Узники Алексеевского равелина. Из истории знаменитого каземата - Павел Елисеевич Щеголев

близости Мишеля и Татьяны с яркостью свидетельствует их переписка до отъезда Бакунина из России, недавно напечатанная.

12 октября граф Орлов сообщил отцу Бакунина о высочайшем согласии на свидание его, жены его и дочери Татьяны с Михаилом Бакуниным и предложил, если они пожелают воспользоваться разрешением, явиться в III Отделение. Александр Михайлович Бакунин, в это время 83-летний старик, потерявший зрение, ответил графу Орлову следующим письмом, написанным рукою его жены, Варвары Александровны, и датированным 23 октября:

«Милостивый Государь

граф Алексей Федорович.

Примите благосклонно дань душевной моей и всего семейства моего благодарности за милостивое письмо, которым соблаговолили сообщить мне Всемилостивейшее соизволение Его Императорского Величества на свидание мое, жены моей и дочери Татьяны с несчастным моим сыном; я бы полетел в Петербург, чтобы упасть к ногам Милосердного Монарха, но мне за восемьдесят лет, и я под тягостью годов и печали так изнемог, что не в силах был бы доехать, а жена моя не решается больного мужа покинуть. Итак, одна Татьяна может воспользоваться Монаршею милостью и мы решились дать ей проводником нашего же сына Николая, за которого я Вашему Сиятельству как за себя ручаюсь. О, если бы предстательством Вашим могло последовать к довершению неожиданной мною милости Высочайшее позволение сыну моему Николаю заменить отца и мать, присутствие его облегчило бы свидание сестры с братом после долговременной и бедственной разлуки. Он же, Николай, как доверитель наш, мог бы утешить и успокоить прискорбную душу его нашим благословением, в твердой надежде, что он, узнав опытом всю преступную тщету пагубных заблуждений, в них раскаялся и никогда не позабудет, чья Мощная и Милосердная Воля спасла его от конечной погибели.

Позвольте мне повторить уверение в душевной моей благодарности и глубочайшем почтении, с которыми Честь имею быть, Милостивый Государь, Вашего Графского Сиятельства покорным слугою Александр Бакунин, а по слепоте мужа моего подписала жена его Варвара Бакунина».

Письмо А.М. Бакунина было доставлено в III Отделение Татьяной Александровной и Николаем Александровичем Бакуниными. Граф Орлов представил Николаю Павловичу это письмо, надписав на нем карандашом: «Вот письмо от отца Бакунина. Ваше Величество дозволили ему, его жене и их дочери видеться с преступником, не позволите ли вместо престарелого отца быть в крепости его сыну. Само собой разумеется, что свидание будет при коменданте». Николай положил на письме карандашную резолюцию: «Согласен при г. Набокове». 31 октября генерал Набоков был уведомлен о согласии государя. Свидание было дано; никаких о нем подробностей в официальных документах не оказалось.

Перед отъездом Татьяна Александровна и Николай Александрович пожелали еще раз свидеться с братом и обратились за разрешением в III Отделение. Сохранилась в деле коменданта записка Л.В. Дубельта генералу Набокову от 6 ноября 1851 г.: «Прибывшие сюда господин и госпожа Бакунины желают еще раз свидеться с их братом и проститься с ним. Граф Алексей Федорович Орлов поручил мне доложить Вам, почтеннейший Иван Александрович, что, по его мнению, можно им это дозволить. Хотел я лично сказать Вам это, но не могу, не очень здоров, и потому решился передать Вам письменно решение графа. Искренне, душевно преданный Л. Дубельт».

Свидание с заключенными в равелине по правилу могло быть дано только с высочайшего разрешения, и для службиста генерал-адъютанта Набокова столь неофициально выраженное мнение графа Орлова оказалось недостаточным, и он не нашел в себе ни охоты, ни смелости обойтись одним «мнением» без необходимого высочайшего соизволения.

Следующее свидание состоялось через год с лишком. Татьяна Александровна Бакунина предварительно обратилась 11 июня 1852 года с письмом к Л.В. Дубельту: «М.Г. Леонтий Васильевич. Вы велели мне предуведомить Вас о прибытии моем в Петербург; но я не спросила Вас, должна ли я ждать Вашего ответа с позволением видеться с братом, и потому прошу Вас одним словом решить мое недоумение и сказать мне, могу ли я теперь приехать для свидания с ним». 16 июня был изготовлен доклад Николаю Павловичу, и 17 июня высочайшее согласие последовало, а 18 июня о разрешении свидания был уведомлен комендант К.Е. Мандерштерн и Татьяна Александровна, которой III Отделение предложило по приезде в Петербург явиться непосредственно к коменданту. В июле Татьяна Александровна в сопровождении брата Алексея выехала в Петербург. Она привезла с собой написанное 4 июля письмо отца Дубельту: «Милостивый Государь Леонтий Васильевич. Дочь моя Татьяна, пользуясь Милостивым соизволением, едет в С.-Петербург для свидания с братом, и г. комендант уже предупрежден о его прибытии – провожает ее меньшой мой сын Алексей, которого имею препоручить в Милостивое благорасположение Вашего Превосходительства. Великое бы для него было утешение увидеться с скорбящим братом, в полном раскаянии которого я совершенно уверен; но тяготит душу мою неотступная мысль, что вины своей он уже загладить не может. Примите благосклонное уверение в душевном моем почтении и благодарности, с которыми честь имею быть Вашего Превосходительства покорным слугою Александр Бакунин».

Тотчас по приезде в Петербург, 9 или 10 июля, Татьяна Александровна виделась с Михаилом Александровичем. Но когда она на другой день явилась в крепость и пожелала еще раз видеть брата, ей было отказано. Она попыталась добиться разрешения на второе свидание – не только для себя, но и для сопровождающего ее брата Алексея. 10 июля она обратилась с письмом к Дубельту: «Милостивый Государь Леонтий Васильевич. Господин Комендант крепости сказал мне, что я не могу без Вашего разрешения вторично видеться с братом. Доброе участие, оказанное нам Вами уже несколько раз, дает мне смелость иметь просить Вашего содействия в этом случае, – и надежду, что Вы не откажете мне в просьбе моей за меня и в ходатайстве Вашем за меньшого брата моего Алексея, проводившего меня в Петербург и желающего также видеться с братом. Примите уверение в истинном почтении и совершенной благодарности, с коими честь имею быть покорная к услугам Татьяна Бакунина».

Дубельт 10 июля 1852 года дал ей ответ при личном посещении ею III Отделения. Надо думать, он посоветовал ей обратиться с прошением на высочайшее имя, которое было представлено ему 11 июля:

«Всемилостивейший Государь, получив от генерал-адъютанта графа Орлова уведомление о дарованном мне Вашим Императорским Величеством дозволении видеться с несчастным братом моим Михаилом Бакуниным, я поспешила прибыть сюда из Тверской губернии и не замедлила воспользоваться сею монаршею милостью, но когда на другой день после свидания с братом я опять явилась в крепость, то комендант оной объявил мне, что разрешение мне видеться с братом он принимает за дозволение однократного свидания, и что без особого Высочайшего повеления Вашего Императорского Величества я не могу уже быть