Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 - Семён Раич

Народ рыдает.

Голоса

О бедный Тасс! О бедный, бедный Тасс!

Тасс

Но в жизни — жизни нет конца!Она в бессмертье переходит.На лоне вечного отцаУспокоение находит.Туда, туда, в страну небесИз этого спешу я света;Но не хочу оставить здесьНегодованье на поэта.

В час торжества и смерти в часХочу со всеми примириться,Чтоб я хотя единый разМог на земле возвеселиться.За все страдания, за срам,За муки, клеветы, гоненьеОтнесть я поручаю вамАльфонсу от меня — прощенье!(Садится в креслы.)

Народ

О добрый Тасс! Великодушный Тасс!К венцу, к венцу! — Альфонс, Феррарский герцог!

Те же, Альфонс, Леонора, Константина и Гонзаго. Старшины несут венок.

Тасс

Он здесь! Он здесь! Что вижу? Леонора!Вот два венца: лавровый и терновый!Тот и другой мне сладостны равно.Альфонс, ты здесь! Как жрец и прорицатель,Во храме славы должен я изречьВсё, что во мне ни возбуждает гений!(Встав)Да будет день венчанья моегоМолитвы днем и днем благодаренья!Да мудрому Премудрый подаритВсё, что ни есть прекраснейшего в мире!Да щедрому всещедрый бог воздастСторицею за все благодеянья;А зла не помнит Он — Он милосердый…Альфонс, с небес поэзии своейТорквато Тасс тебя благословляет!Да будет мир внутри тебя и вне!Да божий свет красуется тобою!Да слава имени Альфонса — шумноМир пролетит и в каждом, каждом местеОставит о тебе святую память!Но в те часы, когда благословеньеТорквата Тасса действие окажет,Воспомни обо мне, о бедном Тассе!Кто более любил тебя, Альфонс,Кто более тебя, Альфонс, прославил?О чем теперь грущу на троне славы?Всё о тебе, Альфонс великодушный,Что не могу октавы сочетатьТебе же в честь, тебе же в прославленье!Так пусть же смерть моя в твоих объятьяхПоследнею моей поэмой будет!..А ты, краса Италии и пола,Царица дев! Последний фимиамПоэзии из уст моих лиется!Ты божество! Ты небо на земли!Ты радуга грядущего блаженства!Будь ангелом Италии моей!Да, зря тебя, дивится добродетель,Смущается порок… Но, силы неба!..Какой-то новый воздух в перси льется…Внизу толпа… вверху толпа… сиянье…Труба гремит… то звуки вечной славы!..Рукоплещи, великолепный Рим!Возрадуйтесь, друзья Торквата Тасса!Весь мир в моих объятиях объемлю,И два венца — одной главой приемлю!!Из торжества вступаю в торжество!Мир вам!.. И вы восстанете из гроба!..Я — начал жить!.. Альфонс и Леонора!..Друзья мои!.. Простите!.. До свиданья!..

Альфонс

Венец подайте!

Тасс, простерши руки к венцу, постепенно ослабевает; смерть на его лице оставляет неподвижную улыбку; Альфонс, вырвав из рук изумленных старшин венец, взбегает на возвышение и надевает его на голову Торквата, которую поддерживает Мости; Леонора закрывает Тассу глаза; друзья Торквата также восходят на возвышение и, окружив его, проливают слезы.

Альфонс

(на возвышении, проливая слезы)                        Люди! На колена!Кончается великий человек!

Все становятся на колена; раздаются громкие рыдания; занавес медленно опускается.

1830–1831

288–291. <ИЗ ДРАМАТИЧЕСКОЙ ФАНТАЗИИ «ДЖУЛИО МОСТИ»>

1. "Беги, фонтан, лети, фонтан…"

Беги, фонтан, лети, фонтан,Алмазной пылью рассыпайся!Блестящим солнцем осиян,То упадай, то возвышайся!Ты жизнь моя, ты мой портрет!

Один, в саду благой природы,Не ведая мирских сует,В беседе чувства и свободы,С моей божественной мечтой,С моею радостью прекрасной,Слова в созвучности согласнойМечу обильною струей.

