Книга белой смерти - Чак Вендиг

советы и рекомендации. Это же было совсем другим. Более прямолинейным.

Дарье это понравилось.

– Да, собираюсь, – дрогнувшим голосом подтвердила она. Рука у нее тоже задрожала, и таблетки загромыхали в пузырьке.

– У вас это первый случай или такое уже случалось прежде?

Дарья едва не солгала, сказав, что это у нее впервые. Но правда одержала верх.

– Случалось, и неоднократно.

– Мы можем вам помочь, – сказала женщина.

– Каким образом?

– У нас есть одно место, неподалеку от вас.

Дарья замялась.

– Откуда вам известно, где я нахожусь?

– Вы в продуктовом магазине «Большой орел» на Олд-Бетлием-роуд.

– Я вам этого не говорила.

Пауза.

– Мы можем вам помочь. Если вы этого хотите.

Дарья с трудом сглотнула подкативший к горлу клубок. Она посмотрела на таблетки, затем выглянула из-за морозильника. Мимо проходил сотрудник магазина, шагах в десяти. Мужчина, округлое брюшко, на голове лысина, застыл на месте, увидев ее. «Проходи, проходи, проходи, просто дай мне закончить этот разговор, дай мне умереть». Должно быть, мужчина услышал ее мысли, потому что он лишь нервно улыбнулся и пошел дальше.

– Это не служба предотвращения самоубийств, – сказала Дарья.

– Да, – подтвердила женщина. Четко, резко, словно удар вилкой по бокалу с шампанским. – Это не служба предотвращения самоубийств. Но мы можем вам помочь.

Дарья заморгала. Убрала в карман пузырек.

– Тогда скажите, куда мне идти.

Женщина продиктовала ей адрес.

И тогда Дарья встала и прошла через весь магазин, молясь о том, чтобы Чарли и девочки ее не увидели.

Пройдя милю, она подошла к банку и вызвала такси.

* * *

Такси пришлось ждать целый час – вот плата за то, что живешь в маленьком городке. Дарья села на скамейку у банкомата, под печальным старым дубом, чьи корни выпирали сквозь асфальт.

Ехать пришлось дальше, чем можно было бы предположить по словам женщины: это место находилось в Блумсберге, к северу от университета. Час езды. Таксист, тощий белый парень с оспинами на лице, похожими на выбоины на разбитой дороге, ощетинился, услышав, что ехать придется так далеко, однако Дарья пообещала ему хорошие чаевые, и она сдержала свое слово, в несвойственном порыве надежды протянув ему пузырек со всеми таблетками.

– Это вам на чай.

По указанному адресу располагалось безликое офисное здание. Никаких вывесок, лишь объявление «Сдается в аренду» в паре окон. В трещинах в асфальте росли одуванчики. По стенам извивался ядовитый плющ, занимаясь длительным процессом разрушения.

Дарья нажала кнопку у двери.

Дверь открылась, впуская ее внутрь.

* * *

Напротив нее за складным столиком сидели двое, мужчина и женщина. Ни письменных столов, ни кресел, ни компьютеров. Ни перегородок, хотя на ковролине оставались следы от них – призрак прошлого, в котором помещение было разделено на отдельные закутки.

Женщина была в красном брючном костюме, медно-рыжие волосы, вишневая губная помада – как если бы дьявол торговал косметикой, выбирая кроваво-красные тона вместо розовых. Мужчина выглядел гораздо бледнее: убогий серый костюм, скромный синий галстук. Ухоженные усы свисали под носом, волосы в ноздрях которого вовсе не были ухоженными. Мужчина был старше, женщина – моложе. Он представился Биллом. Женщина сказала, что ее зовут Мойра.

Оба молча смотрели, как Дарья подписывает один документ за другим.

Документы, которые она не удосужилась прочитать.

Зачем тратить на это время?

Подписав последний документ, Дарья поспешно сложила их вместе и протянула через столик.

– Я до сих пор не понимаю, что это такое, – сказала она.

– Однако, – заметила женщина, – вы всё подписали.

