Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

имели мачту с одним латинским парусом и клюв или шпору, а не таран на носу. На них работало от двадцати до восьмидесяти гребцов, которые были свободными гражданами. Вместо того чтобы пользоваться одним массивным веслом, как это было принято в XVI веке, гребцы сидели по двое на скамье, каждый управлял веслом разной длины - эта система стала известна в Венеции как гребля alla sensile.44 Их достоинством была скорость, так как они легко обгоняли круглые корабли. Многие галеры находились в частной собственности, но во время войны их реквизировала Коммуна, предположительно с достаточной компенсацией.45 В генуэзских документах трубчатые парусные корабли, известные под латинским словом navis, упоминаются гораздо чаще, чем галеры, а о небольших судах, называвшихся, например, barca, говорится мало, поскольку эти суда совершали короткие путешествия вдоль побережья или на Корсику и Сардинию, перевозя мало товаров и вкладывая в них мало денег.46 Большие нефы могли достигать 24 метров в длину и 7,5 метров в ширину. К началу XIII века они могли нести две или даже три мачты с латинским такелажем, хотя ибн Джубайр ясно дает понять, что они переходили на квадратный такелаж, когда этого требовали ветры. После 1200 года эти корабли стали строить выше, с двумя или даже тремя палубами, но нижние палубы были очень тесными, и целью было скорее увеличить пространство для хранения, чем улучшить условия для пассажиров.47 Рули на корме еще не использовались в Средиземноморье, где традиционное рулевое весло, предпочитаемое греками и этрусками, все еще оставалось в силе. Как долго продержались эти корабли, сомнительно. Прочные римские галеры долго служили для перевозки зерна, но средневековые суда были более легкой конструкции, и требовалось много внимания для их ухода и ремонта.

Большинство кораблей благополучно добирались до места назначения, поэтому они были неплохими инвестициями, если их можно было распределить между несколькими предприятиями. Это означало, что города, отправлявшие через море лишь небольшое количество кораблей, такие как Амальфи и Савона (недалеко от Генуи), оказывались в невыгодном положении: их купцы не могли широко разложить свои инвестиции. Поэтому некоторые из них, как Соломон из Салерно, отправлялись в Геную, Пизу или Венецию, понимая, что там дела пойдут лучше. Это имело множительный эффект. Торговля этих трех городов процветала, и потенциальные соперники оказались не в состоянии конкурировать. Триумф генуэзцев и пизанцев в своей части Средиземноморья завершился тем, что в конце XII века они настояли на том, чтобы кораблям из провансальских портов, отправлявшимся в Левант, разрешалось перевозить только паломников и других пассажиров, а не грузы48.48

Все и все на борту были плотно упакованы вместе, и путешественники спали под звездами, используя свои вещи в качестве подушек и матрасов. К XIII веку товары можно было хранить под палубой, а каюты стали строить в каждом конце корабля, чтобы оставалось место для тех, кто готов был заплатить за более комфортное путешествие в средневековом клубном классе.49 В тяжелых условиях морских путешествий многих мореплавателей по Средиземноморью удерживала вера: вера паломников, для которых невзгоды на море были проверкой их преданности, которая должна была заслужить одобрение Бога; и вера купцов в их способность идти на рассчитанный риск и выходить с прибылью из экспедиций в порой опасные земли южного и восточного Средиземноморья. Купцы также осознавали, что любая полученная ими прибыль была получена благодаря милосердному Богу - это была proficuum quod Deus dederit, "прибыль, которую даст Бог".

 

 

Падение и взлет империй, 1130-1260 гг.

 

I

 

Флоты Пизы, Генуи и Венеции были не единственными военно-морскими силами, бороздившими воды Италии. Завоевание Сицилии Рожером I, "Великим графом", было завершено к 1091 году. Под властью норманнов остров процветал: Мессина привлекала латинских купцов, выступая в качестве перевалочного пункта на торговых путях, связывающих Геную и Пизу с Акко и Александрией; ибн Джубайр называл ее "рынком торговцев-неверных, средоточием кораблей со всего мира" и отмечал, что здесь находился большой арсенал, где был построен сицилийский флот.1 Правитель оставлял себе большую часть смолы, железа и стали, производимых в его землях, поскольку было жизненно важно контролировать сырье, необходимое для строительства кораблей.2 Безжалостный и талантливый сын Рожера I Рожер II получил контроль над большими территориями южной Италии, которыми правили его двоюродные братья; не менее важно, что в 1130 году он получил от папы римского только что созданную корону Сицилии. Он был человеком средиземноморских амбиций, считая себя преемником греческих тиранов и утверждая, что он не узурпатор, а возродитель древнего королевства.3 Он появлялся на публике то в византийском императорском костюме, то в одежде арабского эмира. Свою дворцовую часовню он украсил лучшими греческими мозаиками и великолепной деревянной крышей, выполненной арабскими мастерами. Он заказал у Идриси, принца-беженца из Сеуты, географию мира, которая позволила ему (вместе с сопроводительной картой) рассмотреть Средиземноморье и мир за его пределами в необычайных подробностях.

Пропаганда подкреплялась действиями. В 1147-8 годах, во время Второго крестового похода, он обратил свое внимание на Византийскую империю. Крестовый поход был созван папой в 1147 году после падения под ударами мусульман крестоносного княжества Эдесса на севере Сирии; Рожер предложил свой флот, но под давлением своего врага, германского правителя Конрада III, предложение было отклонено. Рожер нашел другое применение своему флоту. В 1148 году он воспользовался тем, что Мануил Комнин, византийский император, был отвлечен прохождением армий Второго крестового похода через его земли. Флот Рожера захватил Корфу, атаковал Коринф и Афины, а его войска проникли вглубь страны, уведя из Фив десятки еврейских шелкоткачей, которые были устроены на работу в его дворцовые ателье. Византийский летописец красноречиво отозвался о возвращающихся сицилийских галерах:

Если бы кто-нибудь увидел сицилийские триремы, нагруженные множеством красивых предметов и погруженные в воду до самых весел, он бы с уверенностью сказал, что это не пиратские корабли, а торговые суда, перевозящие всевозможные товары.4

Неудивительно, что последовала ответная реакция. Венецианцы, встревоженные тем, что Рожер теперь контролирует выход из Адриатики, направили военно-морскую помощь Мануилу Комнину, которому ничего не оставалось, как продлить торговые привилегии, которые он и так считал чрезмерными. Его недоверие к венецианцам усилилось, когда он получил сообщения о том, как они проводили время во время осады Корфу: высмеивая смуглые черты лица Мануила, они одели чернокожего африканца в роскошные одежды, установили его на одном из императорских флагманов и в насмешку разыграли священные церемонии византийского двора.5 Невольно Рожер заставлял византийцев и венецианцев осознать, насколько сильно они недолюбливают друг друга. Нападения Рожера на Грецию были молниеносными, но он пытался создать прочную империю и за