Обломки нерушимого - Стейс Крамер

сердце вышло из строя – колотилось бешено, с болью. «Нет, ты не можешь быть таким. Не можешь! Я же выбрала тебя, доверилась… Я не могла ошибиться!» – мысленно обращалась она к своему воображаемому Савьеру. К тому неравнодушному, славному, полюбившемуся ей Савьеру, облагороженному ее наивной, девичьей фантазией.

– Не выношу, когда кто-то ревет возле меня. Тошнотворное зрелище, – сказал Савьер и в доказательство своих слов отвернулся с отвращением от Калли. – Ладно… Если хочешь услышать совет от НЕ постороннего человека, то вот, пожалуйста: не упрямься, это неразумно. Выполни приказ Инеко. Он сразу отстанет, если все пройдет успешно. Обещаю. Будь я на твоем месте… то уже начал бы подыскивать новую жертву. Только не из Бэллфойера. Мы там знатно засветились. – Савьер все-таки взглянул на нее и бросил напоследок: – Будь хорошей девочкой.

Излишне говорить, что Калли было жаль Руди Фокса. Она обзавелась еще одной причиной для самобичевания. Как она могла предпочесть холодность, безобразность и безграничное тщеславие, коими обладал Савьер Бейтс искренней сердечной теплоте и нерушимой верности, что сочетал в себе Руди? «А не сошла ли я с ума? – спрашивала себя Калли. А потом дерзила сама себе мыслью: – Нет, со мной все в порядке. Руди – лишь первый опыт, начало. Мне теперь этого мало. Что плохого в том, что я хочу познать что-то другое…» И вот это «другое» Калли нашла в Савьере. Он поступил с ней по-скотски, а ее все равно манило к нему. Бейтс стал ее проводником в мир новых возможностей, чарующих запретов и пьянящего наслаждения. «То, что я сделала – это ужасно, мой любимый, нежный, дорогой Руди. Но еще ужаснее то, что я хочу это повторить… Безумно хочу», – думала Калли, провожая Савьера остекленевшим взглядом.

Глава 36

Диана резко вскочила с кровати, услышав громкий стук в дверь. Время – половина третьего ночи. Кто мог заявиться к ней в такой час? Она набросила на пижаму шелковый халатик, открыла дверь.

– Скорее! – испуганно прошептала Чарлэйн Кеннеди, младшеклассница. – У Искры точно крыша поехала. Вассаго у нее!

Диана ничего не могла понять спросонья:

– Погоди… Что случилось-то? Что с Вассаго?

– Искра решила отомстить тебе за то, что ты всем рассказала про нее на маскараде. Она увела Вассаго в парк… Уверена, эта чокнутая цыганка задумала что-то страшное.

Уже через несколько минут Диана оказалась в конюшне, где испытала поистине панический ужас, увидев пустую секцию Вассаго.

– Чарлэйн, найди кого-нибудь из старших! Живо! – скомандовала она и затем побежала в парк.

В холодной, чернильной тьме она бежала на отдаленные хрусты, шелесты, смешки – кто-то умышленно подсказывал ей, в каком направлении двигаться.

– Вассаго!

Только добравшись до середины парка, Диана заметила свои босые ноги. Выбежала она из комнаты в чем была, совсем забыв даже про обувь.

– Искра, где ты?! – в неудержимом бешенстве крикнула Диана. – Я все знаю! Если ты что-то сделаешь с Вассаго, я тебя… – Послышались чьи-то шаги поблизости. – Искра?!

Диана осмотрелась кругом обезумевшим взглядом. Весь мрак и хлад этой ночи скопились в ее груди. Дышать было трудно и отчего-то больно. Вдруг Диана услышала позади себя хрипловатый голос:

– Не бойся, Диана. Ночь скоро закончится. Этот ужас не вечен.

В нескольких шагах от Дианы стояли три невысокие фигуры. Диана смогла разглядеть женские силуэты в слабом свете луны, выглянувшей ей на подмогу в этот момент. Да это же Реджина Мэтхи, Райнер Форс и… видимо, кто-то еще из младших. Первая к ней обратилась Райнер, теперь настала очередь Реджины:

– А знаешь, что еще не вечно, Диана? Власть. Не понимаю, почему такие, как ты, привыкшие командовать всеми, надеются, что их власть будет бесконечной, что они никогда не окажутся здесь, «внизу», вместе с нами и не ответят за то, что натворили со своими подданными?

Диана ни слова не могла произнести. Мысли об Искре и о том, что она в данный момент причиняет боль ее жеребцу, мешали ей сосредоточиться на том, о чем говорят Форс и Мэтхи. «Они намеренно отвлекают меня, пока Искра там… с Вассаго! Господи… что с ним сейчас?! Надо бежать! Я теряю время!!!»

– Горбатого могила исправит, – сказала третья девушка. Диана вскоре и ее узнала. Это была одноклассница Реджины и Райнер – Эльва Белл. – Может, и с тобой, надменной, черствой сукой это прокатит?!

Все трое сделали шаг вперед, затем еще один и еще… Диана стала отступать назад. И далее произошло то, чего Диана никак не могла ожидать: она рухнула в яму. Очень сильно ударилась спиной и затылком.

– Не обижайся, Диана! – крикнула Реджина. – Мы всего лишь отправили тебя «в гости» к твоей подружке!

– Теперь ты знаешь, каково там Джел, ха-ха! – прибавила Эльва.

Еле-еле дыша, невольно сжав зубы, пытаясь справиться с болью, Диана неуверенными, отчаянными движениями рук стала помогать себе подняться, впиваясь пальцами во влажную землю. «Еще и Джел затронули! Они просто надругались над ее памятью, выродки!» – со злобной обидой подумала Диана, все еще корчась от пронзающих все тело болевых импульсов. Но боль и обида – ничто, по сравнению с тем шоком, что испытала Диана, поняв, где она находится. Это действительно могила. Она на дне могилы! Как ее всю затрясло!.. Как она закричала! Это было выше человеческих сил. Диана тысячу раз умерла и воскресла в своем месте погребения.

* * *

Диана шла по коридору учебного корпуса, устремив вперед отрешенный взгляд. Все, кто попадался ей на пути, нагло рассматривали ее лицо – заплаканное, исцарапанное ветками (она, по правде, все тело себе изодрала, пока выбиралась из могилы, цепляясь за рядом расположенные кусты. Все пальцы на руках набухли красными ссадинами, где-то были сломаны ногти до мясца, – тяжел был путь из «загробного мира»). Всем было любо глядеть на одинокую Диану, на сломленную бывшую Главную леди «Греджерс», на изуродованную первую красавицу школы. А Диана в эти позорные минуты шептала строчки из «Заповеди» Киплинга, решила воспользоваться способом Джераба для борьбы со стрессом:

– «Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех,

Верь сам в себя наперекор вселенной,

И маловерным отпусти их грех;

Пусть час не пробил, жди, не уставая,

Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;

Умей прощать и не кажись, прощая,

Великодушней и мудрей других…»

– Диана?.. Мисс Брандт!

Диана остановилась. Только ради этого человека она могла «вынырнуть» из бездны уныния.

– Кто это сделал? – спросил Джераб, осторожно дотронувшись до ран на ее лице.

– Не ввязывайтесь в это…

Но Джераб был до такой степени ошеломлен увиденным,