Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Уильям Бартон

— Я перевожу вас в другую палату, — сообщила она.

— А в чем дело? — спросил я.

— Куда мы катимся? — между тем возмущалась та. — Что происходит с системой здравоохранения в этой стране? Капиталистическое общество перемалывает людей и бросает их в больнице, где нет оборудования, чтобы им помочь!

Она заполнила необходимые бумаги для перевода в другую палату. Я никогда не видел ее в таком бешенстве.

— Возможно, вы заразились от мистера Шамберга, — сказал интерн.

Откинувшись назад и закрыв глаза, я тупо пробормотал: «Меня же заверили, что он не заразен…»

— Мне они сказали то же самое, — кивнула мой врач. — В больнице должна быть оборудована специальная палата для больных СПИДом. Если бы они послушались моих советов, у нас бы не было таких проблем.

— А что с мистером Шамбергом? — спросил я.

Интерн посмотрел на моего доктора.

— А вот это вопрос на миллион долларов, — сказала та.

Заполнив карту, она отдала ее интерну, подошла к окну и опять посмотрела рентгеновский снимок на свет.

— Вот снимок, сделанный в тот день, когда вы попали в больницу, — сказала она и указала на области, пораженные пневмонией.

— А это снимок, сделанный сегодня утром. Он попал ко мне только полчаса назад.

Она показала мне второй снимок. В нижней части правого легкого виднелся маленький темный треугольник.

— Что это? — спросил я.

— Понятия не имею, — призналась она. — Но, возможно, это новообразование имеет неорганическое происхождение.

— Что вы имеете в виду, говоря «неорганическое»?

— Это металл.

— Но как он попал туда?

— Вот это нам и предстоит выяснить. Я пойду узнаю результаты биопсии, сделанной мистеру Шамбергу. За это время вас переведут в отдельную палату.

И она быстро вышла. Интерн просматривал карту мистера Шамберга.

— Не понимаю, — ошарашенно сказал я. — Как мог металлический уголок появиться у меня в легких?

Интерн хмыкнул.

— Мы сами не знаем. Симптомы пневмонии появились у мистера Шамберга две недели назад, но обычные методы лечения не дали результата. Сперва ему назначили курс антибиотиков дома, затем положили в больницу. Он работает в исследовательском отделе телекоммуникационной компании. Вчера, когда рентген показал растущие новообразования у него в легких, мы поинтересовались, не могло ли что-то, с чем он имеет дело на работе, стать причиной его болезни.

— И вы положили меня в одну палату с ним?!

Я был в ярости.

— Мы тогда не знали всей ситуации. Еще три часа назад мы думали, что всему виной неисправный флюорограф. Но техники заверили, что все в полном порядке.

Я сидел, совершенно оглушенный, не зная, что делать и чего ожидать от железки, непостижимым образом растущей в моих легких.

— Вы могли бы получить миллион долларов через суд, — сказал интерн. Видимо, ему казалось, что таким образом он подбодрит меня.

Когда вы являетесь носителем ВИЧ, вам кажется, что от него вы и умрете. У меня помимо СПИДа было десять или пятнадцать сопутствующих заболеваний. Иногда они проявлялись поодиночке, иногда обрушивались скопом, поджидая в засаде, словно палачи, и у меня было время представить встречу с ними со всеми. В итоге вам уже не кажется, что смерть наступит внезапно, как автобус, сбивший вас на перекрестке.

Но сейчас, сидя в одиночестве в пустой комнате, я испытал именно это чувство. Мне казалось, я застыл перед автобусом, фары которого уже ослепили меня.

Я вынул иглу капельницы, перекрыл кислород, упаковал несколько вещей, взятых из дома, и таким образом подготовился к переезду в другую палату. Затем вновь подключил аппаратуру и стал ждать. Минут через двадцать привезли мистера Шамберга. Жена уложила его в постель, в глазах ее стояли слезы. Мистер Шамберг выглядел ужасно. Я смотрел на них с удивлением. Я знал, что для переезда в другую палату может понадобиться время, но думал, что успею убраться до его возвращения. Когда мистера Шамберга укладывали в постель, занавеску задернули, но я слышал его хрип, кашель и стоны. Две медсестры, которые его привезли, тоже покашливали. Если учесть еще и мой кашель, в палате было довольно шумно.

Вскоре пришла Анна. Я удивился — обычно днем она работает. Анна взяла кресло, стоявшее на моей половине.

— Они хотят забрать папу на операцию как можно скорее, — объяснила она. — Я отпросилась с работы после обеда, чтобы побыть с мамой.

— Мне очень жаль, — ответил я. — Надеюсь, операция поможет.

