Сокровища - Джоанна Кингслей

Его глаза светло-серые, подумала она, глядя на него, как облака, когда буря уходит и начинает проглядывать солнце. Их буря, конечно, закончилась, и в этот момент она ощутила, что они подходят друг другу и принадлежат друг другу.

Люк бросил взгляд на дверь клиники.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Она покачала головой. В последние несколько недель мама была некоммуникабельна. Она не видела смысла подвергать Люка такому испытанию.

Он сказал ей, что в конце территории есть бывший домик садовника, который он оставил для себя.

— Я встречу тебя там позже, — и указал на тропинку, по которой ей надо было идти.

Коттедж словно сошел со страниц книжки с картинками, миниатюрное одноэтажное белое строение в колониальном стиле с несколькими комнатами. Изгородь вокруг дома была густо увита розами. Они поднимались по углам дома, свисая с низких карнизов.

Когда к концу дня Пит подошла к дому, дверь открылась. Войдя в дом, она обнаружила, что пол гостиной уставлен коробками, наполовину заполненными книгами и бумагами. В поисках Люка она заглянула в пару комнат. Одна была маленькая спальня, красиво оформленная в сельском стиле с мебелью раннего американского периода, другая комната оказалась кухней.

Люк показался из единственной двери в дальней стороне гостиной, держа в руках кипу бумаг.

— Упаковываешься? — как можно небрежнее спросила она. Ее встревожило, что не успели они найти друг друга, а он уже рвет корни.

— Доктор Хаффнер некоторое время назад сказал мне, что клинике нужны еще помещения. Я не хочу полностью расставаться с этим местом, но я им предложил, что они могут временно воспользоваться домом. Я больше не провожу здесь много времени.

Она вспомнила, что он прилетел сюда из Калифорнии. Но она отбросила мысль о том, что им сложно быть вместе.

Сейчас он был здесь.

— Как дела у мамы? — спросил он, укладывая бумаги в коробку.

— Кажется, немного лучше, хотя иногда меня интересует… — Она покачала головой и не договорила фразу.

Люк закончил за нее.

— Тебя интересует, покинет ли она когда-нибудь это место. — Он повернулся к ней и смахнул с рук пыль.

У нее на глазах выступили слезы. Она столько раз хотела выплакаться после встреч с мамой, однако не было никого рядом с ней, кто мог бы утешить ее, и слезы оставались невыплаканными. Сегодня с ней был Люк.

И он не разочаровал ее. Он подошел к ней и обнял.

— Поплачь, — прошептал он. — Я знаю, каково это.

Она прижалась к нему, а он держал ее. Да, он мог понять всю ее старую боль, как никто другой.

Наконец слезы утихли, но желание, чтобы ее успокаивали, сменилось другим желанием. Она подняла лицо, он посмотрел на нее и улыбнулся. Она прижалась к нему, он наклонился и провел языком по ее губам. Мгновение она наслаждалась нежным ощущением, потом внезапно с силой и настойчивостью, которых не испытывала раньше, она почувствовала взрыв желания.

— Возьми меня, Люк, — прошептала она.

Он моментально откликнулся, но молча. Просто сильнее прижался ртом к ее губам, когда, схватив на руки, понес к кровати. Все время держась друг за друга, они пытались освободиться от одежды. Она никогда не знала такого полного, снедающего ее желания, и по тому, как вел себя Люк, понимала, что он чувствует то же самое. Золотистый свет догорающего дня просочился сквозь деревья возле дома и прокрался в комнату, отчего она казалась освещенной их жаром.

Они освободились от одежды. Она застонала от удовольствия, почувствовав прикосновение его кожи еще до того, как он коснулся ртом ее сосков, а потом начал целовать между грудей, опускаясь вниз к животу, бедрам, пока наконец не стал пробовать ее, и она не знала, сколько она сможет выдержать. Опустив руки, она притянула его к себе, давая понять, что хочет, чтобы он вошел в нее. Через минуту он погрузился в нее, касаясь самых глубин.

Она радостно вскрикнула, когда почувствовала его в себе, и вошла вместе с ним в метеоритный поток волнующих ощущений, которые зыбью проходили по ней в невообразимом сочетании огня и холодной воды, устремляясь вниз с высоты.

Она впервые почувствовала, что мужчина действительно взял ее.

Они вновь занимались любовью, отдыхали, потом опять предавались любви до глубокой ночи.

— Пьетра, — прошептал он в темноте, лаская ее. То, как он произнес ее имя, заставило ее каким-то образом понять, что он ценит ее уникальность и хочет знать все тайны ее происхождения.

Наконец они поехали поесть в ту же самую придорожную закусочную, которую спешно покинули полгода назад, опасаясь продолжения глупого спора. На сей раз они воздали должное восхитительным стейкам. Во время ужина он спросил Пит о ее имени, и она начала рассказывать историю Коломбы.

— Значит, тебя назвали в честь величайшей куртизанки Европы, — сказал Люк несколько ошеломленно.

— Тебя беспокоит происхождение?

— Почему, черт побери, оно должно меня волновать? Мои предки были заправилами в разбойничьем мире. Приятно сознавать, что мы улучшили породу прежних поколений.

Пит верила в его искренность. Однако она внезапно ощутила некоторую странность в своем восхищении бабушкой и больше не заговаривала о ней, умолчав о ее драгоценностях.

Они летели в город под звездным небом, приземлившись на этот раз на аэродроме для небольших самолетов около аэропорта Ла Гардия. Они вместе забрались в такси и поехали в город по адресу, который Люк дал водителю. Она не спросила, куда они едут. Ответ на самый главный вопрос, кажется, получен. Они любят друг друга. Она ждала, что же последует дальше.

Такси остановилось перед домом из красного кирпича с зелеными ставнями на Гроув-стрит в Гринвич Вилидж. Он объяснил, что дом принадлежит ему, когда они поднимались на крыльцо, хотя последние несколько месяцев он сдавал его приятелю.

— До сегодняшнего дня я не был уверен, останусь ли в Калифорнии.

Внутри дом был обставлен эклектической коллекцией очаровательной мебели. Обстановка из дуба в миссионерском стиле соседствовала со столами, сделанными из старых винных бочек. На стенах рядом с флюгерами Новой Англии висели навахские ткани. В первой гостиной напротив камина стоял диван, обтянутый темно-красной кожей, а перед ним кофейный столик из стекла, укрепленного на куске дерева, выброшенного на берег прибоем. Кругом были навалены книги. Это был дом, с радостью подумала Пит, где ощущалось присутствие мужчины с оригинальным вкусом и отсутствие женщины, которая навела бы порядок и украсила дом.

— Сможешь ли ты чувствовать себя здесь, как дома? — спросил Люк.