Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Страффорд в Тауэре! – с ужасом повторил Скэрти, не веря своим ушам.
– Да, и скоро предстанет перед судом. Не перед «Звездной палатой», которая вчера прекратила свое существование, но перед судом, который будет более справедливо судить его преступления, – перед Высшим Парламентским Судом. Томас Уэнтворт предстанет перед ним как государственный преступник, обвиняемый в измене своей родине.
– Да здравствует парламент! Смерть изменнику Страффорду! – снова закричала толпа, приветствуя речь сэра Мармадьюка.
Скэрти казалось, что он сходит с ума. Он повернулся, чтобы уйти домой и обдумать наедине, как ему действовать дальше, но сэр Мармадьюк остановил его.
– Капитан Скэрти, – громко сказал он все тем же спокойным, ироническим тоном, – не так давно вы соизволили предъявить мне королевскую грамоту. Я счастлив, что могу ответить вам тем же. Я привез вам приказ от его величества, как вы можете сами убедиться, взглянув на эту печать.
Сэр Мармадьюк достал из камзола пакет, запечатанный королевской печатью.
– В тот раз вы были так любезны, – продолжал он, – что дали возможность всем присутствующим ознакомиться с его содержанием. Я последую вашему примеру.
И, сломав печать, сэр Мармадьюк прочел во всеуслышание:
«Капитану Скэрти, командиру отряда королевских кирасиров.
Бэлстрод Парк.
Его величество король повелевает капитану Скэрти вывести вверенный его командованию отряд из владений сэра Мармадьюка Уэда и направиться с ним на расквартирование в наш королевский дворец в Виндзоре. Его величество предлагает сим своему верному слуге капитану Скэрти приступить к выполнению приказа немедленно по получении оного.
Уайтхолл.
Carolns Rex».
Послание его величества было встречено громкими одобрительными возгласами, но ни один голос в толпе не крикнул «Да здравствует король!» Все знали, что эта уступка сэру Мармадьюку со стороны короля была сделана не по доброй воле, а внушена страхом. Он сделал это по настоянию парламента, и толпа, приветствуя этот справедливый акт, кричала: «Да здравствует парламент!»
Лицо Скэрти было чернее тучи, когда он последний раз вошел к себе в комнату, чтобы собраться в дорогу.
– Малодушный трус! – злобно бормотал он сквозь стиснутые зубы. Это относилось не к кому-нибудь из обитателей усадьбы, а к королю, который поставил капитана Скэрти в такое унизительное положение.
Спустя десять минут он уже скакал во главе своего отряда прочь из Бэлстродской усадьбы, оставив нескольких кирасиров для сопровождения обоза...
Марион бросилась в объятия отца, как только он сошел с коня.
– О Боже, какая радость! Ты жив и невредим! – шептала она, прижавшись к его груди.
– Да, дитя мое, с такими отважными провожатыми я чувствовал себя в полной безопасности.
– Судьба сжалилась надо мной! Ведь я почти готова была дать свое согласие, пожертвовать собой, но это было бы для меня хуже смерти...
– Пожертвовать собой? Кому, Марион?
– Ему, Скэрти. Он обещал добиться для тебя помилования, но только при условии, что я... – Марион замялась, не решаясь повторить слова Скэрти.
– Можешь не говорить, какие это были условия, – сказал сэр Мармадьюк. – И ты, моя мужественная девочка, готова была принять их! Я знаю твое великодушие! Но, благодарение Богу, я обязан своим спасением не милости врага, а мужеству друзей, и прежде всего – вот этому доблестному джентльмену, которого ты видишь рядом со мной. Если бы не он, приказ короля пришел бы, пожалуй, слишком поздно...
Марион подняла глаза, и взгляд ее встретился с пламенным взглядом Голтспера, сидевшего на коне.
В эту минуту сэру Мармадьюку пришлось вмешаться в стычку между кирасирами Скэрти и своими отважными провожатыми, которые порывались вступить в рукопашный бой.
Марион и Голтспер на минуту остались одни.
