Стражи Леса - Фантом

Материи Тьмы влетели в застёжки на лёгком доспехе лучника. Ремешки и бляшки тут же повисли, расстегнувшись. — Не заставляй меня переодевать тебя насильно. Переодевайся, мы подождём.

Цит стоял и смотрел на Астерота широко раскрытыми глазами, в которых застыло непонимание. Предложение надеть броню его умершего сородича шло вразрез со всеми представлениями чести и достоинства, которые с детства взращивались в нём, и которые он так старательно воскрешал в себе во время дороги. Но в итоге полуэльф сдался, не в силах сопротивляться злому взгляду Астерота. Он подошёл и начал с брезгливостью и осторожностью одновременно снимать доспех с убитого Лирой стрелка.

В это время Астерот стоял, скрестив руки на груди, и пытался найти в себе хоть каплю отвращения к своим действиям. Но он не чувствовал в себе ничего, кроме злости на то, что кого-то пришлось заставлять выполнить его волю. Его прошлое Я вырывалось из-за Барьера, пытаясь вновь сделать его таким, каким он был до перехода в Витер. Властным. Жестоким. Сильным.

Где-то там, в глубинах его внутреннего мира, металась небольшая его часть — Астерот новый. Пусть он тоже был не самым добрым существом, но точно не стал бы требовать от эльфа-провожатого полной покорности. Но эта его часть была настолько слаба, что не могла ничего сделать, кроме как смотреть на то, как Астерот старый медленно входит в свои права.

М-да. Не рассчитал я, что своими попытками перетянуть его к нам лишь больше вовлеку его в собственные метания. Но кто мог предположить, что своими попытками сбежать он сможет каким-то образом поломать свой Барьер? Восстановить ему его, что ли, как-нибудь... Но ладно, пока пусть так будет. Так, в конце концов, даже интереснее.

Наконец, спустя десяток минут, половину из которых Цит боролся со своей благочестивой эльфийской половиной, полуэльф вышел из-за толстого дерева в чужой броне. Зеленоватый нагрудник из эльфийского металла сидел на нём так, будто делали специально для него. Наплечники, стащенные с мечника, выбивались из общей композиции своим серебряным отливом, но не сползали, это уже хорошо. Лук, также отобранный у мертвеца, Цит держал в руках, а колчан с почти тремя десятками стрел повесил за спину. У воина позаимствовал ещё и кинжал, который убрал в ножны, прицепленные на пояс.

— Ну, другое дело! — улыбнулся Астерот. — Теперь тебя хотя бы не убьёт первая стрела. Иди посмотри карту, я ничего не понимаю в ваших каракулях.

Цит взял протянутый ему пергамент и с интересом всмотрелся в рисунки. Изображение леса с незначительными ориентирами в некоторых местах было закрыто пометками: кругом, квадратом и ромбом. Рядом с фигурами красовались подписи на эльфийском. Кругом обвели лагерь, квадратом были обозначены руины, под ромбом уже другой эльф, судя по более резкому почерку, написал «Осквернённые». Первая пометка располагалась ближе к центру карты, вторая — к верху, третья ютилась в правом нижнем углу. В схематичных обозначениях с трудом, но возможно было узнать некоторые ориентиры, как, например, упавшие друг на друга деревья, под которыми они до сих пор стояли. Если верить карте, «ворота» в эльфийские владения были около левого нижнего угла пергамента. Осталось только выяснить масштаб...

Озвучив свои наблюдения Астероту, Цит попытался незаметно, как ему казалось, подцепить пальцем чужую броню. Ему было дико и мерзко ходить в доспехе покойника, и потому он думал, что, может, получится «случайно» порвать ремешки-крепления и оставить его тут? Но Астерот заметил это движение и усмехнулся:

— Ха! Оставь свои принципы. Нас не выгонят из леса только потому, что мы обворовали трупы. Да им плевать на собственных мертвецов, не так ли?

Он на пятках развернулся, прошелестев плащом по траве, и, сформировав плеть из Материи, хлестнул ей по дереву позади него. Материя высекла из коры искры, которые, начав падать, тут же с чем-то столкнулись, и этот кто-то зашипел, тряся обожжённой рукой.

— Покажись!

Астерот дёрнул ладонью, и Материя пошла рябью, переходя в один из своих Аспектов. Лунный Аспект был разновидностью заклинания истинного зрения, весьма сносно справляясь со снятием невидимости. Как только покрывшаяся серебристым налётом Материя соприкоснулась с телом невидимки, крупинки Аспекта попали на заклинание, и перед ними появился силуэт. Хлестнув ещё два раза, Астерот полностью сбил невидимость с молодой ещё эльфийки, зажавшей в дрожащих руках два коротких кинжала.

— Н-не п-подх-ходи, а т-то п-пожал-леешь! — заикаясь, она сделала шаг назад и упёрлась в дерево. Тогда разведчица выставила впереди себя оружие, будто и вправду веря, что Астерот испугается. Тёмный с интересом всматривался в обрывки плетений вокруг неё. Невидимость вешал явно опытный маг: хитросплетения Матерчатых каналов, пусть и в разрушенном состоянии, внушали уважение. Он бы вряд ли заметил невидимку, если бы не хрустнувшая под её ногой ветка.

— Пожалею? — Астерот выгнул бровь, сделав шаг ближе. — Я, чтоб ты знала, ни о чём не жалею. Могу тебя пожалеть, если надо.

— Т-ты н-не пос-сме-ешь... — нервы жертвы начали сдавать. И как таких в разведку берут?

— А давай ты мне кое-что расскажешь, и, может быть, выживешь? — хищно улыбнулся Тёмный, развеивая Аспект. Почти прозрачным туманом он стелился по земле, позволяя почувствовать, есть ли рядом с ними ещё невидимки. Прошло несколько секунд, и вся небольшая полянка между деревьями оказалась покрыта туманом. Никого больше не было, и Астерот, обрадовавшись, продолжил. — Такая, как ты, должно быть, очень сильно должна хотеть жить, правда? Ты ведь так молода... — Решив окончательно довести девушку, он провёл пальцем по её щеке. Сзади шумно выдохнула Лира, Цит смотрел на него ошалелыми глазами.

— Я... я могу убить теб-бя, отр-родье! — в голосе невидимки послышалась сталь, но надолго её не хватило. — Мои кинжалы легко вспарывают плоть! — она даже заикаться перестала, воспылав праведной яростью.

— Меня такими зубочистками ты даже не тронешь. — Астерот качнул ладонью перед глазами девушки, и лезвия её оружия окутались Тьмой. Он последовательно ткнул в них пальцем, и они отвалились от рукояти. Тут внутренний стержень эльфийки всё-таки сломался, она поняла, что ничего не сможет противопоставить этому человеку. На любой её аргумент найдётся разрушающее заклинание, которое когда-нибудь может попасть и в неё.

— Я... — по бледной щеке поползла некстати выкатившаяся слеза. — Я согласна с вашим пред-дложением.

Склонив голову, разведчица смиренно ожидала последующих действий Тёмного. В один миг она осознала, что ничего дороже жизни у неё нет и не было, так что пусть он делает