Когда отцветает камелия - Александра Альва

в отражении, но сейчас видела себя даже слишком чётко.

– Нет, нет, нет, – прошептала она и сильно зажмурилась, после чего вновь посмотрела в зеркало. – Почему это не работает?

Юкио продолжал молчать, но всё же не удержался и тоже заглянул – его ясное отражение появилось рядом с лицом Эри.

– Что ты хочешь там увидеть?

– Я понимаю, звучит глупо… Но мы правда должны придумать, как выбраться отсюда, пока я снова не забыла, зачем меня послали в это место.

– Кто тебя послал, Цубаки? – Юкио выглядел озадаченно, и между его бровями залегла небольшая морщинка.

Эри замотала головой и прошла в другую часть комнаты. На низком столе, за которым хозяин святилища выполнял свои обязанности ками, лежала книга в чёрной обложке с надписью: «Угэцу моногатари»159, и художница раскрыла её на первой странице:

«Испросив позволения у стражи, прошёл я заставу на Холме Встреч. Начиналась осень…»

Текст не расплывался и не исчезал, сколько бы она ни пыталась читать. Говорят, во сне невозможно увидеть одни и те же иероглифы и знаки дважды, но сейчас Эри уже третий раз начинала заново, и ничего не менялось, словно «Луна в тумане» была настоящей.

– Я не понимаю! – Она отбросила книгу в сторону и приложила ладонь ко лбу – боль от пореза обожгла руку. – Как можно создать настолько правдоподобный сон?

Юкио наблюдал за её метаниями, но не вмешивался. Он просто подошёл к очагу, разжёг огонь и подвесил над ним чайник.

– Возможно, если выпьешь чая, то сможешь найти решение.

– Ты мне не веришь, – выдохнула Эри, но всё же опустилась на татами и стала всматриваться в танцующие языки пламени.

И тут кое-что необычное бросилось ей в глаза. За окном уже давно стемнело, а в комнате ярко горели лампы и полыхал огонь, свет от которого скользил по бумажным стенам. Юкио сидел по ту сторону от очага, но не отбрасывал тень, и Эри сразу же оглядела циновки вокруг себя – на них тоже ничего не было.

– Господин Призрак!

Он посмотрел на неё удивлённо, видимо не ожидая, что Цубаки назовёт его подобным образом.

– Взгляни на свою тень… Её нет! Разве это не значит, что наши души покинули тела160 и сейчас мы находимся во сне?

* * *

Эри стояла на краю обрыва и смотрела на мерцающие вдалеке жёлтые огни бумажных фонарей. В этом времени Камакура казалась невообразимо маленькой в сравнении с тем городом, что помнила художница. И всё же вид, открывающийся с горы, завораживал точно так же, как в реальном мире.

Ветер упирался в спину, подталкивая Эри всё ближе к краю, и она обернулась, ища в темноте высокую фигуру Юкио.

– Мне это не нравится, – сказал он, подойдя к ней.

– Я ведь нашла доказательство, что мы сейчас во сне.

– И всё же прыгать с обрыва – не лучшее решение.

Эри выдохнула и взяла хозяина святилища за руку.

– Я не знаю другого способа, как разбудить тебя.

– Тогда я прыгну один: для человека это слишком опасно. Если ты и правда находишься в моём сне, стоит мне проснуться, как проснёшься и ты.

– А если не сработает? Оставишь меня здесь навечно?

Эри стояла спиной к обрыву. Она сделала шаг назад, увлекая Юкио за собой к краю бездны. Свежий ветер теперь окутывал Эри ароматами зелени и цветов, развевая её волосы и надувая широкие рукава, подобно белым простыням, которые сушили на верёвках жрицы.

– Если мы не проснёмся во время падения, то ты сможешь меня поймать, – сказала она, зная, что так и будет.

Что бы ни случилось, он не позволит ей разбиться.

– Иногда мне кажется, словно я схожу с ума вместе с тобой, – проговорил Юкио и схватил Эри за запястье, когда порыв ветра засвистел в ушах и качнул сосны, растущие позади него. – Аккуратнее!

– Не волнуйся. – Она улыбнулась. – Ты поцелуешь меня?

Мимолётное желание переросло в жажду. Здесь и сейчас она могла касаться его, могла видеть его лицо, которое обычно скрыто под лисьей маской. Но стоит вернуться в реальный мир, как всё это исчезнет.

Юкио положил ладонь на её щёку и, нежно проведя пальцем по нижней губе, сказал:

– Ты же знаешь, что я не могу тебе отказать.

Ещё мгновение Эри вдыхала сладкий аромат глицинии, который всегда сопровождал господина Призрака, и трепет от ожидания его прикосновений застыл в груди, сбивая дыхание. Юкио склонился над ней, и она почувствовала мягкие влажные губы, оставляющие поцелуи на щеке, шее, подбородке. Эри прерывисто выдохнула и поймала горящий в темноте голодный взгляд хозяина святилища.

Юкио коснулся её губ. Искорки пробежали по телу, а привкус зелёного чая ударил в голову быстрее, чем чаша тёплого саке. Эри уже знала, какие чувства возникали, стоило взять божество за руку, – лёгкость, восторг, приятное тепло, но поцелуй с ками был другим. Он заставлял смертное тело трепетать, парить над облаками и тут же срываться вниз с высокой скалы.

Заключая господина Призрака в объятия и прижимаясь к нему всем телом, Эри шагнула назад, в пустоту. Юкио позволил увлечь его за собой, и они вместе упали в бездну. Ветер шумел в ушах совсем недолго, а чёрная земля стремительно приближалась…

Глава 32

Цена бамбукового гребня

Прямо перед её лицом лежал бамбуковый гребень.

Эри дёрнулась и сделала жадный вдох: во время падения казалось, что весь воздух выбили из лёгких, и теперь она прерывисто дышала, пытаясь успокоить сердцебиение. В голове начало проясняться. Кажется, ей удалось выбраться из сна и вернуться обратно.

– Господин Призрак…

Двигать глазами было трудно: давящая боль растекалась от висков до затылка, но Эри всё же продолжала смотреть. Сначала она вновь наткнулась взглядом на небрежно брошенный гребень и лишь потом заметила чёрные хвосты Юкио, которые лежали на татами и не шевелились.

– Восхитительно! – послышался довольный голос Нурарихёна. – Нет, ты видел? Она ранила себя, чтобы не потерять память, и заставила кицунэ прыгнуть вместе с ней с обрыва! Ты ожидал чего-то подобного?

– Нет, повелитель, – степенно ответил чиновник.

– Поверить не могу, что она меня так развлекла! Снова чувствую себя молодым!

– Тогда, возможно, не стоит так просто отдавать ей артефакт? Разве не лучше оставить акамэ при себе?

– Ну что ты, я не настолько беспринципный! – Нурарихён усмехнулся. – За подобное представление мне не жалко подарить человеку гребень.

Эри попробовала пошевелить руками – они налились тяжестью, но всё же их удалось сдвинуть с места, и художница поставила ладони на татами,