Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

бровями, и Мортен кивнул. – Он боится давать показания. Дэн же говорит, что это именно он собирал партию сетей на продажу, а значит, работа Ордена с сознанием свидетелей охватит период в несколько дней, что может помочь повесить на Ратмановых и покупку краденых сетей и даже Чертог, если, конечно, будет за что зацепиться. Свидетельства Жени и моего брата будут противоречить словам управляющего или его молчанию, тогда старшие хранители смогут получить разрешение на использование закона.

Бельгийские вафли, которые заказал Мортен, принесли с таким количеством взбитых сливок и сиропа, что от одного их вида чашка кофе на столе стала еще отвратительнее.

– И какие условия у твоего брата?

– Он не хочет обратно в камеру, а Женя попросил уменьшения срока наказания и первый уровень.

– Я поговорю со старшими на утреннем сборе. Посмотрим, что можно сделать.

Макс собрался уходить, но Мортен остановил его.

– Напарника для тебя пока нет, поэтому в патруль ты временно идешь один, – сказал он, но контуженый вид Макса вместо ответа заставил норвежца объясниться: – Я думал, что Аня тебе сказала. Она вчера попросила у меня другого напарника. С сегодняшнего дня она в патруле с Лёшей.

– Она объяснила почему?

Мортен не знал, что ответить, и Макс нашел Аню на тренировке в корпусе вместе с Лёшей. Только увидев его, она сразу вышла из бокса.

– Не хочешь сказать мне, в чем дело?

– Я устала пытаться с тобой говорить, – просто ответила она, сложив руки под грудью. – Сегодня, впервые за три месяца, ты сам задаешь мне правильный вопрос. Мы уже давно перестали быть напарниками – вот в чем дело.

– Что это значит?

– Ты никогда о себе ничего не рассказывал, но раньше нас связывало настоящее, а прошлое значения не имело. Теперь прошлое стало для тебя важнее всего, а твое настоящее больше никак не связано со мной.

Грустный взгляд ее голубых глаз скользнул чуть в сторону, и Макс обернулся, следуя за ним. Дэн сидел на подоконнике круглого окна вместе с Экой. Они словно спорили на любимую тему, потому что она с широкой улыбкой и вскинутыми руками что-то объясняла, а у Дэна был такой самодовольный вид, какой обычно бывает у человека, добившегося расположения другого и заставившего его это демонстрировать. Макс невольно вспомнил, как сам проводил с ней время после тренировок и как давно это было. Подступающая пустота начала покалывать кончики пальцев.

– Я чувствую себя самым неподходящим для тебя напарником, – проговорила Аня.

Он вернулся к ней взглядом:

– Лучше тебя нет.

– Да. – Аня слегка улыбнулась. – Наверное, мне грустно, потому что ты будто больше и не хранитель. Не знаю… если тебе и нужен напарник, то среди нас его нет, – сказала она и собралась вернуться в бокс.

– Подожди. – Макс прошел вперед, окликнув ее нового напарника: – Лёх, слушай, по делу того пропавшего парня… Влад, кажется? Тут всплыло, что пропал он в Чертоге. Возможно, дело рук какой-то новой банды. Это бы проверить.

– Вот это поворот, – проговорил Лёша, пожимая ему руку. – Никто из хранителей в здравом уме туда не сунется.

– Говорят, что эти бандиты из Красного реестра. Собирайте егерей, у которых ордера на поимку особо опасных, и вперед.

– Нужен свидетель, от которого появилась эта информация.

– Его не будет, – отрезал Макс. – Кто-нибудь да согласится. Если что, я тоже готов спуститься.

– Понял. Поговорю с парнями.

– И еще… – Макс задержался перед выходом из бокса, указывая на вошедшую Аню: – Глаз с нее не своди. Случится что-то, я тебя урою.

– Принято! – рассмеялся Лёша.

Эка с пониманием оставила их с Дэном, когда Макс подошел к окну, на котором они сидели. В своей толстовке с широким капюшоном и черных спортивных штанах брат выделялся среди курсантов, одетых по форме, как монах среди английских студентов.

– Я ценю все, что ты сделал для Яры. – Каждое слово давалось Максу тяжелой победой над собой, но должно было прозвучать. – Это важно не только потому, что она осталась цела, но и потому, что с тобой все в порядке.

Дэн поднялся с подоконника и закинул сумку на плечо, давая понять, что тема разговора ему не нравится.

– У меня нет иллюзий на свой счет.

– А кажется, наоборот, – эти слова слетели с языка, до того как Макс успел их обдумать.

Брат быстро почувствовал перемену в его голосе:

– Говори сразу, к чему клонишь.

– Как у тебя выходит забирать все, что мне дорого?

– Не понимаю, чего тебе сейчас-то надо, – все-таки заговорил Дэн и задумался, эти мысли его задержали. – Яра тебя отшила? В этом дело, да?

– Я люблю ее. – Три простых слова опустошили его так, словно больше внутри ничего и не было.

– Ты любишь только свои крылья.

– Крылья, – повторил Макс, мотая головой, а в его голосе росло напряжение. – Суть не в них, а в том, с чем я живу каждый день, какой вопрос задаю себе каждое утро. Кто я? Я не собираюсь спускать Ратманову с рук то, за что он должен гнить в измерении, – вскипел он и про себя еще трижды повторил последнюю фразу, словно пытаясь убедиться в степени ее жестокой справедливости. – Как без крыльев, по-твоему, можно разобраться с той мразью, которую приходится называть отцом?

У Дэна явно был хороший ответ, тот самый ответ, который в глубине души устроил бы и Макса, но брат решил оставить его при себе.

– И именно в тот момент, когда я встречаю девушку, рядом с которой становлюсь тем, кем хочу быть, – продолжал Макс, но потоки слов на пути к брату словно теряли курс и не достигали своей цели, – я получаю возможность разобраться с тем, кто я на самом деле.

Дэн утомленно качнул головой.

– А сейчас, – продолжал Макс, – я вижу, как ты смотришь на нее, как она смотрит на тебя, и узнаю, что за то время, которое я дал ей разобраться в себе, ты у меня за спиной влез ей в душу со своим горем.

Глухой отрывистый смех брата пронзил непонимание между ними.

– Ты, как всегда, очень стройно выкручиваешься и забываешь главное – ты сам все просрал, – с этими словами Дэн пошел в раздевалку.

Макс развернулся, продолжая говорить ему вслед:

– Думаешь, Яра хорошо представляет, что ее ждет рядом с тобой, когда заступается за тебя, когда начинает доверять уголовнику на досрочном?

– Я разве похож на осла, который живет иллюзией, что нужный человек рядом заставит меня быть кем-то другим? Я честен с окружающими, а главное – сам с собой, и тебе бы стоило, – не оборачиваясь, говорил Дэн. – Просто признайся, что на самом деле хочешь трахнуть Сагу.

Ладони Макса обессиленно сжались. Он не понял, как все произошло, но быстро почувствовал желанное облегчение, выветрившее слабость из его кулаков, и яростные удары по своему доспеху в ответ. Они с братом свалились на пол и боролись, пока их