Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

несколько небольших турецких княжеств, главным из которых был Айдынский эмират, граничивший с Эгейским морем. К счастью для христиан, эти турецкие эмираты проводили столько же времени в ссорах между собой, сколько и в набегах на христианские земли. Тем не менее к 1318 году Айдын стал досаждать своим соседям-христианам, когда его эмир Умур-паша вступил в союз с каталонскими наемниками, которые несколькими годами ранее захватили Афины и перешли под номинальную власть арагонского короля Сицилии.27 Между этими каталонцами и турками Айдына возник любопытный союз, вызвавший сильное раздражение венецианцев: остров Санторини, который был феодальным владением венецианского дворянина, дважды подвергался нападению, и венецианцы опасались, что в следующий раз союзники будут угрожать Криту.28

Решение турецкой угрозы, казалось, заключалось в правильно оснащенном и хорошо финансируемом морском крестовом походе, в котором госпитальеры, итальянские флоты, Анжуйцы из Неаполя и французы будут работать вместе, чтобы установить полный контроль над Эгейским морем. Этому мешали амбиции венецианцев и генуэзцев, чьей главной заботой была защита своих торговых путей и владений в регионе. Священная лига" западных флотов, к которой в конце концов присоединилась Венеция, временно очистила Эгейское море от пиратов в 1334 году.29 Но проблема не исчезла, и папа с готовностью поддержал еще один крестовый поход, которому удалось захватить Смирну у Умур-паши в 1344 году. Крестовый поход на Смирну был лишь поверхностным успехом. Христианам удалось собрать флот всего из тридцати галер: западный энтузиазм был скорее теоретическим, чем реальным.30 Захватив цитадель, которую, что примечательно, они удерживали до тех пор, пока великий Тимур не захватил ее в 1402 году, крестоносцы не смогли завоевать внутренние районы, и ценный торговый центр был превращен в осажденный гарнизонный город. Правда заключалась в том, что крестоносцам не хватало ресурсов. Такие правители, как Роберт Мудрый, анжуйский король Неаполя, уже давно собирали налоги на крестовый поход и даже снаряжали крестоносные флоты, которые затем волшебным образом разворачивались в другом направлении и использовались в войнах короля против генуэзских гибеллинов или сицилийских арагонцев.

Нестабильность этого региона усилилась с усилением генуэзского присутствия после завоевания Хиоса генуэзской акционерной компанией в 1346 году; остров был поделен между генуэзскими инвесторами и управлялся компанией или Махоной. Основными источниками их прибыли были квасцы, мастика и сухофрукты, и они не были заинтересованы в дальнейших авантюрах западных флотов; даже госпитальеры постепенно утратили свой крестоносный пыл и использовали превосходное положение Родоса на торговых путях. На востоке поражение при Айдыне оставило вакуум власти в Анатолии, который был быстро заполнен парвеню-группой турок, засевших на северо-западе. Турки-османы, или османы, были энтузиастами священного джихада против Византии (они завоевали Никею в 1331 году), но, как и все турки этого периода, они также были готовы предложить свои услуги христианским правителям, нуждавшимся в наемниках. Так, греческий император Иоанн VI Кантакузен позволил им обосноваться на европейской стороне Дарданелл, в Галлиполи, их первом балканском плацдарме.

Таким образом, превосходство христианских флотов не осталось неоспоримым даже к середине XIV века. Каталонцы с трудом мобилизовывали флоты такого размера, который был бы им необходим, чтобы сдержать мусульманских претендентов на господство в Гибралтарском проливе. Тем не менее, союз короля Арагона с каталонскими купцами создал хорошо интегрированную сеть, способную снабжать западные земли Средиземноморья как предметами первой необходимости, так и предметами роскоши. Несмотря на незначительные перерывы и множество моментов предчувствия, мир между Венецией и Генуей сохранялся с 1299 по 1350 год. Генуэзские адмиралы в поисках хорошей войны нашли других клиентов. Они уже служили Фридриху II в XIII веке; к 1300 году они учили кастильцев мобилизовывать флоты в Средиземном море и Атлантике и заложили основы португальского флота. Но они оказались неспособны противостоять другому кровожадному захватчику, который вернулся в Средиземноморье через семь или восемьсот лет.

 

IV

 

Черную смерть иногда рассматривают как естественный ограничитель чрезмерно быстрого развития экономики Европы и Средиземноморья в период Высокого Средневековья: население росло так быстро, что нестерпимо давило на землю, взвинчивая цены на зерно и вытесняя производство высокорентабельных продуктов питания, таких как яйца и куры. Стали возделываться малоплодородные земли, где на счету был каждый стебель зерна. Голод случался все чаще и чаще, особенно в таких высокоурбанизированных районах, как Тоскана, хотя в Северной Европе нехватка была гораздо сильнее, особенно Великий голод 1315 года, который не оказал большого влияния к югу от Альп.31 Однако можно нарисовать и более оптимистичную картину. К 1340 году численность населения достигла пика, по крайней мере, в Западной Европе и Византии. В период с 1329 по 1343 год городское население Майорки сократилось на 23 %, и аналогичные цифры можно привести для городов Прованса и других регионов.32 Возросшая специализация стимулировала развитие торговых сетей, доставлявших в города предметы первой необходимости в обмен на коммерческие товары. Уже в 1280 году пизанцы оставили безразличные зерновые земли в устье Арно и занялись овцеводством; они обменивали кожу, мясо, сыр и шерсть на зерно из-за границы, ведь вряд ли найдется часть овцы, которую нельзя было бы использовать с пользой. Маленький тосканский городок Сан-Джиминьяно, специализировавшийся на выращивании таких коммерческих культур, как шафран и вино, мог содержать население, которое было плотнее, чем когда-либо до двадцатого века. Его торговая сеть простиралась в Средиземноморье, где, как мы видели, его купцы торговали местным шафраном вплоть до Алеппо. Эта тенденция к "коммерциализации", заметная и в Северной Европе, предвосхитила многие события, последовавшие за Черной смертью.

Независимо от того, выходила ли экономика из кризиса в 1340 году, Черная смерть вывела Европу и исламский мир из равновесия. Гибель до половины населения земель вокруг Средиземноморья должна была оказать драматическое воздействие на социальную, экономическую, религиозную и политическую жизнь народов Средиземноморья. Это был не только экономический, но и психологический шок.33 Однако чума не вызвала длительного Темного века, сравнимого с мрачными периодами, ознаменовавшими конец Бронзового века и распад римского единства в Средиземноморье. Приход чумы усугубил проблемы поздней Римской империи и отсрочил восстановление, но она не была единственной причиной наступившего масштабного спада. Однако чума XIV века стала главным фактором преобразований в Средиземноморье и за его пределами, которые привели к созданию нового порядка.

Генуэзцы стали невольными виновниками прихода Черной смерти в Средиземноморье. Бубонная чума была принесена на их торговую базу в Каффе в Крыму не купцами, а монгольскими войсками, осадившими Каффу в 1347 году.34 Нескольким итальянским кораблям удалось спастись от войны в Крыму; их путь лежал в Константинополь, но, даже если они не были заражены, на борту находились безбилетники - черные крысы, которые лакомились зерном, заполнявшим трюмы черноморских флотилий,