Английский язык с Дж. Р. Р. Толкиеном. Хоббит - Джон Толкиен

somebody [ˈsʌmbǝdɪ] climber [ˈklaɪmǝ] enormous [ɪˈnɔ: mǝs]

Of course “somebody” meant Bilbo. They chose him because to be of any use the climber must get his head above the topmost leaves, and so he must be light enough for the highest and slenderest branches to bear him. Poor Mr. Baggins had never had much practice in climbing trees, but they hoisted him up into the lowest branches of an enormous oak that grew right out into the path, and up he had to go as best he could. He pushed his way through the tangled twigs with many a slap in the eye; he was greened and grimed from the old bark of the greater boughs; more than once he slipped and caught himself just in time; and at last, after a dreadful struggle in a difficult place where there seemed to be no convenient branches at all, he got near the top. All the time he was wondering whether there were spiders in the tree, and how he was going to get down again (except by falling).

In the end (в конце концов) he poked his head (он просунул свою голову; to poke — совать, пихать, тыкать, толкать) above the roof of leaves (над крышей из листьев), and then he found spiders all right (и тогда-то он и обнаружил пауков). But they were only small ones (но они были всего лишь маленькими пауками) of ordinary size (обычных размеров), and they were after the butterflies (и они охотились за бабочками; to be after smb. — преследовать, пытаться поймать кого-либо). Bilbo’s eyes were nearly blinded by the light (глаза Бильбо почти что ослепли от света). He could hear the dwarves (он мог слышать гномов) shouting up at him from far below (кричавших ему откуда-то снизу), but he could not answer (но он не мог ответить), only hold on and blink (/смог/ только вцепиться /в ветви/ и щуриться; to blink — мигать; щуриться). The sun was shining brilliantly (солнце ослепительно сияло), and it was a long while (и прошло немало времени) before he could bear it (пока он смог выносить его). When he could (когда он смог), he saw all round him a sea of dark green (он увидел со всех сторон вокруг себя темно-зеленое море), ruffled here and there by the breeze (покрытое там и здесь рябью от легкого ветерка); and there were everywhere hundreds of butterflies (повсюду были сотни бабочек). I expect they were a kind of ‘purple emperor’ (я думаю, что они были вида "переливница ивовая"; purple — пурпурный; emperor — император) a butterfly that loves the tops of oak-woods (бабочка, которая любит верхушки дубовых деревьев), but these were not purple at all (но эти были совершенно не пурпурными), they were a dark dark velvety black (они были темные-темные бархатисто-черные) without any markings to be seen (без какой-либо расцветки, которую можно было бы разглядеть; marking — клеймение, маркировка, разметка, окраска). He looked at the ‘black emperors’ for a long time (он смотрел на этих "черных императоров" достаточно долгое время), and enjoyed the feel of the breeze (и наслаждался ощущением легкого ветерка) in his hair and on his face (на своих волосах и на лице); but at length the cries of the dwarves (но наконец крики гномов), who were now simply stamping with impatience down below (которые сейчас просто топали ногами от нетерпения далеко внизу), reminded him of his real business (напомнили ему о его настоящем деле; real — действительный, истинный, подлинный). It was no good (все было бесполезно). Gaze as much as he might (пристально вглядываясь, насколько он только мог), he could see no end to the trees and the leaves (он не мог увидеть окончания деревьям и листьям) in any direction (во всех направлениях). His heart (его душа), that had been lightened by the sight of the sun (которая обрадовалась от вида солнца; to lighten — облегчать, становится веселее; light — легкий) and the feel of the wind (и ощущения ветерка), sank back into his toes (ушла: «упала» снова в пятки; to sink (sank, sunk) — погружаться, опускаться): there was no food to go back to down below (не было /у них/ еды, чтобы вернуться назад /вниз/).

spider [ˈspaɪdǝ] butterfly [ˈbʌtǝflaɪ] purple [ˈpǝ: p (ǝ) l] emperor [ˈemp (ǝ) rǝ]

In the end he poked his head above the roof of leaves, and then he found spiders all right. But they were only small ones of ordinary size, and they were after the butterflies. Bilbo’s eyes were nearly blinded by the light. He could hear the dwarves shouting up at him from far below, but he could not answer, only hold on and blink. The sun was shining brilliantly, and it was a long while before he could bear it. When he could, he saw all round him a sea of dark green, ruffled here and there by the breeze; and there were everywhere hundreds of butterflies. I expect they were a kind of ‘purple emperor, ’ a butterfly that loves the tops of oak-woods, but these were not purple at all, they were a dark dark velvety black without any markings to be seen. He looked at the ‘black emperors’ for a long time, and enjoyed the feel of the breeze in his hair and on his face; but at length the cries of the dwarves, who were now simply stamping with impatience down below, reminded him of his real business. It was no good. Gaze as much as he might, he could see no end to the trees and the leaves in any direction. His heart, that had been lightened by the sight of the sun and the feel of the wind, sank back into his toes: there was no food to go back to down below.

