Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

— Всегда пожалуйста, — с улыбкой сказала ей Илейн Клэрик.

Ниниэн была права: каждая женщина детородного возраста из внутреннего круга добровольно согласилась стать донором яйцеклеток. Но Нимуэ и Корин в конце концов приняли предложение Илейн. Ее золотистые волосы и зеленые глаза не идеально сочетались с рыжими волосами и сапфировыми глазами Нимуэ, но в них было больше «северных генов», чем у Шарлиэн или Айрис. Что ж, каштановые волосы Айрис, вероятно, подошли бы достаточно близко, но характерный подбородок Дейкинов имел тенденцию к естественному проявлению, и они решили не рисковать каким-либо «семейным сходством», несмотря на то, что она и Корин были двоюродными братьями.

Они также бесстыдно воспользовались тем фактом, что Нимуэ была сейджином. Она настояла на том, что должна вернуться в скрытый, мистический дом сейджинов, поскольку приближалось время рождения ее детей. Никто не хотел спорить с сейджином, и никто не осмеливался задавать какие-либо вопросы — по крайней мере, открыто, — когда генерал Гарвей и его жена тихо исчезли примерно за месяц до ее срока. Никто не видел, как они садились на корабль, чтобы покинуть Корисанду, но, опять же, было хорошо известно, что никто не видел, как сейджин Нимуэ прибыла на борту корабля в Корисанде.

Как заметил в то время Мерлин, — иногда хорошо быть сейджином.

Это аккуратно избавило от необходимости в каких-либо акушерах, акушерках, официальных записях о рождении или любых других препятствиях, которые могли бы быть неудобными в данных обстоятельствах. И это также позволило бы Нимуэ и Корину провести несколько блаженных пятидневок в уединении, чтобы успокоиться со своими отпрысками, прежде чем они вернутся в Мэнчир так же таинственно, как и ушли.

— Вы двое планируете провести еще две полных пятидневки, прежде чем отправиться домой? — теперь спросил Мерлин. Нимуэ подняла бровь, и его голограмма пожала плечами.

— Нет причин, по которым ты не должна этого делать! — заверил он ее. — Я просто вспоминаю, как… практичен Корин — в том, что касается стражи. И ты тоже, когда я задумываюсь об этом. Если уж на то пошло, Тиман, вероятно, был бы признателен за небольшое предупреждение, прежде чем вы появитесь на пороге дворца. Я планирую подсунуть ему под дверь «таинственную записку сейджина», чтобы предупредить его за пару дней. Уверен, он это оценит.

— О, уверен, — согласился Корин со смешком. Майор Тиман Мейирс был его заместителем в княжеской страже Корисанды. Теперь он посмотрел на Нимуэ и поднял бровь. Она оглянулась на мгновение, затем вздохнула.

— Ты прав насчет практических занятий, Мерлин, — сказала она немного мрачно. — И я знаю, что это засосет нас обоих, если только я не решу отказаться от сейджинства в пользу материнства, и не думаю, что мы можем себе это позволить. Не знаю, как вам с Кэйлебом это удалось, Шарли. Я имею в виду, я физически знаю, как ты это сделала; я просто не могу понять, как тебе удается выкроить семейное время из всего остального! Если честно, это, наверное, то, что беспокоит меня больше всего.

— Ты тоже справишься. — Шарлиэн ободряюще улыбнулась. — Это нелегко, и иногда тебе просто нужно топнуть ногой и сказать всем тем людям, которые хотят, чтобы ты во всем разобралась за них, что им придется иметь дело с тем, что ты проводишь некоторое время за лечением ребенка. — Она усмехнулась. — Удивительно, насколько понимающими могут быть ваши сотрудники, если вы просто бросите несколько случайных намеков о палачах.

— У меня нет никаких палачей, — заметила Нимуэ.

— Нет, и они тебе не нужны. У тебя есть своя катана, когда я смотрела в последний раз. А потом еще вся эта история с сейджином. Ты действительно думаешь, что кто-нибудь будет с тобой спорить?

— Вероятно, нет, — признала Нимуэ.

— Ну, вот ты и поняла, — Шарлиэн подняла нос, громко шмыгнув носом. — Есть некоторые люди, которых, как знает весь мир, лучше не злить. Любая мать попадает в эту категорию. Махните короной — или катаной — и люди в спешке уберутся с дороги.

— И, по крайней мере, твоя няня поймет, что происходит, — отметил Мерлин.

— И получит власть над всем дворцовым персоналом, — сказал другой голос. — Боже, я так жду этого с нетерпением! Дочь мельника из Тарики становится управляющей целым аристократическим заведением!

— Полегче, ящер-резак! — Кинт Клэрик рассмеялся. — Ты же не хочешь создавать слишком много волнения.

— Я вообще не собираюсь поднимать никаких волн, — твердо сказала Хейриет Трумин. — Мне не придется… пока они разумны и делают все по-моему.

Нимуэ рассмеялась, но в этом было больше, чем крупица правды.

Хейриет Трумин выросла в том же сиддармаркском городке, что и Илейн Адимс, хотя на самом деле они не знали друг друга… до «Меча Шулера». Они встретились только после того, как «Меч» убил всех остальных ближайших членов их семей, когда обе они оказались одни, если не считать младшую сестру Илейн. Потеря и горе, ужас и отчаяние, голод и холод, а также отчаянная потребность в ком-то, кому они могли бы доверять посреди такой подавляющей тьмы, объединили их — объединили их — когда они боролись за то, чтобы как-то выжить. Уловки, к которым их подтолкнули, оставили темные пятна в их душах, но, несмотря на все это, они утешали друг друга, плакали вместе, охраняли друг друга, защищали друг друга, и они цеплялись за связь, которая установилась между ними.

После джихада, когда Илейн встретила Кинта Клэрика и вышла за него замуж — и, совершенно случайно, стала герцогиней в процессе, — Хейриет нашла свои собственные апартаменты в их доме. Вместе с Илейн она начала исцеляться эмоционально и духовно… только для того, чтобы обнаружить, что у нее развился