Малыш: мамино счастье - Ирина Чеснова

«Курочка Ряба» – это вообще о чем?

«Жили-были дед и баба. И была у них Курочка Ряба. Как-то раз снесла Курочка яичко. Да не простое, а золотое. Дед бил-бил, не разбил. Баба била-била, не разбила. А мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Дед плачет, баба плачет, а Курочка кудахчет:

– Не плачь, дед! Не плачь, баба! Я снесу вам новое яичко, не золотое, а простое…»

Спрашивается: о чем сказка? В чем глубинный смысл? Где хотя бы простая логика? Яйцо разбить хотели? Хотели. Мышка разбила? Разбила. Чего плакать-то?

Может, смысл в том, что не в богатстве счастье? Что счастье – в простых ежедневных радостях?

На самом деле, версий у этой сказки – видимо-невидимо.

Как вам, например, вот такая? Дескать, сказкой про Курочку Рябу можно проиллюстрировать мысль о том, что бывает с теми, кто не ценит своего шанса и использует стереотипные действия по отношению к нестандартным явлениям. Дед и Баба не отнеслись бережно к золотому яичку, пытались его разбить – по той же схеме, по которой обращались с простыми яйцами. В результате, ни Золотого Яйца, ни содержимого обычного яйца они не получили [135] .

Кто-то считает, что в «Курочке Рябе» противопоставляется чудо и обыденность. И показывается, насколько эта обыденность ценна, насколько ценно все, что нас окружает [136] . Есть также мнение, что это сказка о Мудрости, заключенной в Золотом Яйце. Мол, не каждому дано познать эту Мудрость, не всякому она «по зубам». Иногда приходится согласиться на простую мудрость, заключенную в простом яйце.

Вот еще одно толкование: в Древней Руси золотое яйцо (символ смерти) получали старые люди, когда им приходило время умирать. Пестрая курица (посредник между небом и землей) обозначала возможность выбора и перемен. А потому те, кому удавалось разбить золотое яйцо, оставались жить. Простое же яйцо – символ новой жизни. Сказка как бы успокаивала взрослых, давала им возможность не горевать из-за неизбежной старости, символизируя победу жизни над смертью, ее продолжение в детях [137] .

Серьезные же исследователи считают сказку о Курочке Рябе вырожденным вариантом мифологического представления о Мировом Яйце, из которого, согласно мифам и легендам многих народов, возник мир и отдельные его части [138] .

Если вообще придерживаться исторической правды, сначала у «Курочки Рябы» был другой, куда более обширный, многоэпизодный сюжет [139] и соответственно несколько иной смысл. Со временем количество эпизодов и действующих лиц сократилось. Изменилась и концовка – обещание курочки снести новое (простое) яичко. Получилась совсем другая сказка, коротенькая, туманная, так и не разгаданная.

...

Версия последняя, психоаналитическая…

Золотое яйцо, снесенное курицей, – это символ ребенка, имеющего особую значимость для родителей. Такую значимость, несомненно, имеет первый ребенок (первенец), на которого возлагаются особые надежды.

Дед и баба бьют яйцо, то есть воспитывают будущую «надежду и опору» согласно своим представлениям. Но их планы рушит маленькое серое существо. Мышка, «виляющая хвостом», это появившаяся в их жизни соперница – сноха. Разбивая яйцо, именно она добивается того, чего не смогли достичь дед и баба. Теперь их утешение – в новом, простом яйце, то есть следующем ребенке, с которым уже не будет связано столько чаяний.

Таким образом, в сказке бессознательно передаются сценарии семейного поведения. А ее основная мысль – в том глубоком разочаровании, которое испытывают родители, видя, что их «золотой ребенок» взрослеет не так, как им хотелось бы. В нагрузку добавляется еще один нюанс: «Курочка Ряба» рассказывается ребенку в период (если по Фрейду) анальной стадии его развития, когда идет активное – и не всегда успешное – приучение к горшку. Рассказывая сказку, родители (опять-таки бессознательно) выражают недовольство этими неуспехами и транслируют малышу всю горечь своего разочарования. Мол, мы на тебя так надеялись, а ты…

Агент по кличке «Баба Яга»

«А я, бывало, баньку истоплю.

А я, бывало, кашей накормлю.

И дам клубочек ниток на дорожку.

За что ж не любят Бабушку-Ежку?!» [140]

Баба Яга – пожалуй, самый неоднозначный персонаж русских сказок.

«В образе Бабы-Яги – ужасной старухи с костяной но гой, запечатлелось отношение человека к миру иному. Этот образ пугает, отталкивает. Но не потому мы ее боимся, что она такая безобразная, а она такая безобразная именно потому, что мы ее боимся. Баба-Яга – это наше видение мира, выходящего за рамки привычного. Это отражение наших собственных слабостей и страха перед неведомым» [141] .

