Том 13. Салли и другие - Пэлем Вудхауз

В кругу моих близких известно, что я только в самых редких случаях присоединяюсь по утрам к толпе общественно питающихся,�� предпочитаю поглощать копченую селедку или что там мне подадут, в уединении своей спальни. Но целеустремленный человек, в случае надобности, не побоится ничего, а я решился любой ценой оказаться на месте в драматический момент разоблачения, когда тетя Далия сорвет накладную бороду и объявит дрожащему Л.Дж. Троттеру, что ей известно все! То-то будет, я предвидел, феерическое зрелище.

Хотя и не вполне очнувшись ото сна, я, кажется, никогда еще так ясно не ощущал, что жаворонок в небе, улитка на листе, а в небе Бог, и вообще все прекрасно на белом свете.[56] Благодаря выдающемуся уму Дживса затруднение тети Далии убрано с дороги, и теперь я могу, если не постесняюсь, посмеяться в лицо всем полицейским инспекторам и их сержантам, которые бы вздумали к нам наведаться. И кроме того, вчера на сон грядущий я предусмотрительно унес у престарелой родственницы резиновую дубинку, и теперь она опять находилась при мне. Неудивительно поэтому, что, входя в столовую, я почти готов был разразиться песней и засвистать веселой коноплянкой,[57] как выражается иногда Дживс, я сам слышал.

Первое, что мне бросилось в глаза, когда я переступил порог, был Сыр Чеддер, пожирающий ветчину, а второе � Дафна Долорес Морхед, заканчивающая завтрак гренками с джемом.

��Привет, Берти, старина!�� воскликнул первый, помахав мне вилкой в самой дружественной манере.�� Вот и ты, приятель. Заходи, заходи, дружище. Рад видеть тебя в такой отличной форме.

Его сердечное приветствие удивило бы меня больше, если бы я не разгадал в нем военную хитрость, рассчитанную на то, чтобы притупить мою бдительность и внушить мне ложное чувство безопасности. Весь в состоянии боевой готовности, я подошел к буфету и стал левой рукой накладывать себе сосиски и бекон, правой сжимая в боковом кармане полицейскую дубинку. Военные действия в джунглях учат нас ни в чем не полагаться на случай.

��Прекрасное утро,�� проговорил я, усевшись за стол и омочив губы в чашке кофе.

��Да, прелестное,�� согласилась Морхед, еще более вчерашнего напоминавшая умытый росою цветок в первых лучах солнца.�� Д'Арси хочет покатать меня по реке на лодке.

��Да,�� подтвердил Сыр, обратив на нее пламенный взор.�� Дафна должна полюбоваться рекой. Можешь сказать своей тете, что к обеду нас не будет. Нам готовят сэндвичи и крутые яйца.

��Да, этот симпатичный дворецкий.

��Именно, как вы выразились, этот симпатичный дворецкий,�� подтвердил Сыр,�� который также счел уместным приложить бутылочку из здешних подвалов. Мы отбываем через минуту.

��Побегу соберусь,�� сказала Морхед.

Она поднялась с ослепительной улыбкой, и Сыр, как ни переполнен он был ветчиной, галантно подскочил, чтобы открыть перед нею дверь. Когда он возвратился к столу, я демонстративно крутил в руке резиновую дубинку. Это его, кажется, удивило.