Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

— Мороженое?

— Там есть телефон, — сказал Борн, направляясь к кондитерской. В окне стоял рекламный щит, оповещающий посетителей о том, что здесь всегда в продаже есть мороженое самых разнообразных сортов. — Мне ванильное, — попросил он Мари.

— Ванильное с чем?

— С чем угодно.

— Ты ничего не расслышишь тут...

— Главное — чтобы Джонни меня услышал. Делай то, что я тебе сказал... — Борн направился в кабину телефона и мгновенно понял, почему им никто не пользовался: в помещении стоял невообразимый шум. — Mademoiselle, s'il vous plait, c'est urgent![117] — Через три минуты Джейсон услышал в трубке голос, пожалуй, самого надоедливого служащего «Транквилити Инн» и даже обрадовался.

— Говорит мистер Причард, помощник управляющего «Транквилити Инн». Телефонистка сообщила мне, что у вас срочное дело. Позвольте узнать, какое именно дело...

— Заткнись, идиот! — крикнул Джейсон в телефонную трубку. — Позови к телефону Джона Сен-Джея. Говорит его зять.

— О, как приятно услышать ваш голос, сэр! С тех пор, как вы уехали, произошло столько событий... Ваши чудесные дети у нас, и красивый маленький мальчик играет на пляже — со мной, сэр, — и все...

— Мистера Сен-Жака, пожалуйста. Немедленно!

— Разумеется, сэр. Он наверху...

— Джонни?!

— Дэвид, где ты?

— Не имеет значения. Тебе надо уехать. Забирай детей, миссис Купер и уезжай!

— Мы обо всем знаем, Дэв. Несколько часов назад звонил Алекс Конклин, который сказал, что с нами свяжется некто Холланд... Я так полагаю, что это большой начальник в разведслужбе.

— Точно. Так он звонил?

— Ага, примерно через двадцать минут после моего разговора с Алексом. Холланд сказал, что нас вывезут на вертолете около двух пополудни по местному времени. Ему нужно было получить разрешение на посадку военного самолета в наших краях. Насчет миссис Купер я и сам догадался: твой сынок говорит, что менять пеленки пока не научился... Черт побери, Дэвид, что происходит? Где Мари?!

— С ней все в порядке... Объясню позже. Ты должен выполнять все инструкции Холланда. Он сказал тебе, куда вас отправят?

— Он не хотел это говорить, могу тебя заверить. Но ни одному пархатому янки не дозволено распоряжаться мной и твоими детьми — детьми моей канадской сестры... я так ему и сказал, чтоб мне никогда не видать флеша на семи пиках.

— Отлично, Джонни. И все-таки постарайся подружиться с директором ЦРУ.

— Мне наплевать на должности и звания. У нас аббревиатуру этого учреждения расшифровывают как «пойман на месте»... И это я ему сказал!

— Ну и хорошо... И как он отреагировал?

— Сказал, что нас отправляют в безопасное место в Вирджинии, а я ему ответил, что у меня здесь место чертовски более безопасное. У меня здесь ресторан, обслуживающий персонал и десять охранников, которым ничего не стоит с двухсот ярдов отстрелить предмет его мужской гордости.

— Да, в вежливости тебе не откажешь. Ну и что он?

— Рассмеялся, конечно. А потом объяснил, что в его распоряжении двадцать охранников, способных сделать со мной то же самое, но с четырехсот ярдов. Кроме того, кухня, всякие там горничные и т. д. и телевизор для детей. А телевизор я при всем моем желании заменить не могу.

— Чертовски убедительно.

— Да, он сказал и еще кое-что убедительное, и с этим не поспоришь. Например, что доступ туда для посторонних закрыт, что это — старое поместье в Фэйрфаксе, подаренное правительству каким-то богатым послом, у которого денег куры не клюют: там есть собственный аэродром и подъездная дорога в четырех милях от шоссе.

— Я знаю это место, — сказал Борн. — Это поместье «Танненбаум». Холланд прав: это действительно самое надежное место... Мы ему нравимся...

— Я тебя уже спрашивал: где Мари?!

— Мари со мной.

— Она нашла тебя?!

— Потом, Джонни. Я позвоню тебе в Фэйрфакс. — Джейсон повесил трубку. В этот момент Мари, протиснувшись сквозь толпу, протянула ему стаканчик с мороженым.

— Что с детьми? — спросила она.

— Нормально, и может быть, лучше, чем мы предполагали. Алекс расценивает намерения Шакала так же, как и я. Питер Холланд намерен вывезти их всех, включая и миссис Купер, в надежное место в Вирджинии.

— Слава Богу!

— Слава Алексу. — Борн взглянул на стаканчик с мороженым. — А это что такое, черт возьми? У них что, не было ванильного?

