиненные патрулируют улицы день и ночь и что все находится под контролем.

О’Меара еще немного покрутился перед маленьким зеркалом, пытаясь оценить свой внешний вид, а потом повернулся к Макферсону.

— Ну что, эмблемы сидят прямо?

Макферсон посмотрел на его воротник, плечи, нагрудный карман, испещренные знаками различия, а потом сказал:

— Прямо как штык.

— Как там с убийством Куинна? Есть что-нибудь новое?

— Ни шиша.

— Абсолютно? Никто ничего не слышал? И ничего не видел?

— Сержант, когда там кто-то что-то видел? В Уайтчепле все мужчины, женщины и дети слепоглухонемые. Никто ничего не увидит, даже если убийство произойдет в субботний полдень в центре Коммершл-стрит.

Родди кивнул. «В Уайтчепле дождей не бывает. Только ливни, — подумал он. — Сначала двойное убийство в „Тадж-Махале“, а теперь расчленение проститутки».

— Держи ушки на макушке, Макферсон, — сказал он. — Может, мы лаем не на то дерево, греша на Шихана или Мэлоуна. Это может быть кто угодно. У кого имелся зуб на Денни? Кому он был должен? Кто был должен ему? Прижми бармена. Его фамилия Поттер. Я слышал, он приторговывает опиумом. Пригрози положить этому конец.