Это было меньшее, что я мог сказать при сложившихся обстоятельствах. Анна поставила кресло в ногах моей кровати, и я решил попытаться немного ее расспросить.

— Чем занимается ваш отец? Врачи считают, что я мог заразиться от него.

Она замерла и посмотрела на меня, потом села в кресло.

— Что-то случилось? — спросила она.

Я рассказал ей о результатах рентгена моих легких.

— Папа разрабатывал сверхчувствительное телекоммуникационное оборудование, — сказала мне она.

Я нахмурил лоб:

— Не понимаю… Каким образом это могло повлиять на его легкие, а теперь и на мои?

— Давайте у него и спросим, — предложила она, встала и, отодвинув занавеску, объяснила все отцу.

На несколько минут все замолчали. Даже кашлять перестали.

— Я разрабатываю аппараты, которые строят… — начал мистер Шамберг и опять зашелся кашлем. — Которые воспроизводят себя на основе молекулярных структур, — закончил он. — Это нанотехнологии. Для телекоммуникаций. На основе любого материала они способны за несколько часов построить оборудование. Мы собираемся использовать их в чрезвычайных ситуациях… в оборонной промышленности… Люди смогут носить с собой целый центр дальней связи в спичечном коробке.

Я лег на спину и посмотрел в окно. Кажется, я начал понимать, в чем дело.

Нанотехнологии и эти наноструктуры, созданные в лаборатории, и оказались причиной всех бед. Эти наноструктуры каким-то образом проникли из лаборатории во внешний мир — или, по меньшей мере, в наши легкие. Я представил, как час за часом, в течение нескольких дней, которые я провел рядом с ним, из легких мистера Шамберга вылетают с кашлем мельчайшие структуры, которые затем превращаются в радиоприемники, телефоны и все такое прочее.

— Что за основа нужна для развития этих наноструктур? — спросил я.

— Грязь, песок… Как только структуры активизируются, они начинают искать в окружающей среде все, что необходимо. Мы считали, что живой организм — легкие, мышцы — слишком влажная среда для их роста…

— Похоже, вы ошибались, — сказал я.

Он был потрясен до глубины души. Равно как его жена и дочь.

— Как их можно обезвредить? — спросил я.

Он задумался на некоторое время:

— Наверное, только высокой дозой радиации. Очень высокой дозой.

Он оглянулся на меня:

— В общем-то, в данной ситуации их невозможно дезактивировать: мы пытались создать совершенно автономные структуры…

Через некоторое время его увезли на операцию, и я подумал, что скоро последую за ним. Но как они собираются оперировать человека, страдающего пневмонией, мне было непонятно. Но я хотя бы понимал, что происходит. Возможно, влажная среда в человеческих легких тормозит развитие наноструктур, а может, каждая структура стремится создать отдельный прибор. Если они находят другие подобные себе, то запрограммированы на совместную работу, хотя для строительства хватит и одной. Просто, если начать с маленького фрагмента, процесс займет больше времени. И кроме того, по мнению мистера Шамберга, если все будет идти с той же скоростью, то к 12 часам четверга у меня в груди вырастет целая спутниковая антенна со всеми передатчиками и приемниками, если только их не смогут прежде оттуда извлечь.

Я посмотрел на медсестру, которая устанавливала у входа в палату стол с одноразовыми халатами, перчатками и масками. Старшая медсестра зашла в комнату, одетая в защитный костюм, и попросила миссис Шамберг и Анну тоже надеть халаты, перчатки и маски.

— Что это вы еще придумали, — запротестовала миссис Шамберг. — Я была с Берни с того самого дня, как он заболел!

— Наденьте халаты и маски или покиньте помещение, — ответила на это медсестра, и стояла посреди палаты до тех пор, пока миссис Шамберг и Анна не выполнили ее распоряжение.

Когда медсестра собралась уходить, я задержал ее.

— Мэм, — сказал я, — мой врач сказала, что меня переведут в другую палату…

— Боюсь, что нет. Администрация больницы приказала изолировать всех, кто имеет отношение к этому вирусу. Вы останетесь здесь.

Медсестра водрузила около двери большое мусорное ведро, сняла маску, халат и перчатки, бросила их в ведро и быстро вышла вон. Миссис Шамберг и Анна вернулись в палату, одетые в защитные костюмы. Анна, приглушенным из-за маски голосом, поведала мне, что у дверей установили стерильный бокс, а администрация дала четкие инструкции, какие меры предосторожности предпринимать при входе и что делать с масками на выходе, чтобы не разнести вирус. Они уже предупредили весь персонал и посетителей.