Когда отцветает камелия - Александра Альва

приподнимаясь.

– Очнулась, – заявил чиновник и склонился над ней, заглядывая в лицо. – Кожа уже обрела здоровый оттенок, яд почти выветрился.

– Не торопись, акамэ, голова после яда тритона может немного болеть, – заговорил Нурарихён, и Эри с трудом повернулась к нему, но только затем, чтобы бросить пронзающий взгляд. – У тебя воистину характер Лисицы!

– Юкио-но ками. Как он?

– Не волнуйся. Из-за проклятия ему тяжелее прийти в себя, и всё же благодаря тебе он проснётся.

Эри мутило, а во рту стоял привкус водорослей, полежавших на солнце, но она, не обращая внимания на слабость, отодвинула гребень в сторону и поползла к лежащему рядом господину Призраку.

– Схватить! – зазвенел голос Нурарихёна, и кто-то поймал Эри за плечи, силой заставляя остановиться и сесть на колени. – Честно признаюсь, мне уже тошно видеть ваши возвышенные чувства, а вот на эту вещицу в твоих волосах я бы посмотрел.

– Что ещё вам от меня нужно?!

Чиновник поднял с пола гребень и поднёс артефакт к лицу Эри. Лишь на мгновение она заметила во взгляде мужчины сожаление, но оно быстро исчезло, вновь скрываясь за маской безразличия, необходимой во время службы верховному аякаси.

– Ты разве не этого хотела? Получить игрушку бога Идзанаги и вернуть силы акамэ, – удивился Нурарихён и кивнул своему человеческому слуге. – Пора завязать ей волосы.

Незнакомые руки коснулись Эри, и она замотала головой, но пальцы только сильнее натянули её пряди, вынуждая покориться. Вскоре неаккуратный низкий хвост был готов, и бамбуковые зубчики гребня оцарапали кожу, погружаясь в густые волосы.

На татами закапала кровь. Что-то тёплое стекало по лицу Эри, срываясь с кончика носа и оставляя алые следы на ладонях. Обжигающая боль пронзила лоб в том самом месте, где находилась метка богини Инари, и проникла внутрь головы, распространяясь повсюду, словно колючие щупальца. Зрение затуманилось, и Эри закричала, падая на пол и хватаясь за лицо.

Она не знала, сколько времени пролежала в беспамятстве, но, когда очнулась, почувствовала крепкие объятия. Кто-то держал её за плечи, прижимая к себе, и эти прикосновения казались знакомыми и надёжными.

– Юкио… – сказала она, протягивая руку и хватаясь за его ворот.

– Я здесь, всё скоро закончится.

Оглядевшись, Эри увидела, что они до сих пор находятся в чайном доме на втором этаже, только теперь кое-что изменилось: два воина в чёрном лежали на татами, истекая густой кровью, а Нурарихён покинул своё место и стоял около окна, спрятав руки в широкие рукава.

Юкио тяжело дышал: его грудь вздымалась слишком быстро, словно ему не хватало воздуха, а пальцы подрагивали от напряжения. С когтей стекало что-то тёмное, но господин Призрак всё равно продолжал крепко держать Эри, не боясь запачкать её пальто.

– А у тебя остервенелый защитник, – заговорил верховный аякаси, обращаясь к художнице, и приподнял рукава повыше, чтобы ткань не испачкалась в растекающейся по всей комнате кровавой луже. – И всё же это нарушение законов моего города. Здесь запрещено кровопролитие.

– Ты первый нарушил правила гостеприимства! – зарычал Юкио.

– Верно, но разве вы не получили то, что хотели?

– Господин Призрак, он прав, – сказала Эри, освобождаясь из объятий и присаживаясь на колени рядом с ним. – Гребень уже у меня, давай просто уйдём!

