История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы - Ласло КОНТЛЕР

И действительно, третий кабинет министров Векерле ушел в отставку 23 октября, и в ту же ночь Каройи заявил о формировании Венгерского национального совета из членов его собственной Партии независимости, Буржуазно-радикальной и Социал-демократической партий, а также из представителей различных групп столичной интеллигенции. Опубликованная Советом прокламация содержала двенадцать пунктов. Среди них декрет о немедленном сепаратном мире, декларация независимости Венгрии, требование о проведении подлинно демократических реформ и декрет о праве наций на самоопределение при сохранении территориальной целостности государства. Национальный совет в течение чуть более недели действовал в качестве альтернативного правительства, поскольку император, вопреки ожиданиям масс и политическому здравому смыслу, медлил с назна- /426/ чением Каройи. Затем он предпочел графа Яноша Хадика, сторонника Андраши-младшего, довольно популярного среди парламентской оппозиции политика, не имевшего, однако, собственной партии и реальной поддержки со стороны деморализованной армии. 28 октября массовая демонстрация протеста направилась из Пешта в Буду с требованием к личному представителю императора – эрцгерцогу Иосифу о назначении Каройи. Полиция застрелила троих демонстрантов. В течение двух последующих дней столицу захлестнули забастовки и демонстрации с отдельными спорадическими стычками между только что созданным Советом солдат и левыми социалистами, с одной стороны, и проправительственными войсками, с другой. Сам Каройи и Национальный совет призывали к сдержанности и терпению, несмотря на то, что 30 октября войска получили приказ атаковать их штаб-квартиру в гостинице «Астория». В итоге многие солдаты, дезертировавшие из армии, смешались с возбужденной толпой гражданских лиц, приветствовавшей Национальный совет на улицах Будапешта. Они захватывали общественные здания, железнодорожные вокзалы и телефонные станции. Астры, продававшиеся в День поминовения всех усопших, военные стали прикреплять вместо сорванных ими эмблем и нашивок, а гражданские – в петлицы на пиджаках. Поэтому день 31 октября, когда Каройи под крики ликующих масс получил назначение на должность премьер-министра, стал называться днем «революции астр». Она прошла почти бескровно, ценою жизни всего нескольких человек, среди которых символическое значение имела гибель Тисы, убитого в собственном доме группой солдат незадолго до того, как новое правительство в тот же день произнесло свою клятву.

Правительственная программа практически ничем не отличалась от прокламации из 12 пунктов, опубликованной неделей ранее. Кабинет министров Каройи состоял из представителей тех же сил, что и Национальный совет. Члены его собственной партии получили большинство министерских портфелей. И хотя падение дуалистической политической системы расчистило путь для демократических преобразований, тот факт, что многие общественные движения не были представлены в правительстве, говорил сам за себя. Действия властей были явным образом уже запоздалыми, и это очень существенно ограничивало их диапазон. Партии, вошедшие в Национальный совет, представляли малую часть дворянства и аристократии, определенные слои буржуазии, квалифицированный пролетариат и профсоюзы. Среди них не было тех, кто выражал интересы очень влиятельных общественных групп и классов, которые были готовы поддержать рево- /427/ люцию со времени, когда обнаружились первые признаки кризиса дуализма, и вплоть до начала войны, а потом напрочь ее отвергли. Haute bourgeoisie,[34] а на деле все средние классы, принадлежавшие как к «христианским», так и к прочим либерально-демократическим движениям, охотно приветствовали бы и ослабление конкуренции со стороны австрийской столицы, и меры по ограничению влияния аристократии. Однако во время войны верхушка этих классов начала активно сотрудничать с оборонной промышленностью, что весьма сблизило ее представителей со старым режимом, а события в России окончательно отвратили их от мысли о революции, под каким бы соусом она ни подавалась. Равным образом те очень выгодные условия, которые были предложены Яси – министром национальностей в новом правительстве, – лидерам славянских и румынской национальных партий с целью привлечь их к работе в Венгерском национальном совете, вполне могли быть приняты в 1914 г., но не в 1918-м.

Несмотря на эти неблагоприятные обстоятельства, можно было еще надеяться, что грамотная и последовательная политика по отношению к национальностям в сочетании с хорошими отношениями, которые сложились у Каройи с политическими деятелями Антанты, могла спасти Венгрию от страшных последствий, уготованных ей тайными соглашениями с национальными комитетами славян и румын времен войны. Первые контакты не внушали особого оптимизма: казалось, западные союзники готовы удовлетворить требования своих партнеров в регионе даже в нарушение принципов, провозглашенных Вильсоном, и несмотря на все политические преобразования в самой Венгрии. И это при том, что словаков и румын уже нельзя было удержать в составе Венгрии, даже предложив им полную автономию. (Требования хорватов почти всеми венграми признавались справедливыми, тогда как претензии сербов они вообще не считали нужным обсуждать.)

