Московская старина: Воспоминания москвичей прошлого столетия - Юрий Николаевич Александров

воротником и чем покрыта каждая шуба, сколько бархатных, шелковых, шерстяных и ситцевых платьев, какая мебель, сундуки; подробно описывалось белье, число дюжин простынь, наволочек, одеял, сорочек, вплоть до носовых платков.

Роспись рассматривалась, обсуждалась, происходила буквально торговля: покупатель выторговывал, а продавец твердо держал свою цену.

Наконец дело с приданым слаживалось, и сватовство шло дальше — назначались смотрины, которые происходили или на гулянье или в театре, где жених только по виду знакомился с невестой, а старики родители друг с другом. Но чаще всего жених под предводительством свахи ехал смотреть невесту на дом. Нанимались извозчики или коляски, отец садился с сыном в один экипаж, а мать жениха со свахой в другой экипаж.

У свах была примета — подъезжать к дому невесты не прямым путем, а проехать несколько дальше, вернуться обратно и окружным путем уже подъехать к дому. Это, по поверию свах, значило «запутать дело».

Если дело налаживалось, старики условливались о дне «сговора». Собственно, все уже было сговорено, но «сговор» являлся как бы извещением близких, родных и знакомых о предстоящей свадьбе; для этого устраивался бал, во время которого назначался день благословения.

У состоятельных москвичей балы в день благословения и в день свадьбы устраивались в наемных домах. Таких домов в Москве было очень много, начиная с самых роскошных и кончая домами средней руки.

Большой известностью пользовался дом Кузина на Канаве, специально выстроенный для балов и поминальных обедов. Этот дом очень любило московское купечество: он по своему устройству, убранству, несколько примитивно-наивно безвкусному, как-то подходил под вкусы купечества.

К лучшим домам можно было причислить дом Золотарского на Долгоруковской улице;* этот дом отличался прекрасным зимним садом, так как у Золотарского было свое цветочное заведение. Но и в других домах были зимние сады.

Очень хороший дом был Оконишникова на Якиманке. Остальные дома — Герасимова на Немецком рынке, Коршунова на Щипке, Корсакова на Таганке, Иванова в Грузинах и многие другие — можно отнести к домам средней руки.

Все содержатели этих домов имели своих поваров и весь штат прислуги.

Эти содержатели домов, или, как их называли, кондитеры, брались устраивать балы на самые разнообразные цены — от 5 до 25 рублей с персоны, судя по кушаньям, винам, сервировке и убранству помещения.

В маленьких домах устраивались балы и за более дешевую плату — 2―3 рубля с персоны.

Иногда, по особому соглашению, вина для бала закупал не кондитер, а наниматель, в таких случаях, судя по количеству приглашенных, давал выписку, сколько каких вин надо было закупить.

Изредка свадебные балы устраивались в гостиницах — в «Большой Московской», в «Эрмитаже»; это у москвичей считалось особым шиком.

Со стороны жениха и со стороны невесты старались пригласить более знатных гостей.

Было время, когда на купеческие свадьбы приглашались генералы, правда, не действительные, а отставные, они не были родней ни жениху, ни невесте и даже не были совсем знакомы с ними, но приглашались для «большей важности» и получали за это особую плату.

На другой день после благословения жених приезжал к невесте с гостинцами; он привозил голову сахару, фунт чаю и самых разнообразных гостинцев — конфет, орехов, пряников, и все это привозилось в довольно большом количестве целыми кульками; делалось это потому, что невеста все предсвадебное время приглашала к себе гостить подруг, которые помогали готовить приданое, а дела за этим было много: все мелкие вещи, начиная с носовых платков, салфеток и пр., надо было переметить уже новыми инициалами — с фамилией жениха.

После этого жених становился своим человеком в доме невесты: он ездил к ней почти каждый день, привозил с собой своих товарищей, и тогда устраивались вечеринки с пением, танцами и играми.

Когда приданое было готово, назначался день свадьбы. Со стороны жениха печатались особые пригласительные карточки-билеты, они были небольшого размера, печатались на самой лучшей бумаге с разнообразными украшениями — с ажурной высечкой по краям, с цветами, виньетками. Текст этих пригласительных билетов до конца восьмидесятых годов был у всех одинаков, и обращение шло только с жениховской стороны.

Вот копия одной карточки:

Федор Григорьевич и Федосья Андреевна

Латышевы

в день бракосочетания сына своего

Федора Федоровича

с девицей Александрой Ларионовной

Герасимовой

покорнейше просят вас пожаловать на бал и вечерний стол

сего Января 17 дня 1875 г. в 7 часов вечера.

Венчание имеет быть в церкви св. Георгия, что в Рогожской,

а бал в доме Иванова на Швивой горке.

С конца восьмидесятых годов стали появляться двойные пригласительные билеты: с одной стороны — приглашение со стороны жениха, а с другой — со стороны невесты.

Но бывали и курьезные приглашения. Вот пригласительный билет известного в свое время редактора журнала «Русское дело» Сергея Федоровича Шарапова, имевшего свои мастерские сельскохозяйственных орудий.

Карточка довольно большого размера; по обеим сторонам ее помещены портреты жениха и невесты, а в середине такой текст:

«Бракосочетание

вдовы потомственной дворянки Александры Иосифовны Макарской с потомственным дворянином Сергеем Федоровичем Шараповым, свободным от первого брака с г-жею Коравко в силу утвержденного св. Синодом постановления Московской Духовной Консистории, состоится 4 июля 1908 года, в 6 часов вечера, в приходской церкви села Заборья, откуда новобрачные направятся в собственное имение — сельцо Сосновку.

Наиболее удобные поезда для гостей: выходящий из Москвы в 9 час. утра (приходит на стан. Мещерск Московск.˗Брестской ж. д. в 3 часа 34 мин. дня) и выходящий из Вязьмы в 11 час. 35 мин. утра (приходит на ст. Мещерск в 12 час. 6 мин. дня) по петербургскому времени.

Экипажи на станцию будут высланы».

Но такая карточка является исключением, больше подобных карточек мне не приходилось видеть.

Венчание всегда происходило в приходе жениха. Отец жениха недели за две, за три сообщал приходскому духовенству о дне венчания и давал сведения, кто на ком женится. На этом основании дьякон после обедни в праздничные дни делал огласку о предстоящей свадьбе. Такие огласки должны были быть сделаны три раза.

Перед самым днем венчания дьякон приезжал в дом жениха и записывал в книгу необходимые сведения о бракосочетании. Этот процесс назывался «обыском»; за него дьякону полагался подарок — платок и известная сумма денег.

К малосостоятельным дьякон не ездил на дом, а запись в книгу производилась в церкви перед венчанием.

Считалось необходимостью, чтобы жених и невеста в этом году были у исповеди, а если они этого не сделали, то должны были перед венчанием исповедоваться и причаститься.

Накануне дня венчания в доме