Великие правители Древнего Египта. История царских династий от Аменемхета I до Тутмоса III - Артур Вейгалл

и цветущий всеми фруктовыми деревьями, и я выполнял эту работу. Он сделал для себя замечательный дом, его стены из кирпича, а двери из камня, и я выполнял эту работу». Изначально текст был гораздо длиннее; вероятно, в нем постоянно повторялось одно и то же язвительное высказывание. Однако продолжение надписи не сохранилось.

Я не могу не процитировать слова, вырезанные в другой части гробницы и, вероятно, адресованные духу умершего, ибо в них четко отразились представления египтян о загробном существовании. В этом тексте говорится: «О Аменемхет! Да сохранится твоя память в твоем доме, твои статуи в их хранилищах, твоя душа живой, твое тело нетронутым в твоей гробнице на некрополе, и твое имя постоянно будет пребывать в устах твоих детей вечно! О Аменемхет! Пустыня простирает свои руки к тебе. Страна Запада радуется твоей добродетели и склоняется перед тобой, (приветствуя) после всех этих лет твоей почтенной старости. Она определяет тебе место среди ее последователей, живущих вечно (с ней). О Аменемхет! Да будешь ты входить и выходить из западных холмов (по своему желанию); да будешь ты шагать через врата загробного мира, чтобы поклоняться богу солнца, когда он поднимается из-за гор, и склоняться перед ним, когда он спускается за горизонт! Да получишь ты подношения еды и будешь умиротворен трапезами за столом (Осириса) владыки вечности! Да будешь ты ходить по собственной воле по берегам твоего садового озера; да найдет твое сердце удовольствие в твоих цветниках; да будешь ты освежаться под твоими деревьями; да будет удовлетворена твоя жажда водой из колодца, который ты сделал, вечно вековечно! Да пройдешь ты через холмы некрополя (и появишься, чтобы) лицезреть свой дом (в стране) живых и услышать звук пения и музыки в твоем зале, который на этой земле, и станешь духом-защитником твоих детей навеки!»

Весной 1465 г. до н. э., то есть в третьем сезоне 29-го года правления, Тутмос III снова отправился в Сирию, чтобы подавить восстание, начавшееся на побережье Финикии, в месте, от названия которого осталось лишь самое начало – «Уа…». Эту экспедицию он называет своим пятым походом и, не приводя никаких начальных сведений, заявляет, что захватил данный город, где египетская армия радовалась и шумно приветствовала царя. Это место, очевидно, располагалось недалеко от Тунипа, так как его защищали войска князя данного государства. (Тунип – важное поселение, расположенное за Ливаном, в 50 милях[136] от берега моря, в 200 милях[137] к северу от Мегиддо и примерно в 150 милях[138] севернее того места, до которого царь доходил прежде.) Так как вся страна, за исключением небольшой территории, являвшейся целью похода, не сопротивлялась египтянам, их поход вряд ли был богат событиями.

Список захваченной добычи выглядит следующим образом: «Перечень добычи, захваченной в этом городе и у воинов того врага из Тунипа (защищавшего его): князь города и 329 солдат; 100 дебенов серебра; 100 дебенов золота; ляпис-лазурь и малахит, и сосуды из бронзы и меди». После описания сдачи города в Анналах говорится: «Его величество отправился в местное хранилище подношений и принес жертву Амону и Хорахти, состоявшую из быков, телят и птиц». Затем в источнике сказано, что царь конфисковал корабли, стоявшие в гавани, наполнив их добычей, и, вероятно, отправил их в Египет, «после чего его величество отправился на юг к Египту» (предположительно по суше).

Но, пройдя несколько миль, Тутмос оказался перед запертыми воротами богатого города Арвада. Вероятно, его правитель решил, что таким образом сумеет преградить царю путь и задержать его до прибытия помощи из Тунипа. В результате египтянам пришлось осадить город. Как в случае с Мегиддо, они возвели вокруг него ограждение, сложенное из срубленных ими деревьев. Сады, окружавшие город, «были полны фруктов, и вино было найдено в прессах, и текло, подобно воде, (в то время как) зерна (росшего) на склонах холмов было больше, чем песка на морском побережье, (так что) войско было поражено доставшимися им богатствами». В конце концов город сдался на определенных условиях. По крайней мере, в списке добычи не указано ни одного пленного. Тутмос получил лишь дань, состоявшую из «51 раба, 30 коней, 10 серебряных блюд, благовоний, масла, 470 кувшинов меда, 6428 кувшинов вина, меди и свинца, ляпис-лазури и бирюзы, 616 голов крупного рогатого скота, 3636 голов мелкого рогатого скота (или овец?), хлеба, зерна и муки и всех хороших фруктов страны». Текст заканчивается следующим предложением: «Армия его величества насыщалась и намазывалась маслом каждый день, как на празднике в Египте». Можно предположить, что перечисленные выше скот, овцы, вино, мед, хлеб, зерно и фрукты были переданы городом для снабжения продовольствием счастливых египетских солдат.

Весной следующего года, 1464 г. до н. э., на 30-м году своего правления царь отправился в шестой поход, намереваясь захватить Тунип, который во время предыдущей экспедиции помогал врагам фараона. Кроме того, Тутмос хотел захватить Кадеш (современный Телль-Неби-Менда), где, очевидно, все еще скрывался непокорный царь, бежавший из Мегиддо. Подобно Тунипу, Кадеш находился за Ливаном, но в 50 милях[139] (или более) южнее, примерно в 150 милях[140] к северу от Мегиддо. Он стоял на западном берегу Оронта, рядом с озером Хомс, и возвышался над долиной этой реки.

В Анналах захват Кадеша описывается очень кратко. Там сказано лишь о том, что царь на 30-м году своего правления отправился в свой шестой поход в Сирию, «прибыл к поселению Кадеш, разрушил его, срубил деревья его, захватил его жатву»[141]. Это была величайшая военная победа египтян, так как местонахождение города идеально подходило для обороны. Он стоял на возвышении, на развилке двух рек: Оронта на востоке и его притока на западе, – встречавшихся севернее. Южнее был вырыт канал, соединявший реки. Таким образом, город и полоса возделываемой земли, располагавшаяся за его пределами, со всех сторон были окружены водой. Кроме того, Кадеш был опоясан рвом. Следовательно, осада города, очевидно, была длительной, и царю пришлось отказаться от нападения на Тунип.

К счастью, свидетельство об осаде сохранилось в биографической надписи, начертанной на стенах фиванской гробницы одного из военачальников Тутмоса, которого звали Аменемхеб (№ 85; Weigall, Guide, 126; Breasted, Records, II, 574). Однако этот текст был составлен не ранее чем через 4–5 лет после смерти царя, а значит, Аменемхеб в нем рассказывает о событиях, произошедших за 25 лет до этого. В результате военачальник не сумел передать их последовательность, и нам приходится, насколько это возможно, сверять его немногословные сообщения с Анналами. Старый вояка пишет, что он был верным