Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

Рука Снейпа нехотя потянулась за волшебной палочкой, лежащей в кармане мантии. Луна уловила это движение и, закусив губу, бросила на него взгляд, полный такой мольбы и отчаяния, что Снейп почти физически ощутил её боль.

— Господин профессор… — Луна сжала руки так, что побелели костяшки пальцев. — Когда вы сотрёте мне память… Пожалуйста… Возьмите мою кровь для своего зелья.

Снейп медленно покачал головой.

— Пожалуйста, господин профессор! Вам нужно это зелье. А я ведь всё равно буду любить вас. Даже ничего о вас не помня.

Луна поникла перед ним, опустив голову и ожидая рокового: «Обливэйт». Рука Снейпа повисла вдоль тела, так и не добравшись до кармана.

— Вы свободны, Лавгуд, — глухо произнёс он.

Луна не поверила своим ушам. Он что же, отпускает её, не стерев память? Она подняла на профессора удивлённые глаза и встретила его взгляд, в котором теперь сквозила горечь.

— Вы не ослышались, — устало произнёс Снейп. — Убирайтесь.

— Спасибо… — тихо прошептала Луна, не сводя глаз с его вдруг осунувшегося лица. — А когда мы сварим зелье, господин профессор?

— Когда мне понадобится ваше участие, я оповещу вас, — резкий голос Снейпа странно контрастировал с его усталым обликом.

Луна молча смотрела на него. Ей так хотелось подойти к нему вплотную, провести ладонью по его впалой щеке, погладить спутанные пряди волос… Но она только что пообещала не делать ничего подобного — и он поверил ей, потому что не стёр память. Не стёр, хоть она, Луна, не смела надеяться на такую милость с его стороны. Поэтому она молча смотрела на профессора, и её глаза говорили всё то, что она не смела высказать вслух.

В повисшей тишине внезапно раздался утробный урчащий звук. Луна с ужасом поняла, что звук этот издал её желудок, сжавшийся в голодном спазме. Её взгляд стал испуганным и растерянным. Уголок рта Снейпа пополз вверх.

— Мисс Лавгуд. Немедленно отправляйтесь на обед. Поскольку ваша кровь является настолько ценным ингредиентом, — последние два слова Снейп выделил особо ядовитым тоном, — вы обязаны поддерживать свой организм в надлежащем состоянии. Каким бы я ни был чудовищем, мне не нужна кровь истощённого голодом существа.

— Простите, господин профессор, — Луна почувствовала, как её щёки начинают гореть.

— Надеюсь, свой обед вы не развезёте по тарелке, как это случилось с завтраком.

— Нет, господин профессор, — громко крикнула Луна, стараясь заглушить урчание своего проголодавшегося желудка, и бросилась прочь из класса, на бегу схватив лежавшую на парте сумку.

Захлопнув дверь кабинета, Луна опрометью помчалась по коридору. Ей казалось, что за спиной у неё выросли крылья. Северус не стёр ей память! Она сварит с ним зелье! И он заметил сегодня утром, что она плохо завтракала! Он! Заметил! Он смотрел на неё, делая вид, что она так же безразлична ему, как и все остальные! Смотрел и видел, что она почти не ест. Мерлин всемогущий! Неужели она ему не безразлична?

А Снейп ещё долгих пять минут стоял в классе в той же позе, кусая губы и пытаясь понять, что же такое он сейчас сотворил? Почему он не выполнил принятого накануне решения? И главное, что ему теперь со всем этим делать? Впрочем, ответ на последний вопрос нашёлся быстро. Исследовать. Исследовать этот странный побочный эффект. А для этого сварить новую порцию зелья с добавлением крови влюблённой в него девчонки.

Снейпу не терпелось как можно скорее взяться за приготовление зелья. Но в этот вечер осуществить задуманное ему не удалось. После уроков в класс Защиты от Тёмной Магии неожиданно заглянул Дамблдор:

— Не хочешь ли ты прогуляться со мной, мой мальчик?

— Думаю, прогулка состоится независимо от моего желания, — недовольно буркнул Снейп.

