Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

оправдывая свое поведение отвратительным характером смотрителя главного инструмента по работе с преступниками и его халатным отношением к своему делу.

– Ты тоже там? Замечательно. Слушайте оба: сегодня в 3:42 несанкционированное использование нейтросетей в торговой зоне. Причин Сферой не выявлено, – со злорадной торжественностью заявил Аренский. – Тенёв, я тебя предупреждал!

– И впервые на моей памяти не поленился, – огрызнулся Макс.

– У тебя хватает наглости ломиться в мой архив как к себе домой, и ты думаешь, что я буду терпеть подобные выходки?! – Крик из динамика стоял такой, что выработанной им энергии хватило бы материализовать его источник в натуральную величину.

– Спасибо, Ефим, – протирая лицо ладонями, Мортен остановил последовавшую проповедь огня и света. – Мы тебя услышали.

– На здоровье!

Норвежец сложил руки у лица и устало посмотрел на Макса, который сразу отвел взгляд в сторону.

– Несанкционированное использование нейтросетей? – многозначительно повторил старший хранитель.

– Производил задержание, – буркнул Макс, продолжая рассматривать витраж узкого окна за профилем Дэна.

– И где же тот несчастный, чье задержание ты производил?

– Сбежал.

– В свете того, что сейчас творится в Цитадели, никто, конечно, не обратит внимание на использование хранителем личных сетей, – начал Мортен довольно спокойно, показывая, что важнее будет то, что он скажет дальше, – но мне не нравится, как ты сейчас отвечаешь на мои простые вопросы, и еще больше не нравится то, что с тобой происходит с самого турнира. Я уже молчу, что Аренский, единственный во всей Цитадели, с кем я хотел бы свести общение к минимуму, бесконечно жалуется только на тебя и мне приходится слушать нескончаемые монологи боли и недовольства, ведь эти чувства рвут его большое сердце в клочья, – цитировал напоследок Мортен.

– А мое сердце разрывается от его безалаберного отношения к делам. Мне приходится неделями ждать данные по своим заявкам и постоянно напоминать ему, чтобы он выполнял свою работу. Большое дело – жаловаться, когда воображаешь себя на особом положении!

– Мы сейчас говорим не об этом. Я жду объяснений, которые заставят меня забыть об этих жалобах и со спокойной головой вернуться к более важным делам, иначе этот вопрос придется решать в уставном порядке.

– Студенты – помнишь же, как это? – начал Макс, жестом руки дав исчерпывающую характеристику. – Никто из них толком и не представляет, как выглядит Чертог, но интересно… Вот они туда и полезли. Яра была с ними, потерялась и напоролась на бандитов. Неважно, какими путями, но все обошлось. – Дэн помялся в кресле, выжидающе уставившись на Макса. – Как я сегодня выяснил, одному уроду все-таки удалось тогда выбраться из Чертога. Вот я и пошел на базар, поспрашивал, нашел его и разъяснил, что к чему. Он должен сам явиться в Цитадель.

– Да неужели? – удивился Мортен.

– Я предупредил его, что если он не сделает, как я сказал, то я снова найду его – и это будет иметь гораздо более тяжелые последствия.

– Макс, это последний раз, когда я закрываю глаза на твои выходки. Еще один такой случай или хоть малейший повод для встревоженного всхлипа от Аренского на твой счет, – Мортен посмотрел на него и соединил ладони в молитвенном жесте, – тебе не поможет даже твое отношение к работе, которое я раньше ставил всем в пример. Это ясно?

Макс кивнул.

– Все. Идите, – отпустил их норвежец.

Когда они с братом были уже в дверях, из канала хранителей зазвучало новое сообщение:

– Мортен, тут мужик какой-то ненормальный пришел. Хочет сделать признание, – доложил растерянный мужской голос, а на его фоне раздавался громкий щенячий лай. – Он еще собаку с собой притащил. Не положено, но он не отдает ее, и все тут! Пять минут она здесь – уже две лужи!

– Страж Рознов, передавайте конкретнее, что у вас там происходит, – голосом, ставшим хриплым от сдерживаемого смеха, проговорил Мортен.

– Да говорю же, мужик хочет признаться в чем-то и, если после признания ему разрешат оставить пса, готов сдать банду, осевшую в Чертоге. Каких-то мертвецов! Нам что, живых не хватает? Чушь какая-то! – ответил тот. – Что делать-то с ним? И что с собакой?

– Оцепите периметр и срочно разыщите младшего стража Швабру. Я скоро буду!

– Какого стража?

– Швабру, Рознов! У вас целых две лужи, – ответил норвежец и выключил коммуникатор, после чего все четверо взорвались громким хохотом.

Глава 43. Сага

Конец ноября в Петербурге выдался бледный и безликий, как чистый лист бумаги, куда подходило время записывать желания. Вид обледенелого парка за окном вызывал бегущие по коже мурашки. Сага с головой погрузилась в горячую воду, пытаясь согреться, а когда снова вынырнула, громко вскрикнула, увидев напротив парня в очках и Чевского, который последнее время напоминал вешалку для собственного костюма. У парня на веснушчатом лице проступил румянец, а его влиятельный начальник, уже вышедший из того возраста, когда обнаженные женщины заставляли его с аппетитом облизываться, всем видом напоминал солнечный майский день.

– Очаровательно, – произнес Чевский, осматривая просторную ванную комнату с французским окном, и обратил внимание на приоткрытые створки в гардеробную. – Можно? – спросил он, указывая на вход скрюченным пальцем.

– Ты явился без приглашения и застал меня в ванне, – из последних сил сохраняя дружелюбный тон, ответила Сага и грациозно шагнула на белый кафельный пол, – разве я могу теперь что-то запретить?

Она прошла вперед и скрылась за старинной ширмой с изображениями времен года.

– Ты же не на мои платья поглазеть явился? – с опаской спросила она.

– Разумеется. Но, девочка моя, вещи, которые ты здесь держишь, поражают своей неповторимостью.

Чевский. Вот еще одна проблема, которая не любит ждать.

– Прошло три недели, а я так и не слышу, как продвигается дело с поисками магов.

– Я только сегодня вернулась из Асуры. Отрабатываю информацию, которую мне предоставили, но пока нет ничего конкретного, чем я могла бы тебя порадовать. – Она вышла из-за ширмы в коротком голубом платье с косым подолом и верхом, открывающим ее правое плечо и спину. – А как тебя нужно радовать, я знаю лучше многих.

– Я бы хотел, чтобы ты все свое время посвящала только их поискам. Но сейчас появился еще один хорошо оплачиваемый заказ. И я решил передать его тебе, – говорил Чевский, наблюдая, как Сага укладывает темно-рыжие волосы, проводя светящимися руками по разобранным прядям. Она кожей чувствовала его яростное нетерпение.

– Ты знаешь, что деньги меня мало интересуют.

– Это просьба.

«И ее выполнение заставит унять твой неприличный интерес к делу, из-за которого ты явился прямо ко мне домой», – перевела Сага и фальшиво улыбнулась.

– Есть несколько объектов, которых присмотрели мои ребята. – Чевский дождался, пока его помощник передаст папку. – Все как всегда: отследить, проработать и оставить лучшие кандидатуры.

Внутри было четыре файла с женскими фотографиями и толстый конверт.

– Отрабатывать четверых мужчин – это одно, но четырех женщин… – Мысли об этом уже вызвали усталость, и она облокотилась на спинку стула. – Ты представляешь, как долго