Так кто же она, эта Баба Яга? [142]

Злая? Да. Страшная? До ужаса. Кровожадная? Еще бы! Но и гостеприимная, мудрая, указывающая нужный путь. К ней за помощью обращаются то Иван-царевич, то Василиса Прекрасная. Ей, как хозяйке лесного мира, подчиняются звери и птицы, она владеет несметными сокровищами и тайными знаниями.

Противоречивый образ Бабы Яги уже давно расшифрован исследователями. У нее распущенные косматые волосы, «нос в потолок врос», «сопли через порог», груди, которые можно закинуть за спину, костяная нога и полное отсутствие зрения [143] – она настоящая ведьма, нечисть, живой мертвец. Яга перемещается в ступе и заметает след помелом. Живет в таинственном дремучем лесу, в избушке на «курьих ножках» [144] , обнесенной частоколом из человеческих костей и черепов. Эта избушка – сторожевая застава на границе двух миров – мира живых и мира мертвых, а сама Яга – охранительница входа в тридесятое (загробное) царство.

Именно сюда попадает сказочный герой, идя, «куда гла за глядят» – ведь по сюжету ему нужно проникнуть в иное измерение и реальность уже не живых людей, а потусторонних существ. И другого пути, кроме как через избушку на курьих ножках, туда просто нет.

Яга (по его просьбе) парит героя в бане и угощает своей едой. Вкушая пищу мертвых, герой тем самым показывает, что он – не такой как все, что он настоящий и достоин оказаться по ту сторону проходной. Именно поэтому Яга ему помогает: дает волшебный клубок и рассказывает, как одолеть Кощея.

Образу Яги-«дарительницы» противостоит в сказках образ Яги-«похитительницы» [145] . Народная фантазия приписала ей жутчайшие злодеяния: якобы Яга колдует и насылает порчу, жарит и ест людей, особенно похищенных детей, при этом лижет печь языком, а угли выгребает ногами.

Откуда взялись все эти зверства? С чем они связаны? О, эта история поинтереснее любой сказки. Здесь, как в колдовском вареве Яги, смешались различные древние об ряды, легенды и поверья. Их уже давно нет, они исчезли, а людская память все еще хранит их в витиеватых сказочных сюжетах.

Так, например, считается, что страсть жарить похищенных детей в печи напоминает обряд «перепекания ребенка», совершавшийся в старину над больными младенцами [146] . Сказка лишь исправила знак «плюс» (перепекание ребенка должно принести ему пользу) на «минус» (Яга детей жарит и ест). Скорее всего, это произошло в период утверждения христианства, когда искоренялось и демонизировалось все языческое.

Кроме того, ученые установили тесную связь Яги с первобытными обрядами инициации – посвящения юношей в полноправные члены общины [147] . Часто церемонией посвящения распоряжалась и руководила женщина – ведунья или жрица. Есть версия, что она олицетворяла Великую Мать – языческую богиню, повелительницу мира и прародительницу всего живого. Эта загадочная фигура, скорее всего, и стала основой для создания сказочного образа Бабы Яги, которая живет в лесной хижине, похищает детей (то есть уводит для обряда инициации), жарит их в печи (символически пожирает, чтобы родился мужчина), а также дает советы и помогает избранным героям, выдержавшим испытания.

Но как же получилось так, что чуть ли не верховное божество языческого пантеона, сильное и прекрасное, вдруг превратилось в злой дух под личиной безобразной старухи? Дело в том, что обряд инициации – таинственная и жуткая церемония. Страх перед ней, особенно у детей и матерей, был огромен. Но пока существовало «охотничье» общество, эти жестокие обряды считались нужными и правильными, ведь во время их прохождения, якобы, приобреталась магическая власть над дикими животными. По мере развития земледелия и земледельческой культуры надобность в магическом посвящении отпала. Обряды прекратились, а воспоминания и страх остались. Лес вообще стал восприниматься как недоброе место, полное всякой нечисти – тот же потусторонний мир, от которого лучше держаться подальше. Именно поэтому лесная ведунья, проводившая некогда важные обряды, обернулась в народном воображении косматой ведьмой, затаскивающей детей на совсем не символическое пожирание.

Принятие христианства лишь подлило масла в огонь. Новая религия не пощадила прежних языческих кумиров. Почти все они обернулись демонами, бесами и колдуньями. Та же участь постигла и некогда могущественную богиню-мать. Великой Матери просто не повезло: добродетель безлика. Какой была эта животворящая богиня уже никто и не помнит. Зато Баба Яга, страшная и кровожадная, прогремела в веках.