– Благодарю вас, сэр, – произнесла Марион прерывающимся от волнения голосом. – Благодарю вас за то, что вы спасли моего отца! Радость видеть его живым служит мне утешением в том горе, которое вы причинили мне.
– Я причинил вам горе, Марион?
– Не будем говорить об этом, сэр. К чему объяснения? Вы знаете, о чем я говорю. О Генри, Генри! Я никогда не думала, что вы способны на такой обман, на такую чудовищную жестокость!
– Марион!
– Не говорите мне ничего! Уезжайте отсюда! Оставьте меня с моим горем, мне больше ничего не осталось в жизни...
– – Я должен подчиниться вашим приказаниям, Марион, – сказал Голтспер, берясь за поводья. – Вы гоните меня? Но как же мне теперь жить, когда вся жизнь моя принадлежит вам? О Боже, куда мне деваться! – с отчаянием воскликнул он.
– К вашей жене, – чуть слышно, с горьким упреком прошептала Марион.
– Ах, вот в чем дело! Так вам, значит, поспешили сказать!
– Да, я знаю все.
– Нет, не все, Марион. У меня нет жены.
– К чему обманывать меня, Генри? У вас есть жена. Я слышала это от людей, которые вас знают. Вы женаты.
– Я скрыл от вас это, Марион. Это правда, я был женат. Но жена моя умерла.
– Умерла?
– Да, умерла. Я признаю, что я виноват перед вами. Я должен был сказать вам все. Мое оправдание только в моем безумстве. Я полюбил вас, когда она еще была жива...
– О Боже, значит, вы разлюбили меня после того, как она умерла?
– Как можете вы говорить так, Марион! Мое сердце принадлежит вам навеки. Разве вы не помните обет, которым вы связали меня, когда мы виделись с вами последний раз? Мне ничего не стоило связать себя этим обетом. Я никогда не мог бы нарушить его, даже если бы я и хотел это сделать.
– Вы смеетесь надо мной, Генри! Как смеете вы говорить мне о своей любви, о своих обетах! Ведь то обещание, которое я взяла с вас, – вы же его сдержали!
– Какое обещание, Марион?
– Как можно шутить так жестоко! А моя перчатка? Когда вы мне прислали ее и гонец передал мне ваши слова, я думала, я не выживу... я...
– Перчатка! С гонцом! – вне себя от изумления перебил ее Голтспер.
– Марион! – крикнул сэр Мармадьюк, успевший огласить королевский приказ и положить этим конец перебранке между кирасирами и толпой. – Домой, дочка! Позаботься принять гостей со всем радушием, которым до сих пор славился дом Уэдов. Мы проделали длинный путь, и наши достойные друзья из Эксбриджа, Денема и Айвера наглотались пыли. Наверно, в наших погребах найдется какое-нибудь освежающее средство... Пойди распорядись, дочка!
Марион с сияющим лицом бросилась выполнять приказание отца. Изумление Голтспера рассеяло мрак в ее душе. Загадочное возвращение перчатки означало не то, что она думала. Генри Голтспер по-прежнему принадлежит ей!
- Эсперанса. Изгнанники в лесу. Жилище в пустыне. - Майн Рид - Исторические приключения / Путешествия и география
- Мароны. - Майн Рид - Вестерн / Исторические приключения
- Охота на левиафана. Пропавшая сестра. Мальчики на севере.Водой по лесу. - Майн Рид - Исторические приключения / Природа и животные
- Огненный скит - Юрий Любопытнов - Исторические приключения
- Полет сокола - Мазин Александр Владимирович - Исторические приключения
- Белая роза - Маке Огюст - Исторические приключения
- Жёлтый вождь - Майн Рид - Исторические приключения / Прочие приключения
- Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола - Василий Седугин - Исторические приключения
- Оцеола, вождь семинолов. Повесть о Стране Цветов. - Майн Рид - Вестерн / Исторические приключения / Классическая проза
- Без пощады - Майн Рид - Исторические приключения