Великие правители Древнего Египта. История царских династий от Аменемхета I до Тутмоса III - Артур Вейгалл

и благовонным деревом этой страны»[143].

После этого египетский флот отправился домой, останавливаясь в различных портах. В Анналах сказано: «Каждая гавань, в которую прибывал его величество, снабжала подходящими кусками хлеба, маслом, благовониями, вином, медом, фруктами… достаточными сверх меры, больше, чем испытывала армия его величества (прежде). Это не ложь, (ибо) они внесены в ежедневный журнал царского двора, хотя их перечень не приведен в надписи, чтобы не увеличивать слова, приводя здесь подробности…» Далее в тексте говорится о том, что о размере урожая, собранного в Сирии в конце апреля, сообщили Тутмосу, и было определено количество зерна, которое следовало взять в качестве налога. Затем, «когда его величество вернулся в Египет, прибыло посольство от генебтиу (нубийского племени), принеся с собой свою дань, состоявшую из мирры и благовоний; шести (слово стерто) с десятью сопровождавшими их неграми; 113 волов и телят, а также 230 быков, всего 343; помимо кораблей, груженных слоновой костью, эбеновым деревом, шкурами пантер и другими товарами. (Другое посольство из Уауат, Нижней Нубии, доставило) 31 вола и теленка, а также 61 быка, всего 92; кроме кораблей, груженных всеми товарами этой страны, а также урожаем Уауат».

31-й год закончился 8 августа (с начала единоличного царствования Тутмоса из календаря выпали два дня). Этот день знаменовал окончание 30-летнего периода (имеются в виду как годы правления, так и календарные годы, если вести отсчет от первого дня нового года после вступления царя на престол). Таким образом, с наступлением дня Нового, 32-го, года (9 августа 1462 до н. э.) в правлении Тутмоса III начинался юбилейный, священный год, во время которого царь решил воздержаться от проведения походов. В Эль-Берше сохранился текст, в котором говорится о юбилейных торжествах, прошедших в этом году. Исследователи, читая текст, предполагали, что данное событие произошло на 33-м году царствования фараона (Sharpe, Egyptian Inscriptions, II, 47). Однако перед нами, несомненно, ошибка современного переписчика, и в надписи изначально должно было стоять число 32. К сожалению, памятник до нашего времени не сохранился, и мы не можем выяснить, чья точка зрения верна.

На протяжении предыдущих двух или трех лет царь Тутмос проводил масштабные строительные работы в Карнаке, начатые Хатшепсут, в храме, расположенном к югу от основного и соединявшем его со священным озером (Weigall, Guide, 109). Перед этим храмом он установил два гигантских пилона (в своей работе Бэдекер называет этот памятник пилоном VII). Во время празднования своего юбилея царь поместил перед ними два огромных гранитных обелиска, которые были добыты в Асуане, очевидно, на 31-м году его правления. Оба они упали и разбились, но недавно были обнаружены их фрагменты (Engelbach, Problem of Obelisks, 107). Как ни странно, нам известно имя архитектора, руководившего этим строительством, – его звали Пуимра, и при жизни Хатшепсут он осуществлял некоторые работы в храме Мут в Карнаке. Более того, ему удалось избежать участи многих сторонников царицы. На территории фиванского некрополя он построил для себя прекрасную гробницу (№ 39). На одной из росписей, покрывающих ее стены, архитектор изображен осматривающим эти обелиски.

Возможно, также по случаю этого своего первого юбилея Тутмос установил обелиск в храме Иуну (Гелиополя), расположенного поблизости от современного Каира. Археологам удалось обнаружить фрагменты этого памятника (Petrie, Hiliopolis, etc.; Engelbach, Problem of the Obelisks, 111). Ha Элефантине был найден интересный фрагмент календаря (Lepsius, Denkmaler, III, 43), согласно которому на 28-й день третьего месяца третьего сезона произошел гелиактический восход Сириуса. Несмотря на то что памятник, несомненно, относится ко времени правления Тутмоса III (Breasted, Records, II, р. 177, note а), год правления в нем, к сожалению, не указан. Однако, судя по таблицам Нобела, Сириус в тот день восходил в 1462 г. до н. э., в юбилейном году. Таким образом, можно предположить, что данный календарь был так или иначе связан с юбилейными торжествами.

Во время вынужденного бездействия Тутмос III, очевидно, планировал проведение в следующем году масштабного похода в Азию. Когда снова наступил август, знаменовавший начало 33-го года правления царя, он, очевидно, приступил к подготовке этого предприятия, и в самом начале следующей весны (1461 г. до н. э.) он вместе со своей армией отправился в Сирию. Теперь в его распоряжении был огромный флот. Хотя Тутмос, несомненно, задействовал его и, возможно, сам переправлялся к своей базе, располагавшейся на побережье Северной Сирии, по морю, я считаю более вероятным, что большая часть войска отправилась на север по суше, чтобы встретиться с остальными где-то на побережье Ливана, поддерживая таким образом престиж Египта в глазах жителей южной части этой страны.

Оттуда армия предположительно направилась к покоренному городу Кадешу, а затем вниз по Оронту в область, расположенную примерно в 30 милях[144] к северу от Кадеша, где река поворачивает к морю. Эта местность находилась в 100 милях[145] к юго-западу от ближайшего участка Евфрата в земле Нахарине. Затем фараон, очевидно, направил свое войско на запад по наиболее прямому маршруту, ведущему к этой далекой реке. Данное предприятие было крайне опасным, ибо царь не только направлялся в страну, жители которой не видели египетских солдат со времен быстротечной экспедиции Тутмоса 1, но и оставлял враждебный незавоеванный Тунип более чем в 30 или 40 милях позади (он оставался слева, то есть к северу от направления движения египетской армии). Другими словами, по возвращении Тутмос III мог натолкнуться на вражеское войско, преграждающее ему путь. Однако он был охвачен желанием побить рекорд своего деда, установившего памятную стелу на западном, ближнем берегу Евфрата. Царь надеялся, что слава о его непобедимой армии достигла Тунипа и заставит его правителя воздержаться от нападения.

Преодолев эти 100 миль, царь вышел к Евфрату севернее города Нии и отправился на север вдоль западного, ближнего берега реки к городу Каркемишу, находившемуся примерно в 50 милях[146] к северу. Наконец Тутмос III дошел до стелы, установленной его дедом. Он повелел поставить рядом с ней еще одну. Однако, чтобы превзойти подвиг Тутмоса I, царь в сопровождении некоторых из своих людей пересек реку и поставил еще одну стелу, но уже на восточном берегу, от которого начиналась территория страны Митанни. Об этом деянии в Анналах сказано крайне мало: «В году 33-м его величество был Сирии, и он прибыл в…» (Лакуна.) «Он установил стелу на восточном берегу этой реки, и он установил другую (на западном берегу) рядом со стелой его деда, царя Аахеперкары (Тутмоса I)». Военачальник Аменемхеб добавляет к этому лишь то, что «сражался во время этого похода на территории Каркемиша и захватил