Я счастлив, как и ты! СвободноЯ лепечу слова мои,Как ты бросаешь своевольноСвои зеркальные струи.Я не желаю глупой славыИ гордых не маню очей,Не пью людских похвал отравыИ не горю в огне страстей.

Лето 1833

2. ИМПРОВИЗАЦИЯ I ("К чему? Как будто вдохновенье…")

К чему? Как будто вдохновеньеПолюбит заданный предмет!Как будто истинный поэтПродаст свое воображенье!Я раб, поденщик, я торгаш!Я должен, грешник, вам за злато,За сребреник ничтожный вашПлатить божественною платой!Я должен божью благодатьПред недостойными ушами,Как дар продажный, расточатьБогохуливыми устами!Погибни, златодушный мир,Высоких помыслов пустыня!Не сребролюбия ль кумирТвоя единая святыня?Не мзда ли — царь в твоей земле?Пред распаленными очамиНе гидра ль движется во мглеБесчисленными головамиИ жаждет мзды за пенязь свой?Смотрите, взор их златом блещет,Грудь сребролюбием трепещет,Уста курятся клеветой.И вам ли слушать песнопенья?..Прочь, дети смрадные греха!Для торгашей нет вдохновенья,Нет ни единого стиха!

3. ИМПРОВИЗАЦИЯ II ("Простите, люди: сердцу больно…")

Простите, люди: сердцу больноУтратить счастье многих лет,Нарушить жертвой добровольнойДуши торжественный обет.Я расскажу вам, — были годы,Душа невинностью цвела,Два дара гордо берегла —Дар вдохновений и свободы.Свободный стих звучал шутя,Шутя играло вдохновенье;Из сновиденья в сновиденьеЛетало божие дитя.Везде простор, везде приволье;Жизнь была чудно хороша!..И крепла вольная душа,Как дикий лев на дикой воле.День счастия ничтожно мал,Путь независимости тесен.Я шел вперед, бледнел, страдал,Но никогда не торговалБогатством сладкозвучных песен.Теперь уж всё известно вам!Певца, страдальца, не вините;Внимайте заказным стихам,А слову дерзкому простите.

4. ИМПРОВИЗАЦИЯ III ("Чего весь Рим на Ветряной Горе…")

Чего весь Рим на Ветряной Горе,У врат Святого Духа ждет печально?[220]Зачем огни горят в монастыре?И Чинтио в одежде погребальнойОдин стоит в соборном алтаре?О ком поют так смутно в келье дальной?Идут!.. Чей гроб и в лаврах, и цветахНа иноческих движется плечах?..

Заприте храм! Людскому состраданьюНе дайте прах великий оскорблять!Не люди ль Тасса предали страданью;Теперь пришли убитого венчать!Не верьте их пустому покаянью:Они пришли одежды разделять!Поверьте, зависть, клевета и злобаНаходят пищу даже в недрах гроба.(Приметив Мости, возвышает голос.)

Заприте храм! Еще есть клеветник!Тогда он плакал чистыми слезами,Но грех сломал, порок его проник,Соблазн обвил кровавыми руками,И прогорел хулой его язык,Душа растлилась гнусными страстями.Могила величайших из людей —Жилище смрадных гадин и червей!..

1832 или 1833

292. <ИЗ ДРАМАТИЧЕСКОЙ ФАНТАЗИИ «ДЖАКОБО САННАЗАР»>

Сердце бедное не знает,Для чего и для когоГимн торжественный слагает!Ум не видит ничего.Отуманенный любовью,Он не может рассуждать,Он не может разгадать,Что играет жаркой кровью!Для него один закон —Мерзнуть в жизни и науке;Он не верит страстной муке,Ничему не верит он,Что согрето вдохновеньем,Что в восторг облечено,Что облито наслажденьем,У небес похищено…Свет небесный для ума —Неразгаданная тма!Для рассудка всё возможно,Всё естественно и ложно!

1833

293. <ИЗ ДРАМЫ «РОКСОЛАНА»>