Они молча прошли по сумрачным коридорам замка и вышли во двор, совершенно пустой и казавшийся безжизненным в окутывавших его сумерках. После ясного, холодного короткого ноябрьского дня наступил тихий морозный безветренный вечер. В тишине пустынного двора каждый шаг гулко отдавался, подхваченный эхом, и отражался от древних каменных стен, создавая впечатление, что идут не двое, а с десяток людей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Северус, скажи, это Волдеморт дал Драко ожерелье, от которого пострадала Кэти Белл?

— Не думаю, — Снейп задумчиво вышагивал рядом с директором по безлюдному двору. Они всё дальше удалялись от замка. — Скорее всего, мальчишке предоставлена полная свобода в выборе способа вашего уничтожения, и Тёмный Лорд не вмешивается в его дела. Он просто ожидает результата.

— Думаешь, это ожерелье из запасов Люциуса, которые авроры так и не смогли найти в его замке?

— Почти уверен в этом. Поэтому призываю вас быть осторожным — неизвестно, что он предпримет в следующий раз.

— Я всегда осторожен, — усмехнулся в бороду Дамблдор.

— Это заметно, — Снейп слегка кивнул на безжизненно повисшую руку Дамблдора.

— Будь милосердным к слабостям старика, которому уже недолго осталось жить. Каждый совершает ошибки. И каждый расплачивается за них.

Какое-то время они шагали молча. Внезапно Снейп спросил, очевидно, движимый своими мыслями:

— Чем вы занимаетесь каждый вечер, запираясь с Поттером?

Дамблдор устало посмотрел на него:

— Почему тебя это интересует? Надеюсь, Северус, ты не хочешь прибавить ему сидения после уроков? Мальчик, по-моему, скоро будет проводить взаперти больше времени, чем на свободе.

— Он — вылитый отец…

 — На вид — может быть, но в глубине сердца он гораздо больше похож на свою мать. Я провожу с Гарри много времени, потому что есть вещи, которые мне нужно с ним обсудить, кое-какая информация, которую я должен ему передать, пока не поздно.  — Информация, — повторил Снейп. — Ему вы доверяете… а мне нет.

— Дело не в доверии. Как мы оба знаем, время мое ограничено. Мальчик должен — это крайне важно — получить от меня достаточно информации, чтобы выполнить свою задачу.

 — А почему мне нельзя получить ту же информацию? – Снейп смотрел прямо перед собой, не поворачивая к Дамблдору окаменевшего лица.

— Я предпочитаю не складывать все мои тайны в одну корзину — тем более в корзину, которая большую часть времени болтается на руке лорда Волдеморта.

 — Но я делаю это по вашему распоряжению! – в голосе Снейпа слышалось плохо скрываемое возмущение.

— Да, и делаешь непревзойденно. Не думай, Северус, что я недооцениваю постоянную опасность, которой ты себя подвергаешь. Поставлять Волдеморту информацию, которая кажется ему ценной, и при этом скрывать самое главное — такую работу я не мог бы поручить никому, кроме тебя.

— И всё же вы куда больше доверяете мальчишке, неспособному к окклюменции, посредственному волшебнику, и к тому же имеющему прямую связь с мыслями Тёмного Лорда! -воскликнул Снейп.

— Волдеморт боится этой связи, — сказал Дамблдор. — Не так давно он попробовал — так, слегка, — что значит для него по-настоящему проникнуть в мысли Гарри. Это была такая боль, что подобной он не испытывал никогда в жизни. Он не станет больше пытаться завладеть Гарри, я уверен. По крайней мере таким способом.

— Не понимаю.

— Искалеченная душа лорда Волдеморта не может вынести соприкосновения с такой душой, как у Гарри. Она чувствует себя, как язык, лизнувший ледяное железо, как живая плоть в огне…

 — Души? Мы ведь говорили о мыслях!

— В случае Гарри и лорда Волдеморта это одно и тоже.

Дамблдор посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что они одни. Они дошли почти до Запретного леса, и, похоже, рядом действительно никого не было.

— После того как ты убьешь меня, Северус…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы отказываетесь быть со мной откровенным и тем не менее ожидаете от меня этой маленькой услуги! — проворчал Снейп. Его худое лицо выражало сейчас настоящую злость. — Как многое для вас разумеется само собой, Дамблдор! А что, если я передумал?

— Ты дал мне слово, Северус. Раз уж мы заговорили об услугах, которых я от тебя жду, — ты ведь, помнится, согласился приглядеть за нашим юным другом из Слизерина?