Когда условия перемирия, согласованные в Падуе, не устроили командующего балканской французской армией генерала Франше д'Эспере и его войска, перейдя реку Сава, вторглись на венгерскую территорию, Каройи, надеясь, что эта мера носит исключительно временный характер и потом все более или менее образуется, был вынужден 13 ноября в Белграде подписать договор, по которому венгерские вооруженные силы должны были быть очень серьезно сокращены и отведены на линию Драва – Марош, а войскам Антанты предо- /428/ ставлялось право беспрепятственного прохода через территорию Венгрии.

Переговоры, которые в то же самое время Яси вел с румынскими лидерами, также закончились ничем. 20 ноября румыны объявили о своем отделении от Венгрии, а в конце месяца румынские войска подошли к демаркационной линии и даже местами пересекли ее, подойдя к Коложвару. Вслед за этим, на встрече в Дьюлафехерваре 1 декабря, Трансильвания объявила о своем присоединении к Королевству Румыния. Словацкий лидер Милан Ходжа был готов принять автономию как первый, предварительный шаг по решению вопроса до мирного урегулирования, но другие лидеры, в особенности чехи, выразили ему свое недоверие и добились от Антанты публикации меморандума в то время, как вдоль словацкой границы вновь начались вооруженные столкновения. В этом меморандуме союзники требовали, чтобы венгры отошли за демаркационную линию, которая впоследствии, собственно, и стала государственной границей Венгрии. Русины оказались единственным этническим меньшинством, которое приняло предложенные условия автономии, поскольку объединение всех украинских земель было маловероятным. Венгрия к тому времени, как 12 января 1919 г. в Париж съехались участники мирной конференции, потеряла более половины своей прежней территории и населения. Идея Яси о создании Дунайских Соединенных Штатов, изложенная им в пространной монографии, так и осталась в области мечтаний. С этого момента правительство Каройи нередко осуждали за то, что оно не сумело проявить большую решимость, в особенности в отношении румын. В действительности, однако, имевшиеся в распоряжении правительства вооруженные силы едва ли могли противостоять войскам противника. И, что еще важнее, сила и законность этого кабинета, в значительной мере, обусловливались предположительно хорошим отношением к нему со стороны политиков Антанты, и поэтому правительство продолжало цепляться за «вильсонизм» даже тогда, когда западные державы перестали считать себя обязанными соблюдать его принципы.

Многие полагали, что правительство Каройи провалилось, не сумев предотвратить самую страшную трагедию в национальной истории Венгрии со времен турецкого ига, и такое не могло не сказаться на его эффективности и в сфере внутренней политики. Надеясь поначалу, что новому правительству удастся сохранить прежние границы страны, а также законность, порядок и неприкосновенность собственности, старая политическая элита после отречения Карла IV сми- /429/ рилась с роспуском парламента, наделением Национального совета временными законодательными полномочиями и провозглашением 16 ноября Венгрии республикой. Ей также первое время импонировало, что революционеры почти не прибегали к насилию, по крайней мере, в крупных городских центрах. Однако вскоре, как только Каройи, не оправдав их надежд на удержание границ, принялся проводить социально-политические реформы, провозглашенные в его программе, элита стала переходить в оппозицию к его режиму. Дело не только в том, что премьер пытался сдержать свои обещания – реформы действительно были крайне необходимы стране, находившейся на грани социального взрыва. Венгрия все еще испытывала экономическую блокаду, введенную против нее Антантой. Экономические связи с Австрией оказались полностью разрушенными, а важнейшие в экономическом отношении районы на севере, востоке и юге Венгрии были оккупированы. Недостаток сырья вызвал хаос в сфере производства, тогда как миллионы граждан не имели самых элементарных, насущных средств к существованию в стране, которая все более и более наводнялась демобилизованными солдатами, вернувшимися военнопленными и беженцами из регионов, оказавшихся по ту сторону демаркационной линии. Горожане были уверены, что помещики и зажиточное крестьянство придерживают часть урожая. Землевладельцы действительно оставляли свои владения невозделанными, ожидая предстоявшей земельной реформы, которую все более и более нетерпеливо требовал сельский пролетариат.