Волшебник Земноморья - Урсула К. Ле Гуин

такое прекрасное, явилось мне на миг из пещерной тьмы под Могилами. Ты доказала, что веришь мне, но я ничем еще не отблагодарил тебя за это. Я отдам тебе то, что могу сейчас дать тебе. Это мое истинное имя. Меня зовут Гед. И я верю, что ты сумеешь его сберечь.

И встав, он протянул ей серебряное полукружье, украшенное гравировкой и пронизанное отверстиями.

— Воссоединим Кольцо, — сказал он.

Она взяла протянутую ей вещь, сняла со своей шеи серебряную цепочку, на которой висело другое полукружье, и сняла его с цепи. Потом сблизила обломки на своей ладони так, что края разломов сошлись вплотную, и на вид Кольцо стало целым.

Она промолвила, не поднимая головы:

— Я пойду с тобой.

10. Гнев Тьмы

огда она произнесла эти слова, человек, которого звали Гедом, положил свою ладонь поверх сломанного талисмана на ее ладони. Она испуганно глянула вверх и увидела, как в его лице заиграла жизнь и сила. Маг улыбнулся. Она ужаснулась, чувствуя, что боится его.

— Своим решением ты даришь свободу и себе, и мне, — сказал он. — В одиночку никому из нас отсюда не вырваться. Так давай не будем попусту тратить время — пока у нас еще есть время. Дай-ка мне ненадолго Кольцо.

В ответ она зажала в кулачке кусочки серебра, но потом, подчинившись его требованию, раскрыла ладонь и протянула ему обломки Кольца.

Он не взял их, а положил сверху свои пальцы. Гед произнес несколько слов — и по всему его лицу неожиданно выступил пот. Она ощутила на ладони странную, еле заметную вибрацию, будто там пошевелилась во сне задремавшая зверюшка. Гед вздохнул, его напряженная спина расслабилась, и он вытер со лба пот.

— Вот и все, — сказал он.

И, взяв Кольцо Эррет-Акбе, надел браслет на ее руку. На правую руку. Ладонь с трудом прошла в узкий браслет, но затем Кольцо легко скользнуло по запястью и выше, на плечо.

— Так я и думал, — сказал он, удовлетворенно разглядывая дело своих рук. — Тебе он впору. Это действительно был браслет, только предназначался женщине или ребенку.

— Он держится? — шепотом спросила она, испытывая какое-то волнение.

— Будет держаться. Не мог же я наложить на Кольцо Эррет-Акбе простые чары исправления, будто я деревенский колдун, заделывающий прохудившийся чайник. Нет, я применил чары формирования по образцу, и теперь оно стало целым. Как будто вообще никогда не было сломано. А теперь, Тенар, нам пора уходить. Я понесу мешок и флягу. Надевай свой плащ. Мы здесь ничего не забыли?

Когда она шарила по двери, чтобы ее отпереть, он сказал:

— Жаль, что здесь нет моего жезла.

Она ответила шепотом:

— Он тут, как раз за дверью. Я принесла его.

— Зачем? — с любопытством спросил он.

— Я подумала… ну, что отведу тебя к двери. Выпущу тебя.

— Тебе нельзя так поступать. Это невозможно. Либо ты оставишь меня здесь рабом — и сама будешь рабыней, либо выпустишь меня и уйдешь вместе со мной. Идем, малышка. Ну, смелее, поворачивай ключ.

Она нажала на кольцо ключа, сделанное в форме фигурки свернувшегося дракона. Дверь распахнулась в низкий черный коридор. Она вышла из главной Сокровищницы Могил с обручем Эррет-Акбе на правой руке, и вслед за ней вышел мужчина.

Послышалась глухая вибрация, которую нельзя было даже назвать звуком. Вибрировали стены, пол, потолок. Словно где-то вдалеке прогрохотал гром или обрушилось что-то очень тяжелое.

Тенар почувствовала, как волосы зашевелились у нее на голове, и она быстро задула свечу в фонаре. Она услышала, как шевельнулся позади нее мужчина, и спокойный голос произнес — так близко, что его дыхание коснулось ее волос:

— Оставь фонарь. Если нужно, я смогу зажечь свет. Который час там, снаружи?

— Когда я шла сюда, было далеко за полночь.

— Тогда нам надо уходить как можно скорее.

Тем не менее, он не тронулся с места. И она поняла, что должна вести его. Лишь она знала дорогу из Лабиринта, и он ждал, чтобы следовать за нею. И Арха пошла, пригнувшись, потому что туннель здесь был довольно низким; но шла очень быстро. Из невидимых пересечений ходов тянулся, усиливаясь, сырой сквозняк, несущий с собой какой-то резкий запах — запах огромной, сырой, безжизненной пропасти, находившейся где-то у них под ногами. Когда коридор стал чуточку выше и Тенар смогла выпрямиться в полный рост, она пошла медленнее: следовало считать шаги, приближающие ее к Яме. Следом за ней, отстав на несколько шагов, но повторяя все ее движения, бесшумно и легко двигался Гед. Неожиданно она остановилась, он остановился тоже.

— Яма, — прошептала она. — Никак не могу отыскать уступ. Нет, вот он. Будь осторожнее. Мне кажется, камни тут шатаются… Нет, нет, постой — один выскользнул…

Она отпрянула назад, на безопасное место, так как камень дрожал под ее ногой. Мужчина подхватил ее за руку и удержал. Сердце тяжело забилось у нее в груди.

— Карниз ненадежен, — задыхаясь, прошептала она. — Камни шатаются.

— Я сделаю огонек и взгляну на них. Может, сумею закрепить, если найду нужные слова. Пока что все идет хорошо, малышка.

Она подумала, как это странно, что он зовет меня так, как называет Манан. Гед засветил на конце своего жезла слабый огонек и ступил на узенькую тропку рядом с бездной, и тогда Тенар заметила дальше на тропке, во мраке, куда он шел, расплывчатый ком тьмы, едва видимый в черноте. И сразу поняла, что это Манан. Она хотела крикнуть и не смогла, потому что горло неожиданно сжалось, будто его сдавили петлей. Голос изменил ей.

Манан потянулся ему навстречу, чтобы столкнуть с узкой тропы в провал, но Гед поднял голову, увидел его, вскрикнул от удивления или гнева и замахнулся жезлом, защищаясь. При этом возгласе прямо в лицо евнуху сверкнул свет, ослепительно яркий, непереносимый. Желая прикрыть глаза, Манан вскинул вверх свои огромные ладони, отчаянно рванулся вперед, закрывая дорогу Геду, и упал.

Падая, он даже не вскрикнул. И ни звука не долетело потом из черного провала, ни стука упавшего тела, ни предсмертного стона или хрипа — вообще ничего. Оцепенев от ужаса, вцепившись в карниз и замерев на самом краешке, Тенар и Гед, не