– Мне нужна помощь. – «Любой ценой», – мысленно добавила Дарья. Если она нигде не найдет помощь, ее дочери со дня на день найдут ее мертвой в ванне. Или мертвой в продуктовом магазине. «Уборщик, срочно пройдите в шестой проход…»

Женщина держалась холодно. Мужчина был более дружелюбный. У него были теплые глаза, и Дарья буквально ждала, что его усы сами собой начнут дергаться вверх и вниз, словно марионетка, танцующая на верхней губе.

– Как сказала вам по телефону Мойра, мы здесь для того, чтобы вам помочь. Но вы должны понять, что это пока что экспериментально.

– Похоже, это не вполне законно.

– Вас это беспокоит? – спросила Мойра.

– Пожалуй.

– И тем не менее вы подписали документы, – снова напомнила Мойра.

– Никто мне не помогает. Я должна что-нибудь попробовать, поскольку не знаю, как еще долго… – Дарья резко тряхнула головой, словно споря с собой. – Я сказала неправду. Нельзя говорить, что никто. Это не совсем так. У меня есть лекарства, однако этого недостаточно. Мой муж… он хочет помочь, но он ничего не понимает. Мои дети… – «Я держу их на расстоянии, чтобы они не подхватили то, что у меня». Хотя она знала, что у нее депрессия, а это нельзя «подхватить», это все равно казалось ей чем-то… заразным. Словно она была покрыта ядом и всякий раз, обнимая своих дочерей, могла им его передать. – Я хочу, чтобы им стало лучше.

– Вы должны стремиться и к тому, чтобы вам самой стало лучше, – сказал Билл. – И, возможно, мы сможем посодействовать вам в этом. Стать лучше во многих отношениях.

– Я вас не совсем понимаю.

Сунув руку под столик, Билл достал то, что Дарья никак не ожидала увидеть. Это был стаканчик. Пластиковый. Из него торчала согнутая соломинка, похожая на перископ подводной лодки.

– Мы предлагаем вам выпить вот это, – сказал он.

– Что это такое?

Ответила Мойра:

– Данная информация является коммерческой тайной.

– Ребята, кто вы такие? – спросила Дарья. – В бумагах говорится про какой-то «Файрсайт», но я понятия не имею, что это такое. Вы представляете какую-то фармацевтическую компанию?

– Медико-технологическую, – с улыбкой поправил ее Билл. – Медицинские технологии.

– Что в этом стакане?

– Коктейль. Похожий на молочный. Со вкусом шоколада.

– Что-то медицинское? Вроде… бария[87]?

Опять Мойра:

– Мы не можем вам это сказать.

– Что это со мной сделает?

– В общем плане, – сказал Билл, – вам станет лучше.

– Лучше в каком смысле?

– Мы не можем вам это сказать, – повторила Мойра, на этот раз тверже. Словно как предостережение.

– Я…

Внезапно Дарья ощутила в груди громыхающую грозу тревоги. Это было что-то нехорошее. Она чувствовала это своим нутром. Вот в чем главная беда такой сильной депрессии, что хочется наложить на себя руки: благоразумие вылетело в окно, оно уже валяется кучкой внизу на асфальте. Дарья резко встала, едва не опрокинув стул.

– Мне все это не нравится. Я ухожу домой. Спасибо за то, что уделили мне время.

Она решительно направилась к двери.

Сидящие у нее за спиной не двинулись с места.

– Вы пришли сюда, – хриплым голосом окликнула Мойра. – Вы подписали бумаги. Вы отчаянно жаждете перемен, Дарья.

Заговорил Билл, мягким, отеческим тоном, и Дарья, услышав его, остановилась, взявшись за ручку, но так и не открыв дверь:

– Миссис Стюарт, вы на распутье. Одна дорога ведет вас назад, туда, откуда вы пришли, и, как мне кажется, это далеко не идеальное место. Там вы умрете по-настоящему или обнаружите, что у вас умерло все внутри. Другая дорога ведет куда-то туда, где определенно лучше. Это лечение пока что на стадии эксперимента,