Возвращение в Оксфорд - Дороти Сэйерс

Гарриет подняла глаза:

— Это я тоже сообразила — в конце концов. Но то, что случилось на прошлой неделе, казалось, исключало такой вариант.

— Мне кажется, — сказал Питер, — вы не сумели подойти к проблеме непредвзято и — простите, что я так говорю, — сосредоточить на ней все свое внимание. Что-то встало между вами и фактами.

— Мисс Вэйн так много помогала мне с книгой, — с покаянным видом проговорила мисс Лидгейт, — и ей еще нужно было заниматься своим исследованием. Мы вообще не вправе были требовать, чтобы она уделяла столько времени нашим проблемам.

— Времени мне хватало, — возразила Гарриет, — ума не хватило.

— Как бы то ни было, — продолжал Уимзи, — мисс Вэйн сумела внушить Икс серьезные опасения. К началу этого триместра поведение Икс становится более отчаянным — и более разрушительным. Чем светлее вечера, тем труднее устраивать ночные налеты. Но Икс совершает психологическую атаку на мисс Ньюланд, склоняя ее к самоубийству, а когда атака не удается, пытается спровоцировать скандал в университете и шлет письма вице-канцлеру. Как бы то ни было, университет оказался столь же надежным, как и колледж: раз впустив женщин на свою территорию, он не собирался их предавать. Это, несомненно, еще больше разгневало Икс. Доктор Трип выступил посредником между вице-канцлером и вами, и дело, по-видимому, уладилось.

— Я сообщила вице-канцлеру, что мы собираемся принять меры, — сказала ректор.

— Совершенно верно, и оказали мне честь, позволив в этом участвовать. Я с самого начала почти не сомневался в личности Икс, но подозрение — не улика, и потому я старался не разглашать необоснованных догадок. Первым делом, очевидно, следовало выяснить, имеется ли в прошлом мисс де Вайн факт убийства или нанесенного кому-либо ущерба. В ходе весьма интересной беседы, которая состоялась после ужина в этой самой комнате, мисс де Вайн сообщила, что шесть лет назад при ее участии некий ученый лишился репутации и средств к существованию, — и, как вы помните, мы пришли к выводу, что мужественные мужчины и женственные женщины осудили бы ее поступок.

— Так значит, — воскликнула декан, — вы подстроили весь разговор, только чтобы вытащить на свет эту историю?!

— Разумеется, я создал условия для того, чтобы история была рассказана, но если бы этого не произошло, я бы все равно ее узнал. Одновременно я доподлинно убедился, хотя и раньше не сомневался, что ни одна женщина в этой профессорской, будь она замужем или нет, не поставит личные интересы выше профессиональной чести. Этот пункт мне было важно прояснить — не столько для себя, сколько для вас самих.

Ректор перевела взгляд с мисс Гильярд на миссис Гудвин, затем снова посмотрела на Питера.

— Да, — сказала она, — вы правильно сделали, что прояснили это.

— На следующий день, — продолжал Питер, — я спросил у мисс де Вайн имя того человека (мы уже знали, что он был женат и красив). Звали его Артур Робинсон, и я решил выяснить, что с ним стало. Я предположил, что Икс — жена или, по крайней мере, родственница Робинсона, что она появилась в колледже, когда было объявлено о назначении мисс де Вайн, что она собиралась отомстить мисс де Вайн, всему колледжу и ученым женщинам в целом за своего родственника. Кроме того, представлялось весьма вероятным, что Икс напрямую связана с семьей Джуксов. Гипотезу эту укрепил тот факт, что сведения о Джуксе были предоставлены полиции в анонимном письме, весьма сходном с теми, что получали вы.

Уже после моего приезда Икс видели в естественнонаучной аудитории. Невозможно представить, чтобы Икс в самом деле клеила письма в таком небезопасном и общедоступном месте — это просто нелепо. Ясно было, что перед нами инсценировка, попытка запутать следствие и, возможно, обеспечить себе алиби. Записки склеили в другом месте и намеренно подбросили — к слову, в коробке даже не осталось букв, чтобы закончить незавершенное послание к мисс Вэйн. Аудитория расположена прямо напротив скаутского крыла, тем не менее в ней зачем-то зажгли верхний свет, хотя ничто не мешало воспользоваться настольной лампой — она прекрасно работала. Еще обратите внимание: Кэрри не сама заметила, что в аудитории горит свет, ей сообщила Энни, Энни же единственная во всем колледже утверждала, что видела Икс, и хотя алиби было у обеих скаутов, под описание Икс Энни подходит гораздо лучше.

— Но Кэрри слышала, как Икс шумит в аудитории, — заметила декан.

