Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

нужно «отвергать всякую индивидуалистическую теорию распределения, т. е. теорию, которая рассматривает феномен распределения, как основанный на индивидуальных оценках. Но этим характером обладают все, столь многочисленные в настоящее время, теории распределения, исходящие от представителей теории предельной полезности. Правда, теория предельной полезности реформировала теорию ценности и дала ей единственный возможный научный базис. Но она совершенно несостоятельна в области явлений распределения – не потому, чтобы явления распределения в форме цены не соответствовали теории предельной полезности, но потому, что явления распределения покоятся на более глубоком основании, не имеющим ничего общего с каким-либо явлением образования цены»[785].

Как видим, методологическая оценка рассматриваемой проблемы, данная М.И. Туган-Барановским, опиралась на пофазную (воспроизводственную) концепцию. В соответствии с ней он совершенно справедливо указывал на взаимосвязь отношений производства, распределения, обмена и потребления, полагая, что они образуют единое целое в рамках капиталистического хозяйства. Несомненно, прав автор и в том, что заработная плата, прибыль и рента суть основные виды общественного дохода, связь между которыми устанавливается благодаря внутренней связи между особыми классами капиталистического общества – наемными рабочими, капиталистами и землевладельцами, характер которой предопределяется прежде всего условиями производства.

Вместе с тем эта методологическая оценка имеет весьма существенные недостатки. К ним относятся:

1) исключение потребления из сферы хозяйственной деятельности вследствие сведения его только к личному потреблению и игнорирования производительного потребления, являющегося внутренним моментом процесса производства[786];

2) излишне жесткое противопоставление отношений обмена и отношений распределения и, как следствие, игнорирование органической связи между ними, что обусловливалось не диалектическим, а метафизическим подходом к трактовке всей системы производственных отношений;

3) неправомерное отрицание ключевой роли политической экономии в решении таких важнейших вопросов, как происхождение отношений собственности (в том числе в той или иной стране) и установление общих исторических законов образования социальных классов, поскольку эти вопросы непосредственно входят в предмет данной науки;

4) сознательная фальсификация марксистской теории ценообразования, которая ставится в один ряд с маржиналистской теорией цены: ибо, как известно, если первая базируется на законе стоимости, который является объективным по своему содержанию, и суть которого сводится к эквивалентному обмену товаров, т. е. к обмену в соответствии с количеством воплощенного в них общественно необходимого труда, то последняя – на субъективно-психологическом законе убывающей предельной полезности, сообразно которому решающее значение придается индивидуальным оценкам рыночного поведения отдельных субъектов (продавцов и покупателей);

5) вопреки утверждениям автора, теория предельной полезности оказалась несостоятельной не только в качестве методологической основы теории распределения, но и теории ценообразования (см. главу первую первого раздела настоящего труда).

Не скрывая своей симпатии к маржинализму, М.И. Туган-Барановский тем не менее извращал марксистскую теорию заработной платы (как, впрочем, и теорию прибыли). В этой связи автор утверждал, что она, во-первых, якобы неправомерно связана с трудовой теорией стоимости; во-вторых, сводится фактически к физиологическому минимуму средств существования; в-третьих, имеет индивидуалистический характер[787].

Для всестороннего «обоснования» столь абсурдных утверждений, М.И. Туган-Барановский использовал целый ряд весьма изощренных, софистических по своей сути, приемов:

1) подменял объективную категорию стоимости субъективно-психологическим понятием ценности;

2) отрицал внутреннюю взаимосвязь между трудовой теорией стоимости и теорией распределения общественных доходов;

3) указывал на несовместимость теории распределения с теорией ценообразования;

4) рассматривал как рядоположенные теорию «железного закона» заработной платы Ф. Лассаля и Марксову теорию заработной платы;

5) отождествлял понятие рабочей силы с понятием труда, полагая, что последний имеет стоимость;

6) извращенно истолковывал марксистскую теорию ценообразования, которая ставилась в один ряд с маржиналистской теорией цены, и игнорируя при этом тот факт, что если первая базируется на законе стоимости, который является объективным по своему содержанию и суть которого сводится к эквивалентному обмену товаров, т. е. к обмену в соответствии с количеством воплощенного в них общественно необходимого труда, то последняя – на субъективно-психологическом законе убывающей предельной полезности, сообразно которому решающее значение придается индивидуальным оценкам рыночного поведения продавцов и покупателей.

Заметим, подобного рода приемы свидетельствуют лишь о том, что, заимствуя у К. Маркса социальный подход к трактовке рассматриваемого вопроса, М.И. Туган-Барановский предпринял в очередной раз неуклюжую попытку использовать этот подход с целью «органического синтеза» двух основных направлений экономической науки: марксизма и маржинализма.

Именно этот «синтез» лежит в основе «новой» трактовки заработной платы с точки зрения социальной теории распределения, предложенной М.И. Туган-Барановским. Поясняя ее суть, он утверждал, что если не касаться вопроса о земельной ренте, то общественный доход капиталистической системы распадается на две части: заработную плату и прибыль. Исследование соотношений между ними – главная задача данной теории.

Исходя из этой посылки, М.И. Туган-Барановский выдвинул следующие методологические положения.

I. Между заработной платой и прибылью существует принципиальная разница. Она заключается в том, что средства существования рабочего являются только техническим условием, вне которого производство невозможно вообще, между тем как прибыль капиталиста образует явление чисто социального происхождения.

Поэтому «хозяйственная система без трудящихся людей невозможна, напротив, хозяйственная система без капиталистов не только возможна, ибо такие системы хозяйства исторически существовали.

Класс капиталистов составляет историческую особенность определенной хозяйственной системы – системы капитализма, историческое происхождение которой относится к последним столетиям и дальнейшее развитие которой происходит в настоящее время.

Отсюда следует, что теории заработной платы и прибыли совершенно различны по своему методологическому характеру»[788].

Итак, согласно М.И. Туган-Барановскому, сущность заработной платы заключается в обеспечении рабочего средствами существования, которые являются всеобщим техническим условием всякого производства, независимо от его общественной формы. Напротив, прибыль есть социальное явление, имманентное лишь капиталистической системе хозяйства.

II. В теории заработной платы отражается тот факт, что некоторая часть общественного продукта поступает рабочим. Несомненно, и в заработной плате обнаруживается действие социального момента. Хотя в любой системе хозяйства люди, участвующие в производстве общественного продукта, должны получать средства существования, тем не менее последние отнюдь не должны принимать форму заработной платы. Если, например, рабочий располагает необходимыми средствами производства и средствами существования, то ему принадлежит и готовый продукт, а его рабочий доход не принимает формы заработной платы, которую капиталист выплачивает рабочему. «Таким образом, средства существования рабочего составляют собой логическую категорию хозяйства, заработная плата же, без сомнения, историческая категория»[789].

Уже отсюда видно, что М.И. Туган-Барановский трактовал заработную плату как историческую форму общественного дохода. Отрывая, однако, этот доход от средств существования, автор сосредоточил свое внимание на социальных условиях происхождения заработной платы. По его мнению, она предполагает свободный договор между рабочим и нанимателем. Совершенно очевидно, что только внешнее принуждение может заставить рабочего отчуждать свою рабочую силу. Это принуждение в капиталистической системе хозяйства существует в форме экономической зависимости каждого рабочего, не имеющего капитала, от владельца последнего – капиталиста. «Или, как выражается Маркс, для появления заработной платы рабочий должен быть