Кхаа Тэ - Дарья Согрина – Друк

негодяям, осмелившимся напасть на нее со спины.

В нескольких метрах от нее стоял тот самый храмовник, что в нынешнее мгновение походил на бродягу, нежели на представителя церкви. Святоша сжимал в руках аритовый хлыст. Брат Конлет тяжело дышал, а на его лице блуждала крайне неприятная очумелая ухмылка.

Мертвый эльф, убитый Финли, который, кстати, то же мертв, мелочь – по сравнению с опасной демоницей. Изловить или уничтожить эту тварь, означало, как минимум, заслужить сан епископа. Храмовник не намеревался упускать такую возможность. Конечно, было бы глупо вступать в бой один на один с бесовским выродком, поэтому брат Конлетт подстраховался. Еще несколько хлыстов, но более тонких и коротких, блеснули в руках у послушников. А лучники, трясясь от страха, натянули тетиву, угрожая попасть скорее в пигалицу, отползающую на четвереньках от порога, нежели в Табору. Даже ратники, дрожа, как осины на ветру, повытаскивали свои неказистые мечи, лихорадочно соображая, в какой момент приемлемее атаковать.

Демонесса иронично ощерилась и водрузила ногу на спину, пытающейся улизнуть Ребекки. Тяжелый сапог прижал девушку к земле, не позволяя продвинуться вперед на миллиметр.

– Она, моя, – предупреждающе прошипела демоница, и ее большие глаза сверкнули недобрыми огоньками.

– Да сразит тебя гнев Создателя! Да низвергнет в пекло Преисподней длань Тарумона Милосердного, дьявольское отродье! – завопил истошно брат Конлет и ударил вновь хлыстом.

На этот раз Табора молниеносно поймала конец бича, чувствуя, как опутанный магией Псилона арит, прожигает перчатки словно кислота.

– Хочешь побывать на бесовском балу, святоша? Ну что же, давай потанцуем!

С этими словами, стремясь сдержать крик боли, демонесса дернула хлыст на себя, повалив храмовника наземь. За спинами ратников взгляд Таборы уловил силуэты двух паладинов. Ситуация с каждой секундой ухудшалась. Если прибудет подмога ордена или барона, она не только не успеет обыскать девчонку, но и падет в схватке с кучкой глупцов и задавак, отождествляющих себя легендарными вояками.

Табора, в мгновение ока, вынула верные клинки, и, раскинув руки, бросилась на недругов. У нее оставалось всего несколько минут, что бы расправиться с присутствующими нечестивцами.

Трусливый эльф куда-то подевался. От него помощи ждать бесполезно. Демоница осталась одна, вместе со скулящей девчонкой, от которой тоже не было проку. Вместо того, чтобы разбить нос, а лучше вспороть брюхо церковнику за смерть друга, та только была в силах реветь и ползать в темной жиже, что осталось после гибели захватчиков.

Глава 12

«И озарится нерушимый небосвод

горящими звездами, что срываются

с высоты, да раскаленными камнями

падают на проклятую землю. И не

переплести орнамент Ниамэ, что

сохраняла равновесье эпох»

«Хоренуан» Книга бытия и

сотворения мира.

Автор неизвестен.

Дребезжащая вибрация пронзила стены и пол залы Советов. С высоких потолков, что теряются в густом полумраке, посыпались тонкие струйки пыли, превращаясь в призрачные облака. Огромные медные люстры с янтарными свечами, раскачивались маятниками, угрожая рухнуть, на собравшихся внизу магов.

Магистры, шумно обсуждающие несчастье, приключившиеся с одним из собратьев, внезапно примолкли, в недоумении переглядываясь. Вибрация повторилась, но на этот раз к ней присоединился нарастающий гул.

Эурион обеспокоенно привстал на алмариновом троне, оглядывая помещение, и стремясь отыскать источник сумятицы. Верховные чародеи, робко перешептываясь, тоже вскочили со своих мест. Великий магистр призвал всех к тишине. Но лишь спустя несколько минуту, в зале воцарилось безмолвие.

Стены завибрировали вновь, с новой силой, осыпая пыль с вековой кладки Цитадели. Гул преобразился в тихий шепот, словно замок Аскалиона решил заговорить со своими обитателями, а точнее – спеть им.

– Кровь демонов жжет, словно адский огонь… – прошелестел певуче невидимый бард. – Не ведаешь страха, но чувствуешь боль…

Один из писарей, что документировал пленум, побледнел и как юная девица хлопнулся в обморок, с грохотом опрокинув стул. Эурион наградил его испепеляющим взглядом, но тому было все равно. Он валялся на холодном полу без чувств, и никто из присутствующих не спешил его поднимать.

– Ту боль, что кромсает сердце в груди… – продолжал голос, приобретая насыщенность. – В объятия смерти ты храбро иди…

Дверь залы, с пронзительным скрипом, распахнулась и на пороге показалась толпа младших магов, целителей и прочих воспитанников. Впереди всех несся, бледный от ужаса, Юргер.

– Башня!!! – воскликнул он дрожащим голосом.

Эурион приподнял левую бровь. Магистры качали головами, пожимали плечами, разводили руками, стремясь понять, что происходит. Землетрясения в этих местах были не редкость, и Цитадель могла выдержать негодование почв и гор. Но на сей раз, это было что-то иное, нежели природный катаклизм. Вряд ли хребты, леса и пустоши возжелали пропеть балладу аскалионцам.

– В башне – эпицентр!!! – вновь, почему-то завопил Юргер, беспокойно прислушиваясь к повторяющимся толчкам и шепоту, который, сейчас был больше схож с завыванием ветра.

Паника в зале нарастала, голоса становились громче. Хаос мог только усугубить ситуацию.

– Тишина!!! – гневно вскричал Эурион. – Все прочь из Цитадели! Дожидаться окончания тряски во дворе! Да и отойдите подальше от стен! Рейвен, Майрус, Лоерген, Тиандиор – за мной! Остальные, прочь из замка!

Великий магистр, откинув назад полы мантии, спустился со ступеней и твердым шагом пошел по проходу, стараясь не смотреть на лица, напялившие маски недоумения и испуга. Толпа расступалась. В происходящих событиях было под силу разобраться лишь Эуриону. Недаром же он обладал самым высоким рангом в Цитадели. Четыре Верховных мага поспешили за Великим магистром. И лишь, когда небольшая процессия скрылась в полумраке коридора, аскалионцы торопливо стали покидать Залу Советов, а несколькими минутами позже, и само Убежище.

Науро С’Ар Илхор был человеком чести, а точнее Мрачным эльфом, которому не чуждо благородство, милосердие и долг перед родной землей. Нирбисс был его родиной. Именно здесь, он увидел первые лучи солнца, сделал первый шаг по зеленой траве, которая, увы, не обладала таким ароматом, как луга Инайрлан, откуда явились его предки. Но это был его мир. Мир, который он любил и был готов защищать до последней капли крови.

Глядя, как Табора, обезумев, решила бесцеремонно увести из-под носа храмовника девчушку, он не мог оставаться в стороне. Но помимо демонессы, у него была и другая забота. Ребекка! Если она так и будет распускать сопли и пытаться сбежать, то, скорее всего, закончит, как и четверка простофиль, что стали добычей Таборы. Нужно было вмешаться, и срочно!

Ребекка дрожала от страха, негодования и отчаяния. Она хотела броситься на обидчиков с кулаками, но в тоже время, мечтала незаметно ускользнуть из этого кошмара, что развернулся рядом с ней. В ее светлой голове, тысячу раз пронеслись мысли о том, что не переступи она