Английский язык с Дж. Р. Р. Толкиеном. Хоббит - Джон Толкиен

But they did not know this (но они не знали этого), and they were burdened with the heavy body of Bombur (и они были обременены тяжелым телом Бомбура; burden — груз; to burden — нагружать, обременять), which they had to carry along with them (которого им пришлось нести с собой) as best they could (изо всех сил), taking the wearisome task in turns of four each (каждому /пришлось нести/, принимая эту изнурительную обязанность по очереди, вчетвером = несли его вчетвером, по очереди; task—задача, дело, обязанность; in turns — по очереди; turn — оборот, поворот, виток; очередь) while the others shared their packs (в то время как оставшиеся несли их тюки; to share — делить; распределять). If these had not become all too light (если бы они /тюки/ не полегчали бы: «не стали бы все слишком легкими») in the last few days (за несколько последних дней), they would never have managed it (им бы это никогда не удалось); but a slumbering and smiling Bombur (но дремлющий и улыбающийся Бомбур) was a poor exchange for packs (был плохой заменой тюкам; poor — бедный, жалкий, скверный) filled with food however heavy (наполненным пищей, какой бы тяжелой она ни была). In a few days a time came (через несколько дней пришло время) when there was practically nothing left to eat or to drink (когда не осталось практически ничего поесть или попить). Nothing wholesome could they see growing in the woods (ничего пригодного в пищу они не могли увидеть растущим в этих лесах), only funguses (лишь грибовидные наросты) and herbs with pale leaves (и травы с бледными листьями) and unpleasant smell (и неприятным запахом).

courage [ˈkʌrɪdʒ] burden [ˈbǝ: dn] funguses [ˈfʌŋɡǝsɪz]

Yet if they had known more about it and considered the meaning of the hunt and the white deer that had appeared upon their path, they would have known that they were at last drawing towards the eastern edge, and would soon have come, if they could have kept up their courage and their hope, to thinner trees and places where the sunlight came again. But they did not know this, and they were burdened with the heavy body of Bombur, which they had to carry along with them as best they could, taking the wearisome task in turns of four each while the others shared their packs. If these had not become all too light in the last few days, they would never have managed it; but a slumbering and smiling Bombur was a poor exchange for packs filled with food however heavy. In a few days a time came when there was practically nothing left to eat or to drink. Nothing wholesome could they see growing in the woods, only funguses and herbs with pale leaves and unpleasant smell.

About four days from the enchanted stream (спустя где-то четыре дня от заколдованной реки) they came to a part (они пришли в такую часть /леса/) where most of the trees were beeches (где большинство деревьев были буковыми). They were at first inclined (поначалу они были склонны) to be cheered by the change (обрадоваться перемене; to cheer — аплодировать, подбадривать, ободрять), for here there was no undergrowth (так как здесь не было подлеска) and the shadow was not so deep (и полумрак был не такой густой). There was a greenish light about them (вокруг них был какой-то зеленоватый свет), and in places they could see some distance (и местами они могли видеть на некоторое расстояние) to either side of the path (в каждую сторону от тропы). Yet the light only showed them endless lines (и все же свет лишь показывал им бесконечные ряды; line — линия, граница) of straight grey trunks (прямых серых стволов) like the pillars of some huge twilight hall (подобных колоннам некоего огромного сумеречного зала). There was a breath of air (присутствовало и дуновение: «дыхание» /ветра/; air — воздух, атмосфера) and a noise of wind (и шум ветра), but it had a sad sound (но звук был печальным). A few leaves came rustling down (несколько листов прошуршали вниз; to rustle — хрустеть, трещать, шелестеть; шуршать) to remind them (чтобы напомнить им) that outside autumn was coming on (что снаружи приближалась осень).

beech [bi: tʃ] undergrowth [ˈʌndǝɡrǝʋƟ] greenish [ˈɡri: nɪʃ]

About four days from the enchanted stream they came to a part where most of the trees were beeches. They were at first inclined to be cheered by the change, for here there was no undergrowth and the shadow was not so deep. There was a greenish light about them, and in places they could see some distance to either side of the path. Yet the light only showed them endless lines of straight grey trunks like the pillars of some huge twilight hall. There was a breath of air and a noise of wind, but it had a sad sound. A few leaves came rustling down to remind them that outside autumn was coming on.

