Русская эмиграция в борьбе с большевизмом - Сергей Владимирович Волков

одному из стоящих в очереди с вопросом: «Господин, скажите пожалуйста, где касса, чтобы взять билет в Н?» – назвав нужный ему город.

Этот человек как-то удивленно, но не враждебно посмотрел на него и указал ему другую кассу, сочтя, очевидно, такую оплошность Захарова в обращении к нему за неуместную шутку, не придав этому крамольному слову – «господин» – никакого значения.

Карпуша купил новый билет и из Баку прибыл к своим верным друзьям, где узнал все, что было нужно. Здесь он узнал у них, что неожиданный совершенно для них случай убедил их в том, что в штабе генерала Кутепова, в Париже, не все благополучно.

Отдохнув, Захаров стал собираться в обратный путь. Теперь ему нужно было осторожно выбираться из-за железного занавеса. Обратный путь для него был труднее, но не в смысле техники перехода границы, а ввиду его напряженной усталости нервов. Захаров опять попал к проводнику, который должен был указать ему время и место перехода пограничной реки Аракса.

Живя у проводника, Карпуша стал ожидать этот момент. Прошло уже двое суток, в течение которых он каждый вечер был готов к тому, что этой ночью пойдет в обратный путь, но все его ночные приготовления каждый раз были напрасны. На третий день, в полдень, когда ярко светило солнце, вышел младший брат проводника из помещения, захватив с собой уздечку для лошади, а вслед за ним вышел и сам хозяин. Они у двери стали о чем-то тихо сговариваться, после чего младший брат ушел куда-то, а хозяин-проводник вернулся и, улыбаясь, сказал Захарову, чтобы он собирал свои вещи, чему Захаров был удивлен, но, взяв свой скромный багаж, вышел с ним из его помещения.

Был тихий солнечный день. На склоне горы, на камне, сидел брат проводника, держа в руке уздечку, и пел спокойно песнь восточной мелодии, наблюдая за двумя пасущимися возле него лошадьми. Захаров, увидя, что проводник спокойно пошел вперед, обходя стороной домик пограничной стражи, невольно приостановился, думая, нет ли здесь какой-либо ошибки, но проводник, поняв его мысль, улыбнулся и стал рукой указывать ему, чтобы он следовал за ним.

Монотонная, немного унылая песнь брата проводника продолжала спокойно литься в воздухе тихого солнечного дня. Захаров пошел смелее за проводником, и вскоре они прошли самое опасное место, войдя в высокие прибрежные камыши реки Аракса. Время было обеденное, и, очевидно, никому в пограничном домике не хотелось опаздывать. Проводник объяснил Захарову, что его поющий брат все время наблюдает за пограничным постом и своей спокойной песней уведомляет его, что все спокойно, что они могут продолжать свой путь вперед. Если бы песнь оборвалась бы и он стал бы кричать на своих непослушных лошадей, то это было бы сигналом им остановиться и спрятаться. Но к счастью, песнь все время спокойно продолжала им сопутствовать все дальше и дальше от опасного места. Дойдя в камышах до широкой и быстрой реки, проводник указал Карпуше дальнейшее направление переправы и место выхода на другой берег.

Крепко пожав друг другу руку, Захаров, раздевшись, продолжал свой путь дальше, а проводник – обратно, к себе, получив условленную сумму за беспокойство. Как это оказалось тогда просто и легко в умелых и верных руках контрабандистов. Восточная мелодия продолжала доноситься до Карпуши все тише и тише и, наконец, замерла.

Захаров благополучно достиг противоположного берега Аракса. Его охватило одновременно два чувства: первое – это радость выхода на свободную землю, а другое – чувство грусти об оставленной им вторично своей родине и своих близких друзьях.

Вскоре он снова попал тоже к своим друзьям, но уже по эту сторону Аракса. Из Тавриза он, прибыв в Тегеран, остановился у полковника Филаретова и стал хлопотать о своей обратной поездке во Францию.

Получив все нужные визы, Захаров отправился уже знакомым ему путем обратно и прибыл в приморский оживленный город Бейрут на автомобиле, а дальше морем в Марсель, где жил генерал С.Г. Улагай. От него он узнал, что вскоре после его отъезда в Персию и дальше, в Россию, к генералу Улагаю из Советского Союза приезжал некто, рассказывая ему, что там якобы все население готово к восстанию и ожидает только лишь прибытия из-за границы одного из видных генералов эмиграции, который бы их возглавил.

Захаров же привез вести как раз обратные и без труда убедил С. Г. Улагая, что это ловушка, рассчитанная на незнание истинного положения там на месте. Вскоре, из совершенно другого источника, были получены такие же сведения, подтверждающие сообщение Захарова.

Прибыв в Париж, он часто бывал в квартире генерала А.П. Кутепова и предупреждал его быть ему осторожным. Генерал Кутепов представил Захарова Великому князю Николаю Николаевичу, в то время проживавшему в Шуаньи, в 25 километрах от Парижа. Великий князь, выслушав доклад Захарова, поблагодарил его за правдивое сообщение, пожав ему руку.

Однажды генерал А.П. Кутепов вызвал его к себе, и они вместе отправились в гостиницу в Париже к одному советскому лицу, прибывшему из Советского Союза. Во все время их разговора Захаров был все время возле генерала А.П. Кутепова, и по окончании их беседы они благополучно вышли из этой гостиницы.

Уже в то время, в 1925 году, плелась, наверно, вокруг генерала А.П. Кутепова незаметная ему паутинка предательства, о которой он не знал, но, наверно, чувствовал, почему и вызвал Захарова сопровождать его на это свидание, помня его предупреждения быть осторожным.

В 1926 году генерал А.П. Кутепов вновь предложил Захарову нелегально поехать в Россию. За это время он успел хорошо отдохнуть от всех впечатлений и переживаний и согласился на вторичное посещение своей родины.

На этот раз, прибыв на пароходе в Бейрут, он изменил несколько свой маршрут, взяв направление через древние библейские города – Тир и Сидон, и дальше, по побережью Средиземного моря до Яффы, а оттуда, через Назарет, в Иерусалим. Здесь он снова побывал у митрополита Анастасия и, прожив в Иерусалиме несколько дней, отправился в Персию через Дамаск, Пальмиру и Багдад.

В Тегеране он поступил шофером в Военный персидский банк, в его отдел почты, и совершал свои дальние поездки к южным берегам Каспийского моря, в Решт, Энзели, в Тавриз, где сходятся границы России, Турции и Персии, затем в северо-восточную часть Персии, в город Мешед, Сераке на пограничной реке Теджен, где тоже сходятся границы России, Персии и Афганистана, а также в Исфаган, Хамадан, Керманшах и Багдад.

В то время автомобильный транспорт в Персии был новинкой, и Захаров застал еще большие верблюжьи караваны, тянувшиеся медленно, цепочкой