Царские дети и их наставники - Борис Борисович Глинский

с герцогом, Анна, послушная воле преобразователя, писала жениху:

«Из любезнейшего письма вашего высочества, отправленного 11-го июля, я с особенным удовольствием узнала об имеющемся быть по воле Всевышнего и их царских высочеств, моих милостивейших родственников, браке нашем. При сём не могу не удостоверить ваше высочество, что ничто не может быть для меня приятнее, как услышать ваше объяснение в любви ко мне. Со своей стороны, уверяю ваше высочество совершенно в тех чувствах, что при первом, сердечно желаемом, с Божьею помощью, счастливом личном свидании, предоставляю себе повторить лично, оставаясь между тем, светлейший герцог, вашего высочества покорнейшею услужницею».

Равным образом и герцог Курляндский не особенно рассуждал при выборе себе подруги жизни и вполне подчинился в этом отношении воле русского государя, почему выбор его и остановился, вместо бойкой, румяной и полной царевны Катерины, на смуглой, угрюмой и рябоватой Анне, которую решено было Петром Великим выдать замуж первой.

Свадьба состоялась 31 октября 1710 года, а 9 января 1711 года молодой герцог уже скончался на мысе Дудергоф по дороге из Петербурга в Митаву, куда он вез на постоянное жительство свою молодую супругу. Овдовев так рано и неожиданно, Анна Иоанновна, однако, из политических соображений дяди не вернулась в дом матери, а поселилась в Митаве, куда ей через двадцать лет скучной, однообразной и скромной вдовьей жизни было совершенно неожиданно привезено радостное известие об избрании ее Верховным Советом на Всероссийский престол с ограничительными правами управления Россией, начертанными князем Голицыным в духе аристократической шведской конституции.

Жизнь среди немцев мало изменила вкусы и привычки Анны Иоанновны; она даже не выучилась говорить на немецком языке, основательно забыв при этом и скудные уроки Остермана и Рамбурха. Привыкнув к лишениям и в материнском доме, и при курляндском дворе, новая русская императрица вела чрезвычайно скромный домашний образ жизни, но зато тратила очень много денег на торжественные выезды и приёмы: этим она как бы вознаграждала себя за прежние годы лишений.

Во дворце она в значительной степени привила привычки измайловской усадьбы: мы видим вокруг Анны Иоанновны постоянно массу карликов, шутов и скоморохов, встречаем государыню вечно занятою рукоделием, игрою в карты, или развлекающей себя музыкою, а всего чаще — пустыми кривляньями придворных шутов.

Как некогда ее матушка в селе Измайлове доверила всё хозяйство стольному Юшкову, который и распоряжался неограниченно ее средствами, так и Анна Иоанновна, став русской императрицей, доверила управление государством своему любимцу Бирону, извлекавшему из такого положения неисчислимые для себя выгоды. Подобно матери, будучи по природе не злой женщиною, она, однако, часто давала полную волю гневу; подобно же матери, она была чрезвычайно благочестива. Оставаясь вдовой, Анна Иоанновна чувствовала недостаток в семье и приблизила к себе поэтому племянницу, дочь сестры Екатерины, известную впоследствии в истории правительницу Анну Леопольдовну.

VIII

Екатерина Иоанновна, старшая дочь царицы Прасковьи, была любимой дочерью матери и иначе не называлась ею, как «свет-Катюшка». Воспитанная, как мы видели выше, наравне с сестрой Анной, она отличалась от последней привлекательной наружностью, весёлым, непринуждённым нравом, любовью к обществу.

Это была девушка, не привыкшая к делу и помышлявшая только о веселье, гостях и развлечениях. Дядя ее, Великий Пётр, однако, любил свою весёлую и болтливую племянницу и был всегда рад, когда она без устали, от всей души, отплясывала на немецких ассамблеях и оглашала танцевальные комнаты остротами, шутками и смехом. В 1716 году, когда ей минуло уже 25 лет, дядя по собственному выбору выдал ее замуж за Карла-Леопольда, герцога Мекленбург-Шверинского. У них родилась дочь, ставшая впоследствии правительницей России, под именем Анны Леопольдовны.

Сам герцог имел было намерение жениться на вдовствующей герцогине Анне Иоанновне, но Пётр нашёл для себя более удобным выдать за него засидевшуюся уже в девицах «свет-Катюшку». Карл-Леопольд не посмел спорить и решил:

— Что делать! Так судьба назначила; надобно быть довольным: Катерина, по крайней мере, любимица царицы.

Шесть лет «свет-Катюшка» прожила с мужем, и нельзя сказать, чтобы счастливо: супруг ее был необразован и отличался грубым, вспыльчивым и сварливым характером, так что муж и жена постоянно ссорились и не ладили между собою. Наконец Екатерине Иоанновне невмоготу стала эта жизнь и она, покинув чужие края, к великой радости обожавшей ее матушки, вернулась в родное село Измайлово вместе с дочерью, Елизаветой-Христиной-Екатериной, родившейся в 1718 году. Екатерина Иоанновна уже со дня рождения дочери начала хлопотать через Прасковью Феодоровну перед государем о разрешении ей вернуться в Россию, но только через четыре года, то есть в 1722 году, ей удалось осуществить своё заветное желание.

Неудачное замужество дочери чрезвычайно огорчало царицу Прасковью, и она посылала ей частые письма с советами, утешениями и лаской. Трогательно-нежно относилась бабушка и к малолетней внучке, неоднократно посылая и ей свои послания, полные любви, шуток и заботы. Эти бабушкины послания, писанные тщательными каракулями на маленьких листочках, бережно и красиво обрезанных, доставляли, конечно, немалое утешение дочери на чужбине. Вот два образчика этих писем:

«Друг мой сердечный внучка, здравствуй с батюшкою и с матушкой. Пиши ко мне о своём здоровьи, и про батюшкино, и про матушкино здоровье своею ручкою. Да поцелуй за меня батюшку и матушку: батюшку в правый глазок, а матушку — в левый. Да посылаю тебе, свет мой, гостинцы: кафтанец тёплый, для того, чтобы тебе тёпленько ко мне ехать. Да послана к тебе баулочка, а в ней сто золотых, — и ты изволь ими тешиться, да досконца. Утешай, свет мой, батюшку и матушку, чтобы они не надсажались в своих печалях, и позови их ко мне в гости, и сама с