Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро - де Гонгора Луис

Жалобы графа Салданья

В темнице дон Санчо Диас, Владетельный граф де Салданья, Омывает слезами стены,— Безутешны его рыданья. На сына своего Бернардо Он сетует неизменно, И на короля Альфонсо, И сестру короля — Химену: «О годах моего заключенья, И долгих и невыносимых, Всегда мне напоминают Скорбные мои седины. Когда я вошел в этот замок, Борода едва пробивалась, Теперь за мои прегрешенья Она длинной и белой стала. О, как ты беспечен, сын мой! Ужель моя кровь в твоих жилах Тебя не зовет на помощь Тому, кто страдать не в силах? Или общая с королевской Кровь матери твоей гордой В тебе говорит — и сам ты В вину мою веришь твердо?! Все вы трое — мои враги! Горя, что ли, бедняге мало, Что ему и плоть его плоти Недругом тоже стала? Я от стражи слыхал, что в битвах Всех ты подвигами восхищаешь, Но если не для отца, Для кого ты их совершаешь? Если ты мне помочь не хочешь, Закованному безвинно, Значит — или плохой отец я, Иль имею плохого сына. Прости — отводил я душу Седой, одинокий, сирый; Я плачу но-стариковски, Ты ж молчишь, будто нет тебя в мире…»

Бернардо побеждает мавританского короля и избавляет Альфонсо Чистого от поражения и плена

Снаряжает король мавританский, Властитель Мериды гордый, [485] Большое войско — язычник На север ведет свои орды. На землях Альфонсо Чистого Он стяги свои взвивает, У стен городских Бенвенте Он лагерь свой разбивает. Узнав об этом, Альфонсо Собрал своих воинов лучших, Он вышел навстречу мавру, И бой завязался тут же. Кровопролитная битва Долгой была и упорной, И там, где Бернардо сражался, Враг отступал позорно. Но мавров было так много, Что Альфонсо они окружили, И если бы не Бернардо, Они б его в плен захватили. Однако Бернардо примчался И на мавров ударил с тыла. И сказал ему тут король, Пусть просит себе награду, И слово дал, и прибавил, Что сдержать его будет рад он. Попросил Бернардо свободу Дать отцу, и король согласился; И Бернардо еще исступленней На мавров опять устремился. Он их сокрушал, настигая, Не зная пощады и дрожи; Убит был король мавританский, А лагерь его уничтожен. Много мавров было убито, И в плен было много взято; Король возвратился с почетом, А также с добычей богатой.

Бернардо тщетно просит свободы для своего отца

Пред Альфонсо Чистым Бернардо Предстал, преклонив колена: За отца своего родного Короля он молит смиренно. «О могучий король, — говорит он,— Признаю я и подтверждаю: Провинился отец пред тобою, Твой законный гнев возбуждая. Но, король справедливый, вспомни, То был юноша пылкий и смелый, А теперь в каземате мрачном Голова его побелела. Простить его время настало: О грехе единственном память Я смыл уже кровью своею, А он — своими слезами. На сына преступного графа Ты смотришь, быть может, и косо, Но ведь кровь сестры твоей тоже В моих жилах течет, Альфонсо! Если б ты мою службу, сеньор,— А служил я тебе на совесть,— Соразмерил с обидой давней, То смягчил бы свою суровость. Сдержи королевское слово, Или, богом клянусь и честью, Содрогнется твое королевство, Моей потрясенное местью».

Свидание Бернардо дель Карпио с королем

Король посылает письма И шлет к Бернардо гонцов: Велит ко двору явиться — Король говорить с ним готов. Бернардо ехать не хочет, Он полон предчувствий дурных, Он письма в огонь бросает, Людей собирает своих. Когда собрались они вместе, Сказал он им напрямик: «Четыреста вас, мои люди, Которые хлеб мой едят: Никогда вас не разлучали. Теперь же вас разлучат. Сто из вас останутся в Карпио, Наш замок стеречь; все пути Сто других бойцов перекроют, Чтоб никто там не мог пройти; А двести пойдут со мною, Чтоб говорить с королем; Если скажет он злое слово, Мы бо́льшим ответим злом». Он тотчас пустился в дорогу, Был марш его быстрым столь, Что вскоре отряд его прибыл В то место, где был король. Из двухсот человек половине Он строгий приказ дает: Стоять неусыпно на страже У всех городских ворот; А сам с другой половиной В королевский дворец идет: Пятьдесят в дверях оставляет, Чтобы выход закрыть и вход; Он тридцать на лестнице ставит — Ни вниз не пускать, ни вверх! А к королю — с Бернардо Лишь двадцать идет человек. В один из покоев он входит, Король навстречу идет, Он хочет к руке склониться, Король руки не дает. «Король, да хранит всевышний Всех ваших близких и вас! Зачем вы меня позвали, Каким будет ваш приказ? Или землю, что вы мне дали, Вы хотите отнять сейчас?» Король так сердит, что вначале На него и не поднял глаз И долго молчал, а после Сказал ему без прикрас: «Не к добру твой приход, изменник, Ты сын дурного отца, На время я дал тебе Карпио, Ты же взял его навсегда!» «Неправда, король мой, неправда, Сказавший это — солгал; Изменником не бывал я, Изменников род наш не знал. Вы вспомните об Энсинале, [486] Вы вспомните день и час, Когда чужеземные люди Убить собирались вас. Коня под вами убили, Вас пешим увидел я. Тогда изменник Бернардо Вам дал своего коня И копьем пробил вам дорогу, От ударов щитом храня. Двух братьев тогда убил я, Сыновей отца моего, Ни епископ, ни архиепископ Не хотят мне простить того. Вы сами мне Карпио дали. Я у вас не просил его». «Я тебе по собственной воле Никогда ничего не дарил. Хватайте его, кабальеро, Он дерзок со мною был!» Никто не шагнул к Бернардо, Боясь его гнев навлечь. Плащом обернувши руку, Из ножен он выхватил меч. «Сюда, ко мне, мои люди, Кому мои земли даны! Сегодня — тот день, когда мы Отстоять свою честь должны». Король, увидав такое, Его успокоить решил: «Дурные свои привычки, Племянник, ты не забыл: Ты верил, когда, бывало, С тобой человек шутил. Я дал тебе замок на время, Теперь дарю навсегда И даже готов поклясться, Коль встретится в том нужда». Бернардо, выслушав это, Сказал королю опять: «Никто мой собственный замок Не может в подарок мне дать, А если отнять кто захочет, Я сумею его отстоять». Короля его смелость смутила, И сказал он, чтоб дело решить: «Бернардо, владей своим замком, И в мире мы будем жить!»