Their feet ruffled among the dead leaves (их ноги поднимали засохшие листья; to ruffle — ерошить; dead — мертвый) of countless other autumns (других бесчисленных осеней) that drifted over the banks of the path (которые пригнало /ветром/ из-за насыпей тропы; to drift — относить, гнать, дрейфовать) from the deep red carpets of the forest (с глубоких красных ковров леса). Still Bombur slept (Бомбур все еще спал) and they grew very weary (и они очень устали). At times they heard disquieting laughter (временами они слышали тревожащий смех; quiet — спокойный). Sometimes there was singing in the distance too (иногда также слышалось пение вдали). The laughter was the laughter of fair voices (смех был смехом /более/ тонких голосов) not of goblins (не /голосов/ гоблинов), and the singing was beautiful (и пение было прекрасным), but it sounded eerie and strange (но оно звучало жутко и странно), and they were not comforted (и они не были успокоены /этим/), rather they hurried on (скорее они торопились дальше) from those parts (из тех краев) with what strength they had left (со всей силой, что у них осталась). Two days later (два дня спустя) they found their path going downwards (они обнаружили, что их тропа идет вниз) and before long (и вскоре) they were in a valley (они оказались в долине) filled almost entirely (почти что полностью заполненной) with a mighty growth of oaks (могучей порослью дубов; growth—рост, развитие, прирост, растительность).

“Is there no end to this accursed forest (нет, что ли, конца у этого ненавистного леса; accursed — проклятый, отвратительный; accurse — проклинать, предавать анафеме; отлучать от церкви; обречь на вечные мучения)?” said Thorin. “Somebody must climb a tree and see (кто-то должен вскарабкаться на дерево и посмотреть) if he can get his head above the roof (если он сможет просунуть голову над крышей = плотными кронами деревьев) and have a look round (и оглядеться вокруг). The only way is to choose the tallest tree (единственный способ — выбрать высочайшее дерево) that overhangs the path (что нависает над тропой). ”

ruffle [ˈrʌf (ǝ) l] eerie [ˈɪ (ǝ) rɪ] comfort [ˈkʌmfǝt] accursed [ǝˈkǝ: sɪd]

Their feet ruffled among the dead leaves of countless other autumns that drifted over the banks of the path from the deep red carpets of the forest. Still Bombur slept and they grew very weary. At times they heard disquieting laughter. Sometimes there was singing in the distance too. The laughter was the laughter of fair voices not of goblins, and the singing was beautiful, but it sounded eerie and strange, and they were not comforted, rather they hurried on from those parts with what strength they had left. Two days later they found their path going downwards and before long they were in a valley filled almost entirely with a mighty growth of oaks. “Is there no end to this accursed forest?” said Thorin. “Somebody must climb a tree and see if he can get his head above the roof and have a look round. The only way is to choose the tallest tree that overhangs the path. ”

Of course “somebody” meant Bilbo (конечно, «кто-то» означало /что это должен быть/ Бильбо). They chose him (они выбрали его; to choose (chose, chosen) — отбирать, избирать) because to be of any use (потому что для того, чтобы быть хоть как-то полезным; use — употребление, назначение, толк, выгода) the climber must get his head above the topmost leaves (тот, кто будет карабкаться, должен будет поднять свою голову над самыми высокими листьями; to climb — карабкаться, взбираться), and so he must be light enough (и поэтому он должен быть достаточно легким) for the highest and slenderest branches to bear him (чтобы самые высокие и тонкие ветви могли его вынести). Poor Mr. Baggins had never had much practice in climbing trees (у бедного мистера Бэггинса никогда не было большого опыта в лазанье по деревьям), but they hoisted him up (но они подсадили его; to hoist — поднимать, подсаживать, втаскивать) into the lowest branches of an enormous oak (на самые нижние ветви огромнейшего дуба) that grew right out into the path (росшего прямо рядом с тропой), and up he had to go (и он должен был вскарабкаться вверх) as best he could (изо всех сил, как только мог). He pushed his way through the tangled twigs (он прокладывал свой путь сквозь спутанные прутики; to tangle — запутывать (ся) ) with many a slap in the eye (с множеством шлепков по глазам); he was greened and grimed (он вымазался в зелени и испачкался; grime — глубоко въевшаяся грязь, сажа; to grime — грязнить, загрязнять, марать, пачкать) from the old bark of the greater boughs (о старую кору больших ветвей); more than once he slipped (не раз: «больше, чем однажды» он поскальзывался) and caught himself just in time (и удерживался /от падения/: «подхватывал себя» как раз вовремя); and at last (и наконец), after a dreadful struggle in a difficult place (после ужасного напряжения в трудном месте; struggle — борьба; усилие) where there seemed to be no convenient branches at all (где, как казалось, вовсе не было подходящих ветвей), he got near the top (он подобрался к вершине). All the time he was wondering (все это время он задавался вопросом) whether there were spiders in the tree (были ли на этом дереве пауки), and how he was going to get down again (и как же он сможет снова спуститься) (except by falling (за исключением /способом/ падения)).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});