Actually, as I have told you (на самом деле, как я уже сказал вам), they were not far off the edge of the forest (они находились невдалеке от края леса); and if Bilbo had had the sense to see it (и если бы у Бильбо хватило бы ума понять то), the tree that he had climbed (что дерево, на которое он взобрался), though it was tall in itself (хотя оно само по себе было высоким), was standing near the bottom of a wide valley (стояло в самом низу широкой долины; near — близко, недалеко, bottom — низ, нижняя часть; дно), so that from its top (так что с его вершины) the trees seemed to swell up all round (все деревья вокруг, казалось, поднимались вверх; to swell (swelled, swollen) — надуваться, опухать; возвышаться) like the edges of a great bowl (подобно краям гигантской чаши), and he could not expect to see (и он не мог рассчитывать на то, чтобы увидеть) how far the forest lasted (насколько далеко тянулся лес; tolast — продолжаться, длиться). Still he did not see this (и все же он не увидел = не понял этого), and he climbed down full of despair (и он спустился вниз, полный отчаяния). He got to the bottom again at last (он спустился вниз снова, в конце концов) scratched (поцарапанный), hot (разгоряченный), and miserable (и несчастный), and he could not see anything (и он не мог ничего видеть) in the gloom below (внизу, во мраке) when he got there (когда он туда добрался). His report soon made the others (его сообщение вскоре сделало всех остальных) as miserable as he was (такими же несчастными, как и он сам).

valley [ˈvælɪ] despair [dɪsˈpeǝ] miserable [ˈmɪz (ǝ) rǝb (ǝ) l]

Actually, as I have told you, they were not far off the edge of the forest; and if Bilbo had had the sense to see it, the tree that he had climbed, though it was tall in itself, was standing near the bottom of a wide valley, so that from its top the trees seemed to swell up all round like the edges of a great bowl, and he could not expect to see how far the forest lasted. Still he did not see this, and he climbed down full of despair. He got to the bottom again at last scratched, hot, and miserable, and he could not see anything in the gloom below when he got there. His report soon made the others as miserable as he was.

“The forest goes on (лес продолжается) for ever and ever and ever in all directions (бесконечно во все и все и все стороны: «навсегда и навсегда и навсегда во всех направлениях»)! Whatever shall we do (что же нам делать)? And what is the use (и что польза в том) of sending a hobbit (что /мы/ послали хоббита)!” they cried (закричали они), as if it was his fault (словно это была его вина; fault — недостаток, дефект, вина, ошибка). They did not care tuppence about the butterflies (им были совершенно безразличны бабочки: «не заботились ни на два пенса»; tuppence = twopence — два пенса), and were only made more angry (и еще более разозлились: «были сделаны еще более сердитыми») when he told them of the beautiful breeze (когда он рассказал им о прекрасном ветерке), which they were too heavy to climb up and feel (который они не могли почувствовать, потому что были слишком тяжелыми: «/для/ которого они были слишком тяжелыми, чтобы вскарабкаться и почувствовать»).

That night they ate (в ту ночь они съели) their very last scraps and crumbs of food (свои самые последние остатки и крошки от еды; scrap — кусочек, клочок, crumb — частица, крошка); and next morning when they woke (и на следующее утро, когда они проснулись) the first thing they noticed was (первое, что они заметили, было то) that they were still gnawingly hungry (что они все еще были мучительно голодны; to gnaw — грызть, глодать; беспокоить, терзать), and the next thing was (а следующим было то) that it was raining (что шел дождь) and that here and there (и что там и сям) the drip of it (его капли; drip — капанье, стекание капель) was dropping heavily on the forest floor (тяжело падали на почву леса; floor — пол, настил, дно, этаж). That only reminded them (это только /еще раз/ напомнило им) that they were also parchingly thirsty (что они так же были иссушаемы жаждой: «иссушаемо жаждущими»; to parch — слегка поджаривать, подрумянивать; иссушать, испепелять; жечь /о солнце/; пересыхать /о языке, горле/; запекаться /о губах/), without doing anything to relieve them (и ничего не могли сделать, чтобы облегчить себя = свое состояние): you cannot quench a terrible thirst (невозможно потушить ужасную жажду) by standing under giant oaks (стоя под огромными дубами) and waiting for a chance drip (и ждать, когда случайная капля) to fall on your tongue (упадет на язык). The only scrap of comfort there was (единственная толика утешения; scrap — кусочек, клочок), came unexpectedly from Bombur (неожиданно пришла от Бомбура). He woke up suddenly (он внезапно проснулся) and sat up scratching his head (и сидя выпрямился, почесывая свою голову; to scratch — царапать (ся), чесать (ся) ). He could not make out (он не мог понять) where he was at all (ни где он вообще находился), nor why he felt so hungry (ни почему он чувствовал такой голод: «чувствовал себя таким голодным»); for he had forgotten everything (так как он забыл все) that had happened (что случилось) since they started their journey (с тех самых пор, когда они начали свое путешествие) that May morning long ago (тем майским утром, /уже/ так давно). The last thing that he remembered (последнее, что он помнил) was the party at the hobbit’s house (было собрание в доме хоббита), and they had great difficulty (и им было очень трудно: «они имели большую трудность») in making him believe (заставить его поверить) their tale of all the many adventures (в их историю обо всех тех многочисленных приключениях) they had had since (в которых они побывали: «они имели» с тех пор).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});