— О да, — улыбнулся Уимзи. — И Энни как раз послала Кэрри вас привести, а сама тем временем спрятала веревки, с помощью которых выключила свет и повалила доску. Помните, я обратил ваше внимание, что сверху пыль с дверного косяка вытерта — чтобы скрыть след от веревки.

— Но след на подоконнике в фотолаборатории… — начала декан.

— След подлинный. В первый раз она и в самом деле вылезла через окно, заперев дверь изнутри и для пущей убедительности разбросав повсюду шпильки мисс де Вайн. Затем через буфет она проникла в скаутское крыло, разбудила Кэрри и привела ее полюбоваться на светопреставление. Я, кстати, думаю, что у кого-то из скаутов к тому моменту возникли подозрения по ее поводу. Вероятно, кто-то пытался зайти к Энни и обнаруживал, что дверь у нее почему-то заперта, или же встречал ее в коридоре в неурочный час. Как бы то ни было, пришло время позаботиться о своем алиби. Я предположил, что после этого случая ночные налеты прекратятся — так и вышло. И не думаю, что мы когда-либо найдем копию ключа от буфета.

— Все это хорошо, — сказала мисс Эдвардс, — но у вас по-прежнему нет доказательств.

— Нет. Я и уехал из Оксфорда, чтобы их добыть. Между тем Икс — если моя версия вас не убеждает — пришла к выводу, что мисс Вэйн представляет опасность, и попробовала ее подстеречь. Из этого ничего не вышло, поскольку мисс Вэйн предусмотрительно перезвонила в колледж и проверила, правда ли ей звонили в Сомервиль по приказу ректора. Ложный вызов был совершен из телефонной будки вне колледжа в 10.40. Незадолго до одиннадцати Энни вернулась после выходного дня и услышала, что Паджетт говорит по телефону с мисс Вэйн. Разговора она не слышала, но, возможно, разобрала имя.

— Хотя покушение и сорвалось, я был уверен, что последует еще одно — на мисс Вэйн, на мисс де Вайн, на что-то заподозрившего скаута или же на всех трех. Я сделал соответствующее предупреждение. Затем были уничтожены шахматы мисс Вэйн. Это было неожиданно. За этим стоял уже не страх, а личная ненависть. До того с мисс Вэйн обращались почти нежно, словно она вполне женственная женщина. Как вы думаете, мисс Вэйн, что могло создать у Икс такое впечатление?

— Не знаю, — ответила Гарриет, несколько смутившись. — Я доброжелательно порасспрашивала ее о детях и поговорила однажды с Бити — о боже, да, с Бити. А еще я однажды из вежливости с ней согласилась: признала, что замужество — хорошая вещь, если встретился подходящий человек.

— Очень дипломатично с вашей стороны — пусть и беспринципно. А как насчет обходительного мистера Джонса из Джизуса? Если по ночам вы водите в колледж мужчин и прячете их в часовне…

— Боже правый! — воскликнула мисс Пайк.

— Будьте готовы, что вас сочтут женственной. Ну да не так уж это важно. Как бы то ни было, боюсь, иллюзия развеялась, как только вы заявили мне перед всей профессорской, что ставите общественный долг выше личных отношений.

— Но что же случилось с Артуром Робинсоном? — нетерпеливо перебила мисс Эдвардс.

— Он женился на женщине по имени Шарлотта Энн Кларк, дочери своей квартирной хозяйки. Первая его дочь, Беатрис, родилась восемь лет назад. После того происшествия в Йорке он сменил фамилию, назвался Уилсоном и устроился младшим учителем в маленькую частную школу, куда готовы были взять человека, лишенного магистерского звания, — лишь бы платить поменьше. Вскоре у него родилась вторая дочь, ее назвали Каролой. Боюсь, Уилсонам и впрямь пришлось нелегко. Первую работу он потерял — поскольку, увы, ушел в запой, нашел другую, снова не справился и через три года застрелился. В местной газете напечатали несколько его фотографий. Вот, посмотрите. Красивый светловолосый мужчина лет тридцати восьми — не слишком волевой, привлекательный, внешне несколько напоминает моего племянника. А вот фотография вдовы.

— Вы правы, — сказала ректор, — это Энни Уилсон.

— Да. И если вы прочтете протокол коронерского дознания, то узнаете, что он оставил письмо: написал, что его затравили. Письмо достаточно бессвязное, и в нем среди прочего содержится латинская цитата, которую коронер любезно перевел.

— Неужели?! — воскликнула мисс Пайк. — Tristius haud illis monstrum?..[305]

— Ita.[306] Как видите, эти строки и правда написал мужчина, мисс Гильярд была права. Энни Уилсон, чтобы прокормить себя и детей, пошла в услужение.