Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 - Семён Раич

315. РОМАНС ("Стой, мой верный, бурный конь…")

Стой, мой верный, бурный конь,       У крыльца чужого!И земли сырой не тронь       Сребряной подковой.Я как тень проникну в дом,       Ложе их открою,Усыплю их вечным сном,       Смертью упокою.Вот тогда неси меня       На утес высокий,И с утеса и с себя       Брось в Хенил глубокий…Чую звонкий стук копыт,       Слышу стон ревнивый,Быстрой молнией летит       Конь его ретивый.Сердце дрогнет, мгла в очах,       Слезы кровью льются,Нет молитвы на устах,       Речи страхом рвутся…Брось кинжал, он не спасет, —       Рок его притупит;Пусть изменница умрет, —       Смерть прощенье купит.Брось кинжал и смерти жди,       Соблазнитель милый,Мы умрем, как рождены,       Для одной могилы!

Три кипариса над могилойБросают тень на три луны,Три разноцветные чалмы       Качает ветр уныло.Кругом равнина грустно спит;Лишь в свежий дерн могилы новойКонь, андалузский конь стучит       Серебряной подковой.

<1840>

316. <ИЗ РОМАНА «ЭВЕЛИНА ДЕ ВАЛЬЕРОЛЬ» >

VIRTUS ANTIQUA [228]

Прости! Корабль взмахнул крылом,Зовет труба моей дружины!Иль на щите иль со щитомВернусь к тебе из Палестины.Молва о подвигах моих,Шумя, придет моим предтечей,И лавр из нежных рук твоихНаградой будет мне и встречей.

Клянуся сердцем и мечом:Иль на щите, иль со щитом!

Сто битв, сто рек, сто городовО имени твоем узнают,На сто язы́ках сто певцовИ запоют и заиграют!И, вновь волнуясь и шумя,Твоей великой славы полны,К твоим стопам примчат меняМогучие, седые волны…

Клянуся сердцем и мечом:Иль на щите, иль со щитом!

Но если приговор судьбыВ боях пошлет мне смерть навстречу,На грозный зов ее трубыЯ именем твоим отвечу!Паду на щит, чтоб вензель твойВрагам не выдать, умирая;И, побежден одной судьбой,Умру, тебя благословляя!

Клянуся сердцем и мечом:Иль на щите, иль со щитом!

Июнь 1840

317. <ПЕСНЯ ИЗ ДРАМЫ «КНЯЗЬ ДАНИИЛ ДМИТРИЕВИЧ ХОЛМСКИЙ»>

Ходит ветер у ворот, —У ворот красотки ждет.Не дождешься, ветер мой,Ты красотки молодой.       Ай люди, ай люди,       Ты красотки молодой!

С парнем бегает, горит,Парню шепчет, говорит:«Догони меня, дружок,Нареченный муженек!»       Ай люди, ай люди,       Нареченный муженек!

Ой ты, парень удалой,Не гоняйся за женой!Ветер дунул и затих,—Без невесты стал жених.       Ай люди, ай люди,       Без невесты стал жених!

Ветер дунул, и АвдейПолюбился больше ей…Стоит дунуть в третий раз —И полюбится Тарас!       Ай люди, ай люди,       И полюбится Тарас!

Июнь 1840

318. ЖАВОРОНОК

Между небом и землей       Песня раздается,Неисходною струей       Громче, громче льется.

Не видать певца полей!       Где поет так громкоНад подружкою своей       Жаворонок звонкой.

Ветер песенку несет,       А кому — не знает.Та, к кому она, поймет.       От кого — узнает.

Лейся ж, песенка моя,       Песнь надежды сладкой…Кто-то вспомнит про меня       И вздохнет украдкой.

11 июля 1840

319. ПОПУТНАЯ ПЕСНЯ

          Дым столбом — кипит, дымится                        Пароход…          Пестрота, разгул, волненье,          Ожиданье, нетерпенье…          Православный веселится                        Наш народ.          И быстрее, шибче воли          Поезд мчится в чистом поле.

