Обломки нерушимого - Стейс Крамер

подростками. Я не резалась, не вела распутный образ жизни, как… – Аннемари замолкла, поймав грозный взгляд Кармэл.

– Как кто, Аннемари? Ну давай, договаривай!

– Ах, прекрати, Дилэйн. Я же не со зла. Кстати, кто-нибудь в курсе, почему наши девочки перестали общаться?

– Да кто их знает? – вяло улыбнулась Мэйджа. – Сколько мы друг у друга попили кровушки! И ничего. Все равно вместе, спустя столько лет.

– Ваши целомудренные канарейки, наверное, прыгали от счастья, когда им наконец-то удалось отвязаться от Никки! – буркнула Кармэл. – Хотя, если честно… их можно понять.

– Знаешь… моя Диана тоже не предел мечтаний. Она все переняла от Алэсдэйра. Упертая, взбалмошная, все знает лучше всех. Я мучаюсь!

– Остановитесь… – Риннон обратила внимание на Йеру. Каково ей, похоронившей дочь, слушать сетования этих недалеких мамаш? Дочери у них плохие, видите ли. Да они хотя бы живые! Радуйтесь… Любите их! Дорожите ими!

Все вмиг покраснели. Нашкодившие великовозрастные девчонки.

– Йера… – забеспокоилась Аннемари.

– Вот мы дуры, а! – ужаснулась Кармэл.

– Нет-нет, все в порядке! Чего вы?

– Как ваша жизнь сейчас? – тихо спросила Мэйджа.

– То, что у нас сейчас, сложно назвать жизнью, – призналась Йера. – Мы дышим через силу, пытаемся есть, иногда общаемся друг с другом. В общем, инсценируем жизнь.

Йера старалась улыбаться, но выглядело это максимально странно, как если бы выброшенная на берег рыба, медленно погибающая в изобилии воздуха, стала бы плясать от радости.

(Йера и Марк будут вместе до самой старости. Каждый год их супружеской жизни будет характеризоваться нескончаемыми ссорами, упреками, истериками. Однако, несмотря ни на что, они будут вместе. Их связь гораздо крепче, чем у большинства счастливых, влюбленных, ортодоксальных пар. Все потому, что Йеру и Марка единит не любовь, а кое-что посильнее. Та самая тоска по дочери. Всеобъемлющее страдание. Нужен ли кто-то еще, когда уже есть рядом человек, который понимает тебя без слов и может утешить одним лишь взглядом? И пусть время от времени между ними возникают склоки, но это уже, скорее, безобидная привычка, нежели что-то серьезное, разрушительное.)

– Йера, мы ведь это обсуждали с тобой? – сказала Риннон. – Надо крепиться. Вы уже пережили самое страшное, теперь нужно учиться жить без Джел. Понимаю, это тяжело. Так устроен мир: все должны пройти через боль и потери. Это так же естественно, как выпадение зубов у младенцев и старческий запор.

– А ты точно психотерапевт? – Реплика Кармэл заставила всех засмеяться.

Никто в этот момент истерического, наполненного страданием и состраданием смеха, не заметил Сашу. Она вызвалась помочь матери накрыть стол, принесла как раз противень с запеченным голубым тунцом. Все еще держа благоухающее яство, Саша сказала:

– Вы правы, Риннон. Самое страшное уже позади. Но… Я снова и снова вспоминаю то, что произошло, и никак не могу поверить, что это было на самом деле. Все было как будто во сне или вовсе не с нами. Неужели мы хоронили ее? Неужели видели ее мертвую и почти не плакали?.. Мне тогда лишь хотелось, чтобы все это поскорее закончилось: не ходить в больницу, не тешить себя пустыми надеждами, не видеть слез родителей, не видеть Джел… больше не видеть ее ТАКУЮ. Казалось, что после похорон станет легче. Отнюдь… Вы говорите, что боль и потери всем предначертаны, но я такая глупая, Риннон! Я верила в чудеса, надеялась, что нашу семью такое горе не коснется. А оно не просто коснулось… оно убило нас.

Саша поставила кушанье и ушла. Только Кармэл Дилэйн могла в такой ситуации оценивающе взглянуть на бедную Сашу. Кармэл заметила, что девушка набрала вес. «Горе ее, может, и не убило, но совершенно точно надругалось над ее лицом и фигурой».

Саша, вопреки настойчивым уговорам матери, взяла перерыв в модельном бизнесе, а после стала заедать свои переживания, отчего ее тело заметно округлилось, а лицо покрылось ярко-красными созвездиями прыщей. Закари Ричардсон, конечно же, сразу прервал общение с Сашей, испугавшись таких метаморфоз в ее внешности. Он быстро нашел ей замену – сногсшибательную Эль Деранджер, она тоже работала моделью. О новой пассии своего давнего поклонника Саша узнала от Кирона. Она часто встречала его у могилы Джел. Вместе с Кироном Саша возвращалась из царства мертвых в мир живых. Он провожал ее до дома, они с удовольствием болтали. В одном из разговоров Кирон и поведал о брате и его возлюбленной. Саша сделала вид, что эта новость обрадовала ее, но на самом деле она печально сказалась на ее хрупкой самооценке.

Затишье в личной жизни у Саши будет недолгим. Через пару лет она выйдет замуж за успешного адвоката, уедет в Америку. Все в ее жизни будет прекрасно до тех пор, пока Саша не задумается всерьез о материнстве. После долгих, мучительных обследований врачи поставят ей диагноз – бесплодие. До конца жизни Саша будет со слезами на глазах вспоминать и проклинать себя – юную, глупую, жрущую опасные таблетки для похудения, пытающую себя строжайшими диетами, выблевывающую завтрак, обед и ужин, и радующуюся великолепным параметрам своего анорексичного тела. Но все это будет потом. Пока что Саша, не ведая о своей безрадостной участи, идет домой, выговорившаяся, освободившаяся, и надеется на то, что она еще сможет быть счастливой. У нее тогда появилась мечта: родить девочку и назвать ее в честь сестры. «Сбудется! Конечно, сбудется! И тогда я буду самой счастливой. Я снова буду с Джел…»

* * *

– Слышали, что в Бэллфойере творится? – спросила Кармэл. – Многие жалуются, что у них пропали ценные вещи. Кто-то сначала подозревал прислугу, кое-кто и своих детей, ну а когда случаи кражи участились, то все пришли к выводу, что у нас завелась банда грабителей.

– А полиция что же? – озвучила Мэйджа интересующий всех вопрос.

– Полиция ничего пока не может сделать. Следов взлома нет, на камерах все чисто. Либо это делают очень умные, предельно осторожные преступники, либо на самом деле кто-то из своих. Даже не знаю, что хуже…

– Получается, люди зарабатывают честным трудом, бережно хранят нажитое, чтобы передать наследникам, а какие-то твари вламываются к ним в дом и… – Нечасто можно было увидеть такую взволнованную, пышущую яростью Аннемари Брандт. – Вот поймать бы одного из этих воришек да проучить как следует!

Мать одного из этих воришек, представителя той самой очень умной и предельно осторожной банды, сидела возле Аннемари. Мэйджа и не догадывалась о злодеяниях своей дочери, что поставила на уши всю элиту города.

– Мэйджа, ты приболела? – поинтересовалась Йера, когда миссис Лаффэрти сильно закашлялась.

– В новой квартире сквозняки жуткие…

– Кстати, когда ты пригласишь нас на новоселье? – спросила Кармэл.

– Ох, нескоро, девочки. Дел невпроворот, понимаете?

– Если нужна помощь,