— Это пломбир с сиропом, орехами и фруктами. Его заказал мужчина, который стоял рядом со мной, но он так увлекся перебранкой со своей женой, что забыл взять его.

— Я не люблю пломбир.

— Можешь, конечно, начать ругаться, но лучше пойдем покупать одежду.

* * *

Полуденное карибское солнце выжигало «Транквилити Инн». Джон Сен-Жак со спортивной сумкой в руке спустился по лестнице в вестибюль. Кивнув Причарду, с которым только что разговаривал по телефону, он объяснил, что уезжает на несколько дней и позвонит после того, как доберется до Торонто. Остающийся персонал проинформирован о его внезапном, но совершенно необходимом отъезде, и он полностью уверен в своем управляющем и его неоценимом помощнике мистере Причарде. По его мнению, не возникнет таких ситуаций, с которыми они не смогли бы справиться. Гостиница практически закрыта, но в экстренных случаях надо связываться с сэром Генри Сайксом из резиденции генерал-губернатора.

— Нет таких проблем, с которыми я не смог бы справиться! — сказал Причард. — В ваше отсутствие мы займемся ремонтом...

Сен-Жак вышел из стеклянных дверей круглого здания и направился к первой вилле с правой стороны. Там его ждали миссис Купер и дети. Все вместе они должны были отправиться на вертолете военно-морского флота США сначала в Пуэрто-Рико, а оттуда самолетом на базу Эндрюс в окрестностях Вашингтона.

Выглянув в окно, Причард убедился, что его хозяин исчез на вилле номер один. Тут он услышал нарастающий рев вертолета, пропеллеры которого разрезали воздух над гостиницей. Через несколько минут вертолет должен был сделать круг над водой и приземлиться. Пассажиры, очевидно, слышали то же самое, подумал Причард и увидел, как из виллы вышли Сен-Жак с племянником и невыносимо дерзкая миссис Купер с девочкой на руках; вслед за ними появились два охранника — любимчики владельца гостиницы — с багажом. Причард достал из-за стойки телефонный аппарат, по которому можно звонить, минуя коммутатор, и набрал номер.

— Многоуважаемый дядя...

— Это ты? — не дал ему договорить заместитель директора иммиграционной службы. — Что ты сообщишь?

— Это в высшей степени важно, уверяю вас. Я слышал весь разговор...

— Нас достойно вознаградят, об этом деле узнают самые высокие власти. Ведь все они могут быть замаскированными террористами, а главарь у них — Сен-Жак. Мне сказали, что они способны даже Вашингтон обвести вокруг пальца. Что ты узнал, мой великолепный племянник?

— Их перевозят в так называемое «убежище» в Вирджинию, которое известно как поместье «Танненбаум»: там есть даже аэродром... Можете себе представить такое?

— Я чему угодно поверю, если в деле замешаны эти скоты.

— Не забудьте упомянуть обо мне в своем донесении, многоуважаемый дядя.

— Разумеется. Как же иначе?! Мы будем героями Монсеррата! ...Но помни, мой умный племянник, что все надо держать в тайне. Мы поклялись молчать — не забывай об этом. Представь себе: нас выбрали из многих для содействия огромной международной организации. Лидеры всего мира узнают о нашей работе.

— У меня просто сердце разрывается от гордости... Как называется эта священная организация?

— Ш-ш-ш! Ее название — тоже часть тайны. Деньги перевели через банковскую компьютерную систему из Швейцарии... Анонимность — это тоже доказательство.

— Святое доверие, — воскликнул Причард.

— Кроме того, хорошо оплаченное, добрейший племянник, и это только начало. Я лично наблюдаю за прибывающими сюда самолетами и отправляю всю информацию о них на Мартинику одному знаменитому хирургу — вот так-то! По приказу из правительственной резиденции сейчас задержаны все рейсы.

— А американский военный вертолет? — робко спросил Причард.

— Ш-ш-ш! Это тоже тайна, все — полнейшая тайна...

— Тогда это очень громкая и всем видимая тайна, многоуважаемый дядя. Люди, которые находятся сейчас на пляже, наблюдают за ним.

— Что?!

— Он уже здесь. Пока мы разговариваем, на борт как раз поднимается мистер Сен-Джей и дети. А также эта ужасная миссис Купер...

— Мне надо немедленно позвонить в Париж, — перебил его иммиграционный чиновник и бросил трубку.

— В Париж?! — как эхо повторил Причард. — Как это воодушевляет! Какую честь нам оказали!

* * *

— Я не открыл ему все карты, — спокойно сказал Питер Холланд. — Я хотел, даже совсем уже было собрался, но решимость читалась у него в глазах, да и то, что он говорил, не оставляло никакого сомнения. Он заявил, что готов убить меня, если это поможет Борну и его жене.