Нет, тайная дума быстрее летит,И сердце, мгновенья считая, стучит.Коварные думы мелькают дорогой,И шепчешь невольно: «О боже, как долго!»

          Дым столбом — кипит, дымится                        Пароход…          Пестрота, разгул, волненье,          Ожиданье, нетерпенье…          Православный веселится                        Наш народ.          И быстрее, шибче воли          Поезд мчится в чистом поле.

Не воздух, не зелень страдальца манят,—Там ясные очи так ярко горят,Так полны блаженства минуты свиданья,Так сладки надеждой часы расставанья.

          Дым столбом — кипит, дымится                        Пароход…          Пестрота, разгул, волненье,          Ожиданье, нетерпенье…          Православный веселится                        Наш народ.          И быстрее, шибче воли          Поезд мчится в чистом поле.

15 июля 1840

320. "Холмистые дали как волны…"

Холмистые дали как волныНад морем тумана встают,И силы, и свежести полны,Пришельца в объятья зовут!

За о́трогом — лес в отдаленьи,За нивою — зеркало вод;Овраги, потоки, каменья —Всё мимо, всё дальше, вперед!

В трущобе, сердито беснуясь,Холодный грохочет ручей,Туманы ложатся, волнуясь,А в роще гремит соловей.

Как серны, привычные кониНа черных висят крутизнахИль стелятся с жаром погониПо утлым тропинкам в горах.

И смотрит Юпитер приветноНа наш врассыпную поход,И ждет нас на сон безответный,Нас Веспер на сходку зовет.

Аврора проснулась, умылась,Румяным потоком легла,И Токсова даль озарилась,И Фебом сменилася мгла.

Венчанный возница пускаетСвоих лучезарных коней,И, кудри откинув, сияетВ парадной ливрее своей.

И о́бдал он златом озера,Кустарники, долы, леса…Мы Фебу воскликнули: «Фора!Брависсимо! vivat, ура!»

Начало 1840-х годов

321. ИМПЕРИЯ

У ног могилы Гедымина,Теснясь, толпится шумный град;Пред ней разбитая твердыняВеликокняжеских палат.Пред злачным куполом могилыЦерквей восходят купола,И громы русского орлаУ той могилы опочили…О Гедымин! В стране роднойПочиет мирно пепел твой!

Кругом враги когда-то были,—Ливонцы, Новгород и Псков;Татар, волынцев, поляко́вСюда наезды заходили;Кругом сто княжеств и врагов,Сто исповеданий различныхНа ста языках, и столичныхСто многолюдных городов.Но смолкли бури боевые:И все и вся — теперь Россия!

Не семь холмов, а семь морей —Подножие святой державы!Три части света — ложе ей,Полмира — мера русской славы!И, будто дома, рыжий финнМогилу роет Митридата,С товаром тащится литвинОт Арарата до Карпата,С Амура в Калиш наш солдатИдет прогулкой на парад!

<1842>

322. К ДОНУ

Здорово, старый Дон, здорово, Дон унылый!Как родина моя, ты стал мне свят и мил;Я полюбил тебя из всей казачьей силы,Твои печали все к душе своей привил.Казацкая страшна была когда-то сила:С своими лодками ты пенил Черный понт,И кланялся тебе Азов и Трапезонт.Но ты разбогател — и зависть страх сменила!Уж не к тебе идут, а ты к ним на поклон!              Богат ты, старый Дон, и углем, и вином,И рыбой всякою, и солью, и скотом.Богат ты, старый царь Азовского поморья,Тебе не надобно стороннего подспорья;Богат, а сам в пыли лежишь!Как у младенца, спит твоя простая совесть,Бредешь ты нищенски и про себя ворчишьГеройских дел и бед страдальческую повесть.Я вслушался в нее, запечатлел душой,Ношу ее в себе и донесу потомкам…Всплесни же, старый Дон, веселою волной,Благословенье дай казачества обломкам.Ведь ты пред смертию — твой час последний бьетПод орифламмою священных преимуществВ грудь благородную граф Киселев воткнет              Меч государственных имуществ.

1847

323. БАЛ НА ЛЬДУ