Сейчас она чувствовала бегущий под кожей огонь, и неизвестная сила переполняла каждую частичку её тела. Даже без прикосновения Юкио она видела ауры, которые висели в воздухе, подобно шлейфам ароматов, и беспрестанно сталкивались друг с другом: серая, что принадлежала кицунэ, пыталась вытеснить тёмно-лиловую, растекающуюся вокруг Нурарихёна, а остальные ауры просто растворялись в этом потоке могущественной энергии.

Ощущая себя наполненным до краёв сосудом, Эри мечтала поскорее выплеснуть полученный дар наружу, но сначала нужно было убраться из этого места, пока верховный аякаси не придумал для гостей ловушку пострашнее.

– Они посмели причинить тебе боль.

Голос Юкио завибрировал, и Эри сжала губы: состояние господина Призрака не предвещало ничего хорошего. Кажется, он даже не смотрел на неё, продолжая наблюдать за Нурарихёном сквозь прорезь в маске.

– Моё предложение всё ещё в силе, – вновь обратился к Эри верховный аякаси. – Я вернул тебе дар, и я могу стать твоим покровителем, акамэ! Со мной никто не посмеет даже притронуться к тебе.

– Вы уже знаете, каким будет ответ. Он не изменится.

Глаза Нурарихёна блеснули недобрым алым светом, а губы изогнулись в притворной улыбке.

– Тогда не обессудь, Цубаки Эри, – сказал он и чинно зашагал в сторону выхода, где с обнажёнными катанами наготове стояла стража. – Ничего личного, дальше вы сами за себя.

Чиновник тоже выскользнул из комнаты, чуть ли не быстрее своего господина, и тут же отовсюду повеяло холодом. Теперь благодаря полученному гребню Эри в полной мере обладала даром акамэ, и её тело гораздо ярче отреагировало на приближение ёкаев, источающих тёмную энергию. Ледяное дыхание страха коснулось спины, а зубы застучали, словно в помещении внезапно наступила холодная зимняя ночь.

Бумажные створки окон сами собой разъехались в стороны, и внутрь залетели тэнгу, поднимая сильный ветер, от которого в воздух отправились, подобно испуганным птицам, белые салфетки и опавшие кленовые листья. Приземлившись, три существа сложили чёрные крылья, и среди ёкаев Эри узнала своего главного преследователя – вместо правой руки вдоль его тела свисал пустой рукав, напоминающий теперь простую тряпицу.

– А вас крайне трудно изловить, госпожа акамэ! – пророкотал тэнгу. – Но теперь всё кончено.

Юкио поднялся, оставляя Эри за спиной. Сейчас вокруг него собралась тяжёлая аура, которую художница могла сравнить с чёрным дымом, исходящим от горящего дома, но даже среди такой устрашающей энергии пробивалась божественность хозяина святилища, которая выглядела как проблески чистой и не запятнанной проклятием силы.

– Мне всё равно, – сказал Юкио, и Эри услышала хруст, напоминающий звук ломающихся костей.

– Что? – Тэнгу неосознанно отступил назад.

– Мне всё равно, какой договор ты заключил с Нурарихёном, раз он позволил тебе, преступнику с горы Куро, пересечь границу города. Я в любом случае убью вас всех ещё до того, как зазвонит колокол, чтобы возвестить следующий час.

– Да, с господином верховным аякаси пришлось поторговаться, но мы пообещали ему первоклассное представление!

Тэнгу положил левую ладонь на рукоять катаны, которую теперь приходилось носить с другой стороны: лезвие со свистом вылетело из ножен и направилось остриём в сторону кицунэ.

– Сначала я отплачу за потерянную руку, а потом отберу у тебя самое дорогое, – усмехнулся он и бросил взгляд чёрных глаз-бусинок в сторону акамэ.

– Ну, попробуй… – Кости Юкио затрещали с новой силой, а конечности стали медленно превращаться в когтистые лапы, обрастая шерстью. – Эри, отвернись и ни в коем случае не поворачивайся, пока весь шум не стихнет.

Она кивнула и